Затем Ева показала Кате свои апартаменты. Катю потрясла гардеробная, которая по площади в два раза превосходила ее квартирку. Одних пар туфель было никак не меньше полусотни.
— Если честно, то семьдесят восемь, — сказала, несколько смущаясь, Ева. — Я надевала далеко не все, но понимаешь… Иногда так приятно тратить деньги, зная, что ты можешь позволить себе все. И тетя Герли не возражает…
А кроме этого имелись платья, костюмы, джинсы, вечерние наряды, даже несколько шуб. Для Евы это было в порядке вещей. Она привыкла к богатству и даже не замечала его.
Появилась Герлинда. Она с удовлетворением следила за тем, как непринужденно общаются Катя и Ева.
— Я очень рада, что вы нашли общий язык, — сказала Ван Райк. — Я только что говорила с Карлом-Хайнцем, он владеет несколькими телекомпаниями, газетами и журналами, у него есть вес в медиамире. Я пока не ставила его в известность о появлении Катерины. Но, думаю, он приложит все усилия, чтобы пресса не поднимала шума. В любом случае сенсационных репортажей не избежать. Однако их организацией займусь я. Мы сделаем все так, как нужно нам. Тебе, Катя, придется дать одно-два интервью для солидных изданий.
— Мне пора, — сказала Катя.
Герлинда непонимающе посмотрела на нее, а потом произнесла:
— О чем это ты, голубушка? Ты думаешь, что я отпущу тебя обратно в твою квартирку? Нет, эти времена прошли! И безвозвратно. Теперь ты — Ван Райк, запомни это! И скоро станешь Ван Райк официально. Ты останешься в Белом замке, Кристина уже приготовила тебе апартаменты в западном крыле. Так что все решено.
— Но, госпожа Ван Райк… Тетя Герли, — сказала Катерина. — Я не хочу так внезапно терять своих друзей и круг общения…
— Ты и не потеряешь, — заявила безапелляционно Герлинда. — Не терплю тех, кто, получая богатство и славу, забывает прежние связи. Это плебейство! А фон Михельсоны и Ван Райки никогда не были плебеями! Но не спорь со мной, девочка! Ты останешься здесь, и точка. Ты слишком долго была вдали от меня, чтобы опять вернуться в крошечную темную квартирку. А завтра, как ни в чем не бывало, пойдешь в свой университет. Тебе надо учиться, и против этого я ничего не имею!
— У меня скоро экзамены, — уныло сказала Катя.
А Герлинда лишь хмыкнула:
— Сдашь!
После чего она повела Катю показывать ей новые апартаменты. Их сопровождала Кристина, та самая дама, личный секретарь тети Герли, которая и открыла им дверь. Кристина, как заметила Катя, почему-то невзлюбила ее. Она относилась к девушке с преувеличенным почтением и скрытой иронией. А, кроме того, с непонятной враждебностью.
— Прошу вас, Катя, — говорила она, раскрывая двери ее апартаментов. — Ваш кабинет, но компьютера пока нет, я уже заказала, завтра утром привезут. Ваша гардеробная, но она пуста, здесь, вероятно, вы повесите ваш скарб…
— Спасибо, Кристина, — мановением руки отпустила ее Герлинда. — Можешь быть свободна. Ты постаралась на славу.
Дождавшись, пока секретарша выйдет прочь, тетя Герли подскочила к двери, заглянула за нее и сказала:
— Ах, Кристина, ты что-то забыла? Потеряла вставную челюсть, милочка? Или контактную линзу! Иди к себе и напечатай письма, которые я сегодня тебе дала. Они мне требуются как можно быстрее!.. Любительница подслушивать, — проворчала Герлинда. — Кристина работает на меня уже тридцать с лишним лет, преданна, как собака. Но при этом не лишена своих странностей. Она обожает Еву, после смерти Ютты стала для нее второй матерью. Наверняка ревнует тебя, считает, что ты никто, выскочка, которая получает просто так половину моего состояния. Но не ей решать, все принадлежит мне, кому хочу, тому и завещаю!
— Тетя Герлинда, — осторожно произнесла Катя. — Может быть… Вы сказали, что хотите изменить завещание, но зачем? Я пришла к вам вовсе не для того, чтобы получить деньги. Уверяю вас! Хотя Кристина, наверное, именно так и думает. Я рада, что вы богаты, но у меня все есть. Я учусь в университете, у меня есть Вадим. И в принципе, больше мне ничего не нужно. Я работаю…
— В турецком ресторане! — воскликнула Герлинда. — И это похвально! Я в свое время, в нищей юности, работала посудомойкой и прачкой. И ничего постыдного в этих профессиях нет! А на мнение Кристины мне наплевать! Она хоть и работает на меня три десятка лет, но пока, слава богу, я еще в состоянии самостоятельно принимать решения! И обойдусь без ее советов!
Герлинда обняла Катю, прижала к себе и сказала:
— Ты мне очень нравишься, девочка. Я прекрасно изучила твою сестру, Ева кажется такой открытой и простодушной, а на самом деле очень себе на уме. Но в бизнесе это только плюс. Она далеко пойдет, я уверена. А вот ты… Ты — честная и открытая, хитрости в тебе ни на грош. И это даже плохо… Но потому ты мне и нравишься, Катя. Я приняла решение — завтра же изменю завещание. Я поделю состояние между вами обеими — между тобой и Евой. И фирму после моей смерти возглавите вы обе! Вы имеете на это право!
— Тетя Герли, я вам очень благодарна, — сказала Катя, — но прошу, не надо никаких скоропалительных решений. Давайте немного подождем с завещанием. И еще… Я хочу убедиться в том, что мы с Евой — сестры. Для этого я предлагаю сделать экспертизу ДНК.
Герлинда расхохоталась:
— Ну, не такая уж ты и простушка, моя милая Катя! То, что вы с Евой сестры, видно сразу же, вы ведь похожи как две капли воды. Но и экспертизу сделаем, чтобы никто и никогда потом не смог оспорить моих распоряжений в завещании.
В дверь осторожно постучали. На пороге возник Вадим. Он собирался в обратный путь — уже настал вечер. Катя сказала ему, что останется в Белом замке.
— Вы мне нравитесь, — заявила Герлинда Вадиму. — Кажется, па самом деле любите Катерину. И станете ей хорошим мужем. Но запомните, господин журналист, в завещании я оставлю особое распоряжение — ни супруг Евы, ни супруг Катерины не получат никаких прав на фирму «Ван Райк». Ну ладно, мы об этом поговорим позже. И подумайте еще над одним — не хотите ли устроить свадьбы вместе — Евы с Юргеном и вашу? И вы, молодой человек, можете приезжать в Белый замок в любое время дня и ночи. Вы здесь всегда желанный гость!
Герлинда вышла. Вадим поцеловал Катю и произнес:
— Я понимаю, тебе нужно остаться. Тетка твоя просто прелесть, да и сестра тоже хорошая. Тебе нужно привыкать к новой жизни.
— А как же мы, — выдохнула вдруг с испугом Катя. — Вадим, как же мы?
Тот успокоил Катю:
— Все останется как прежде. Я буду ежедневно тебя навещать. В ближайшие недели тебе предстоит серьезно поработать, Катя. Все эти интервью, затем шумиха вокруг твоего имени. И, боюсь, в России тоже все станет известно. Поэтому и твой отец узнает об этой истории…
— А по-другому нельзя? — спросила Катя, понимая, что это невозможно. Еще бы, эта история станет сенсационной новостью. Но бедный папа, как он переживет такое! Она сама поговорит с ним. Ведь то, что она не его родная дочь, ничего не меняет. Главное, чтобы он поверил в это.
