— Она поставила в копию вашу помощницу! Она выбалтывает все в письмах! Это ненормально!
— Уиллоу всегда была… эксгибиционисткой. Она любит работать на публику. — Похоже, ему не нравится вдаваться во все это.
— А вы знаете, какая она собственница? Я подслушала ее разговор в офисе. — Тут начинают объявлять следующую остановку, но я перекрикиваю громкоговоритель: — Вы знаете, что она жалуется на вас всем девушкам в офисе? Говорит, что у вас с ней черная полоса и вам нужно прочухаться, иначе вы все потеряете, то есть ее потеряете.
— Нет у нас никакой черной полосы. Между нами все кончено.
— А она знает об этом?
— Разумеется.
— Вы уверены? Совершенно уверены, что она понимает это?
— Конечно.
— Как именно вы расстались? Вы сели и все обговорили?
Молчание. Сэм не встречается со мной глазами. Значит, ни о чем они не разговаривали. Уверена. Скорее всего, он просто послал ей короткое сообщение: «Все кончено. Сэм».
— Вы должны сказать ей, чтобы она перестала писать и посылать эти безумные письма. Сэм?
Он снова проверяет телефон. Это так типично для него. Не хочет ничего знать, не хочет разговаривать, не хочет…
Меня неожиданно осеняет. Какая я бестолочь! Ну конечно же.
— Сэм, вы когда-нибудь отвечаете на письма Уиллоу?
Не отвечает, верно? Мне все становится ясно. Вот почему она каждый раз начинает новое письмо. Она словно шлет письма в черную дыру.
— А если вы не отвечаете, то как она может знать, что у вас на уме? — Я еще сильнее повышаю голос, чтобы перекричать громкоговоритель. — Да она и не знает! Вот почему она заблуждается! Вот почему считает, что вы до сих пор принадлежите ей!
Сэм смотрит в сторону.
— Да вы настоящая упрямая жопа! — в отчаянии кричу я, и тут громкоговоритель замолкает.
Конечно, я бы не кричала, знай заранее, что это произойдет. И не стала бы так выражаться. И мама с детьми в трех рядах от нас не бросала бы на меня такие злобные взгляды, словно я ее деток обозвала.
— Именно так! — продолжаю я свирепым полушепотом. — Вы не можете просто отбросить Уиллоу, считая, что она отправится восвояси. Не можете просто нажать кнопку «стереть». Вам нужно объясниться с ней и предельно ясно обозначить положение дел и…
— Оставьте это! — Сэм, похоже, взбешен. — Если она хочет посылать дурацкие письма, то пусть посылает. Меня это не волнует.
— Но она брызжет ядом! Так не должно…
— Вы ничего не знаете об этом! — обрывает меня Сэм.
Кажется, я задела его за живое. И, кроме того, это я-то ничего не знаю?
— Я знаю все! Ведь я имела дело с вашим почтовым ящиком, мистер Равнодушие.
— Равнодушие?! И это потому, что я не отвечаю на каждое письмо с шестьюдесятью пятью долбаными смайликами…
Нет, он не поставит все с ног на голову. Что лучше — смайлики или безразличие?
— Вы вообще никому не отвечаете! Даже собственному отцу!
— Что?!
— Да, я прочитала его письмо, — вызывающе заявляю я. — О том, что он хочет поговорить с вами и ждет, когда вы приедете в Хэмпшир. Ему есть что сказать вам. Пишет, что не разговаривал с вами целую вечность и скучает о прежних временах. А вы даже не ответили ему. Вы бессердечный.
Сэм запрокидывает голову и громко хохочет.
— О, Поппи. Вы действительно не знаете, о чем говорите.
— Думаю, знаю.
— Думаю, не знаете.
— Думаю, вы скоро поймете, что я знаю о вашей жизни немного больше, чем вы полагаете.
Дерзко смотрю на него. Надеюсь, отец Сэма получил мое письмо. Подождите, вот Сэм прибудет в «Чиддингфорд» и увидит там отца, нарядного и полного надежд, с розой в петлице.
Сэм берет наш телефон и снова читает сообщение.
— Я не помолвлен, — повторяет он, сдвинув брови. — У меня нет невесты.
— Я поняла, спасибо, — с сарказмом благодарю я. — У вас есть бывшая девушка-психопатка, которая считает, что вы по-прежнему принадлежите ей, хотя вы расстались два месяца назад…
— Простите, вы не улавливаете. Мы с вами в данный момент успешно пользуемся одним и тем же телефоном, так?
— Да. — К чему он ведет?
— Значит, это сообщение может быть адресовано как мне, так и вам. Я не помолвлен, Поппи. Но вы помолвлены.
Непонимающе смотрю на него, а потом до меня доходит. Словно обухом по голове.
— Вы хотите сказать… Нет. Нет. Что за глупости! — Выхватываю у него телефон, еще раз читаю текст сообщения. Вам изменяют…
Это про Уиллоу.
Магнус никогда…
Раздается биканье, и мы оба вздрагиваем. Пришел конец сообщения. Читаю, затем роняю телефон на стол. Голова у меня кружится.
У меня нет уверенности, что я пишу по правильному номеру. Но считаю своим долгом дать вам знать. Ваша помолвка под угрозой. Вам изменяют с человеком, которого вы знаете. Мне жаль сообщать вам об этом перед самой свадьбой, Поппи. Но вы должны знать правду.
Ваш друг
Все как в тумане. Сэм берет телефон и прочитывает сообщение.
— Какой-то якобы друг, — мрачно усмехается он. — Возможно, кто-то просто воду мутит. Возможно, в этом нет ни капли правды.
— Вот именно. — Энергично киваю. — Точно. Уверена, это выдумки. Просто кто-то хочет вывести меня из себя.
Стараюсь говорить уверенно, но дрожащий голос не спрячешь.
— Когда свадьба?
— В субботу.
До субботы осталось четыре дня, а я получаю такое вот сообщение.
— Есть кто-то… — Сэм колеблется. — Кто-то, кого бы вы могли… подозревать?
Анна Лиза…
Ее имя приходит в голову мгновенно. Анна Лиза и Магнус.
— Нет. То есть… Я не знаю. — Отворачиваюсь и прижимаюсь щекой к оконному стеклу.
Не хочу обсуждать это. Не хочу даже думать об этом. Анна Лиза — моя подруга. Конечно, она считает, что Магнус должен был достаться ей, но…
Анна Лиза в белом халатике, хлопает ресницами, завлекая Магнуса. Ее руки лежат на его плечах.
Нет. Хватит. Хватит, Поппи.
Тру глаза, желая уничтожить эту ужасную картинку. Зачем мне прислали это сообщение? Зачем я прочитала его?
Это не может быть правдой. Не может!
По щеке стекает слеза. Что мне делать? Как справиться с этим? Позвонить Магнусу в Брюгге? Я помешаю его мальчишнику. А что, если он ни в чем не виноват? Тогда он просто рассердится и доверие между нами рухнет.
