— Мне она страшно нужна. Необходимо срочно с ней поговорить.
— У тебя какие-то проблемы?
— Пожалуй.
— У тебя лично?
— Нет. Не у меня. У твоей внучки, Люси Уэсли.
— Объясни.
Кэрри попыталась в нескольких словах объяснить отцу, какое безвыходное положение сложилось в Фарнем-корте. Никола улетает, чтобы провести Рождество во Флориде со своим другом американцем. Люси отказывается ехать с матерью. Доди не хочет оставаться с Люси, потому что планирует провести Рождество в веселой светской компании в «Палас-отеле» в Борнмуте.
— В общем, ситуация тупиковая, — закончила Кэрри.
— А что отец Люси?
— Едет кататься на лыжах. Не хочет брать Люси. Это чудовищная несправедливость! Она такая хорошая девочка. Я не против того, чтобы взять ее на Рождество, но у меня сейчас ни дома, ни работы и вообще ничего, вот я и подумала об Элфриде.
— Вы должны приехать к нам. — Чувствовалось, что Джеффри изнемогает под бременем вины, и голос его выдавал.
Кэрри поспешила успокоить его:
— Джеффри, мы не можем приехать в Эмбло. Я знаю, у вас нет места.
— Тогда почему бы тебе не позвонить Элфриде в Шотландию? Она будет рада с тобой поболтать. Услышишь повесть о мистере Бланделле из ее собственных уст, получишь гораздо более полную картину, чем та, что нарисовал я.
Кэрри колебалась.
— Не будет ли это назойливо с моей стороны?
— Нет, не думаю.
— Мы с Элфридой так давно не виделись и не говорили.
— Тем больше оснований позвонить. Подожди, не вешай трубку, я поищу номер ее телефона и адрес. У меня где-то записано…
Кэрри ждала. В трубке слышались легкие шумы, выдвигались и захлопывались ящики, шуршала бумага. Дурацкая мысль, сказала себе Кэрри. Нельзя же ехать в такую даль, только чтобы провести Рождество. С другой стороны, почему бы и нет?
— Кэрри? Ты взяла бумагу и карандаш?
Кэрри нашла записку Сары и шариковую ручку, торчащую из сине-белой кружки.
— Вот номер телефона. А вот адрес. Старая усадьба, Криган, Сазерленд.
— Звучит интригующе. А как пишется «Криган»?
Он продиктовал по буквам.
— Может быть, лучше написать письмо? — нерешительно проговорила Кэрри.
— Нет, это не то. Письмо идет слишком долго. Так что звони. Прямо сейчас. И еще, Кэрри…
— Да?
— Передай ей привет от меня.
5
ОСКАР
Сейчас, в середине зимы, это была чужая страна. Однообразный пейзаж: серое небо, ветер, снег. Холмы, вереницей сбегавшие к морю, уже надели свои снежные заледенелые шапки, едва различимые на фоне белесых облаков. Казалось, скорбные небеса поглощают неуловимые, расплывчатые очертания вершин.
Да, это была чужая страна, потому что Оскару запомнился совсем другой пейзаж. В детстве он всегда приезжал погостить у бабушки в Корридэйле летом, и тогда здесь, на севере Шотландии, светлое послеполуденное время тянулось до позднего вечера; даже когда надо было отправляться спать, длинные тени деревьев еще ложились на позлащенные солнцем лужайки.
Оскар взял Горацио на прогулку. Он вышел из дому после ланча, вооружившись крепкой палкой и надвинув на лоб старую твидовую шляпу. Башмаки у него были прочные, на толстой подошве, рассчитанные на долгую ходьбу. Пройдя по улицам городка и взобравшись по холму к воротам над полем для гольфа, Оскар прибавил шагу. Вскоре он уже забыл о холоде и с удовольствием ощутил, как бодро бьется сердце.
Горацио весело бежал впереди. По тропинке, вьющейся между густыми зарослями дрока, они прошли над полем для гольфа. Примерно через милю тропинка привела их к ступенькам через насыпь и побежала выше вдоль заброшенного железнодорожного пути. Когда-то в давние времена Оскар приезжал в Криган по этой боковой ветке со множеством остановок на перекрестках перед шлагбаумами.
Справа, за площадкой и песчаными дюнами, виднелось море. Под зимним небом оно было серо-стального, безрадостного цвета, и шум дальнего прибоя почти не доносился до Оскара. Он приостановился, чтобы расслышать плеск волн, гонимых ветром, и крики чаек. А глядя на них, с удивлением заметил, что внизу мелькают фигуры игроков. Одетые в яркие костюмы, они шли к воротам, волоча за собой на тележках клюшки. И Оскар вспомнил, как бабушка, играя в гольф, всегда пользовалась услугами кэдди.
[12]
Это был неизменно один и тот же человек, закоренелый пьяница Сэнди, наизусть заучивший каждый бугорок и впадину на зеленом поле и потому наставлявший бабушку, как избежать промаха. Большую часть времени Сэнди пребывал в полупьяном состоянии, но, помогая играть миссис Маклеллан, он всегда выглядел олицетворением трезвости и вел себя соответственно.
Рельсы уперлись в густой кустарник, и Оскар, обогнув его, увидел конец дорожки и девятую лунку площадки. Отсюда были видны кусок побережья, широкий и пустой залив, старая пристань и россыпь жмущихся друг к другу для защиты от ветра одноэтажных рыбацких домиков.
Теперь стали слышны голоса: кого-то окликнули, донеслись обрывки разговора. Оскар обернулся и внизу под собой увидел четверых мужчин, направляющихся к лункам. Он насторожился: если там майор Билликлиф, то придется заводить новые знакомства и поддерживать оживленную болтовню. К счастью, его опасения были напрасны. Среди игроков не было майора Билликлифа, высокого как жердь, с тощими икрами, упрятанными в твидовые гамаши. Вместо этого взгляду Оскара предстали четыре плотные фигуры в ярких разноцветных куртках и бриджах из непромокаемой ткани, в белых туфлях для гольфа и американских бейсболках. Билликлиф никогда бы не позволил себе одеться так вызывающе.
* * *
Именно из-за майора Билликлифа Оскар избегал появляться на улицах Кригана. Иногда, по настоянию Элфриды, он украдкой прошмыгивал через дорогу в супермаркет, чтобы пополнить запасы пива или купить хлеба, и еще ежедневно совершал вылазку за «Таймс» и «Телеграф», но при этом зорко глядел по сторонам, чтобы не напороться на Билликлифа с его приветствиями и приглашением зайти в гости.
Элфрида считала, что Оскар проявляет малодушие.
— Он просто глупый старик, Оскар, и ты должен проявить твердость при встрече с ним. Будь вежлив, но тверд.
— Да ведь он ужасающе надоедлив.
— Но ты же не можешь просидеть дома всю оставшуюся жизнь. Это смешно.
— Я сижу дома из-за плохой погоды.
— Чепуха. Ты всю субботу сгребал листья в саду, хотя шел проливной дождь.
— Но Билликлиф не может проникнуть в мой сад.
— Он может увидеть тебя через ограду. Он для этого достаточно высок.
