Тем временем приготовления закончились и группа пошла внутрь
– подполковник, трое бравых омоновцев и Нигматуллин. Причём он, как положено
штрафнику, двинулся первым – искупать кровью. Варенцова тоже пошла, прихватив
на всякий случай электронную дубинку. Поднялись на крылечко, открыли дверь и
внутренне ахнули – ну и ну… Дом у доктора Чартоева был действительно как
крепость. Мало того что за высоким забором, не говоря уже о собаках, так ещё и
со специальным тамбуром, представлявшим собой, представьте, террариум. С особым
подогревом, бассейном, искусно оборудованными укрытиями…
– Эй, мадам начальник, крутите головой, – услышала
Оксана голос Нигматуллина. – И смотрите под ноги. Тут масса интересного.
Видите, какая красотуля… – Он уже упаковывал в мешок недовольную
коричневую гадину. – А зовут ее гая. Да, Клеопатра была женщина со вкусом…
[73]
– Тут он глянул в угол и закричал: – Эй, граждане начальники,
осторожней! Сейчас брызнет!
Он знал, о чём говорил. Двое омоновцев, зафиксировавших
прикладами кобру к полу, дружно выругались и отшатнулись, гая тем не менее
густо окатила их… нет, не ядом, а испражнениями.
– Вот, мадам начальник, извольте видеть прозу
жизни, – с ухмылкой прокомментировал Нигматуллин. – Посмотреть, кобра
– благороднейшая змея, а если глянуть в корень – простой засранец уж. Те тоже в
случае опасности не задумываются… Осторожнее, не подходите вон к той красавице
в углу. Очень даже может брызнуть… и, поверьте, не дерьмом…
Так они и продвигались потихоньку вперёд. Террариум у
доктора Чартоева был основательный, не менее чем на пару дюжин персон, и теперь
это всё ползало где хотело. Наконец поднялись на второй этаж, вошли в личные
апартаменты хозяина… Здесь явно что-то искали – царил жуткий бардак, а
посередине красовался сам доктор Чартоев. Практически голый, окровавленный, с
переломанными костями. Вначале его пытали, причём с явным знанием дела, а потом
убили, да не из пистолета в висок, – раздавив грудную клетку, словно на
червяка наступили.
– Вот тебе и змеи. Не помогли. – Нигматуллин
вздохнул, повернулся к Варенцовой. – Мадам начальник, нужно принимать
меры. Чистить дом, изолировать двор. А то расползутся. И не дай Бог
размножатся. Египетская кобра, к примеру, без претензий – кушает и жаб, и
лягушек, и мышей. И летом очень активна. А в античные времена ее укус
использовался для казни осуждённых к смерти. Я надеюсь, достаточно доступно
излагаю?
– Вполне, – кивнула Варенцова и поманила пальцем
подполковника. – Выставляйте оцепление вдоль забора. Чтобы чартоевские
любимцы не разбежались…
Однако, честно говоря, змеи её интересовали постольку
поскольку. Главное – доктор Чартоев, точнее, обстоятельства его смерти. Кто и
как прошёл сквозь двор с собаками, разбил обиталище кобр и учинил хозяину
допрос с пристрастием, причем в жесточайшем цейтноте? Чем убили охранников в
служебной машине? Почему у потерпевшего на ногах лишь один ботинок – левый, а
правый бесхозно валяется в углу, и куда делся из него шнурок? И что за кутерьма
с законами физики встретила её во дворе?..
И вот тут, озираясь в окровавленной комнате, Варенцова
заметила на высоченном шкафу пушистый ярко-рыжий комочек.
Она указала на него Нигматуллину:
– Сожрут?
– Обязательно, – кивнул герпетолог. – Змеи
отличные верхолазы. И без церемоний. Им главное, чтобы была голова. Головы нет,
с какой стороны заглатывать?..
– Перебьются! – разозлилась Варенцова, придвинула
стол и с лёгкостью забралась наверх. – Киса, киса, иди-ка сюда…
Суровые омоновцы, отважный подполковник и даже штрафник
Нигматуллин забыли про змей и дружно уставились на Варенцову, так по-женски
занявшуюся обречённым зверьком. А котёнок посмотрел ей в глаза, перестал
испуганно шипеть и вдруг доверчиво пошёл – огненным хвостатым подарком прямо в
руки.
– Ах ты маленький, – умилилась Варенцова и
спрыгнула на пол. – Не отдам я тебя никаким змеям… – Устроила котёнка
за пазухой и направилась к выходу. – Товарищ подполковник, по окончании
жду доклада.
Прошла через двойной кордон, открыла дверь машины.
– Рыжий, товарищ подполковник, это хорошо, к
деньгам, – одобрил прапорщик-водитель.
Уставший бояться котёнок уже пригрелся и мирно спал.
Варенцова осторожно погладила пальцем беленький носик,
передала «пассажира» прапорщику и только собралась присесть сама, как увидела
снаружи знакомое лицо. Симпатичное, мужественное, на редкость решительное. И
очень расстроенное. У машины стоял её бывший подчинённый, когда-то капитан,
экс-старший опер Толя Воробьёв. Некогда уволенный из родного ведомства со
страшным скандалом – по служебному несоответствию. Собственно, дело могло
кончиться для него существенно хуже, но не кончилось – молитвами Варенцовой.
Благодарный Толя назвал новорождённую дочурку Оксаной и пропал с горизонта, но
не по жизни, – подался в охранный бизнес. И вот надо же, тесен мир,
встретились.
– Привет, Толя, – подошла Варенцова, кивнула в
сторону «четверки». – Твои?
– Господи, Оксана Викторовна, сколько лет, сколько
зим… – Толя поцеловал протянутую руку, горестно вздохнул. – Мои.
Васька всю Чечню прошёл, три командировки, и хоть бы хны. А тут…
– Слушай, Толя, – нахмурилась Варенцова. – Ты
ведь с клиентурой-то работаешь, наверное, нужно знать, кто платит деньги, а?
– Конечно нужно, – согласился Воробьёв. – Да,
компромат на Чартоева имеется, мой первый зам занимался. В деталях сразу не
скажу, а в первом приближении дело касается Северной Африки, где Чартоев
работал. Видимо, нашёл что-то интересное, вот и забился в конуру… Пойдёмте в
машину, я вам файл скачаю на флешку.
Машиной у Толи служил внедорожник «Лексус», – как
видно, дела на охранном поприще у «Русского щита» шли неплохо.
– Момент. – Толя включил ноутбук, забрался через
Сеть к себе на компьютер и быстренько скачал нужный файл. Вытащил из дипломата
флешку, вставил в разъём и минуту спустя отдал Оксане маленькое, как
валидольный пенальчик, устройство на радужной ленточке. – Вот, держите…
Оксана Викторовна, давайте помянем Ваську и Лёшку… Да и за встречу надо
бы… – Открыл дверцу бара, вытащил орешки и коньяк, налил по
стопочке. – Прошу.
– Ты вот что. – Варенцова выпила и задумчиво
опустила серебряную стопочку. – Я бы на твоём месте уничтожила всю компру
по Чартоеву. Кто-то взялся за него очень основательно. И поверь, даже мысли нет
– кто. Но если учесть хотя бы обстоятельства гибели твоих ребят…
Ни договорить, ни выпить по второй им не пришлось. В сумрачном
небе раскатисто загрохотало, сверху ударили лучи света, мощные потоки воздуха
потревожили «Лексус», и на перекрёстке рядом с домом Чартоева приземлился
боевой вертолет – угольно-чёрный и без каких-либо опознавательных знаков.
Практически сразу натужно заревели моторы, ночь прорезали сполохи фар и
показалась колонна из трёх фур – опять-таки чёрных как смоль рефрижераторов,
влекомых тягачами «МАК». Из вертолёта вылез человек, глянул и уверенно пошёл в
народ, придерживая рукой панаму. Тоже чёрную…
