Он стоял, пока не докурил сигарету, потом швырнул окурок и повернул к дому, но в этот момент увидел свет фар. Они приближались с восточной стороны, мигая на поворотах. Джеффри остановился. Появилась старенькая синяя «фиеста» и осторожно повернула на Эмбло. Он понял, что это Элфрида, ступил на дорогу и замахал руками. Машина остановилась. Он отворил дверцу, сел на сиденье и вдохнул знакомый аромат. Элфрида всегда душилась этими духами.
Он сказал:
— Не стоит останавливаться на шоссе. Тут ездят тракторы и автобусы с немецкими туристами. Свернем в проулок.
Элфрида последовала его совету.
— Привет! — сказала она.
— Ты все-таки приехала.
— Пять часов добиралась.
— Легко нашла дорогу?
— Ты отлично нарисовал схему.
— А кто это на заднем сиденье?
— Мой пес Горацио. Я ведь говорила тебе, что он тоже приедет.
— А я с такой ненавистью смотрел на телефон. Боялся, что ты позвонишь и скажешь, что передумала.
— Ни за что, — сказала Элфрида и перешла к делу: — Это подъезд к твоему дому?
— Он самый.
— Узковат.
— Ничего, проедем.
— Тогда вперед.
Джеффри засмеялся:
— Вперед.
Элфрида нажала на педаль газа, и машина осторожно въехала в узкий проезд.
— Как дорога? — спросил Джеффри.
— Нормально. Правда, я немного нервничала — давно не отправлялась в такие дальние поездки. Знаешь, незнакомые магистрали и громыхающие автофургоны ужасно действуют на нервы. Я ведь не на «феррари».
— У тебя хорошая машина.
Снаружи у коттеджа зажегся свет — видимо, Серена услышала шуршание гравия. Фонарь осветил открытую площадку с высокой гранитной стеной.
— Остановимся здесь, — скомандовал Джеффри.
Тут откуда-то выскочили две овчарки и с оглушительным лаем запрыгали вокруг машины.
— Не пугайся, — сказал Джеффри, — это Тарбой и Финдус. Они не кусаются.
— И Горацио не тронут?
— И его.
Они вышли из машины и выпустили Горацио. Собаки обнюхали его, и он с умиротворенным видом вскинул лапу под ближайшим развесистым кустом.
На Джеффри такая непринужденность произвела впечатление.
— Какой он породы?
— Неизвестно. Но хороший пес, спокойный и чистоплотный. Он может спать со мной в комнате. Я привезла его корзинку.
Джеффри открыл багажник «фиесты», вынул оттуда потертый чемодан и большой бумажный пакет.
— Приехала с собственным довольствием?
— Это еда для Горацио и его миска.
С заднего сиденья Элфрида достала корзинку Горацио и еще один объемистый бумажный пакет. Дверцы машины захлопнулись. Джеффри пошел по вымощенной плитами дорожке и повернул за угол дома, Элфрида последовала за ним. И сразу же на них налетел ветер с моря. Джеффри поставил чемодан Элфриды, отворил дверь, и она вошла в кухню.
Двое ребятишек, сидящие за столом, уставились на нее. Серена, раскрыв объятия, шагнула навстречу.
— Джеффри, ты и правда нашел Элфриду! Вот умница, отправился отвезти мусор, а возвратился с вами. Как точно рассчитал! Тяжелая была поездка, да? Хотите чаю и что-нибудь перекусить? Ах, вы же еще не познакомились с ребятами. Это Бен, а это Эми. А это Элфрида, птички мои.
— А мы знаем, — сказал мальчик. — Вы ведь только о ней и говорили. — Он был темноволосый, а его младшая сестричка светленькая.
Бен встал из-за стола и подошел пожать руку Элфриде, с интересом косясь на ее багаж в ожидании подарка. Он был смуглый, с темными отцовскими глазами и копной густых черных волос. Придет время, и этот парнишка разобьет не одно нежное сердечко, подумала Элфрида.
Джеффри оставил чемодан у подножия лестницы и тоже вошел в кухню.
— Привет, папа.
— Привет, Бен. Сделал домашнее задание?
— Да.
— Молодчина. А ты, Эми?
— Давным-давно, — гордо ответила девочка и тут же застеснялась. Она подошла к отцу и, обхватив его ногу, тесно прижалась к нему лицом. Элфрида решила, что дети необыкновенно похожи на Джеффри и очень красивы. Но ведь Серена тоже очень красива. Ее светлые, как у дочки, волосы скручены в узел и скреплены черепаховой заколкой, глаза ярко-голубые, на нежном лице россыпь веснушек. Она была в узких джинсах, которые делали ее длинные ноги еще длиннее, синем пуловере и шелковом шарфике на шее.
— Какова программа? — спросил Джеффри, и Серена сказала:
— Для Элфриды я сейчас приготовлю чай, если, конечно, она хочет. Или посидите у камина? А могу проводить вас в вашу комнату, если вы хотите распаковать чемодан или принять ванну.
— Когда ужин?
— Часов в восемь. Сначала я покормлю Бена и Эми.
Эми оторвалась от отцовской ноги и сказала:
— Сосиски.
— Прости, не поняла. — Элфрида шутливо нахмурила брови.
— У нас на ужин будут сосиски. И картофельное пюре. И запеченная фасоль.
— Как вкусно!
— А у вас кое-что другое. Мамочка приготовила.
— Не говори! Пусть это будет сюрприз.
— Курица с грибами!
— Эми! — завопил брат. — Тебе ведь сказали: не говори!
Элфрида засмеялась.
— Не сердись на нее. Я уверена, что это будет просто объедение.
— Ну так как же? — спросила Серена. — Выпьете чаю?
— Пожалуй, я лучше пойду наверх, разложу вещи и приму ванну, ладно?
— Отлично. Правда, у нас только одна ванна, но дети могут помыться после вас. Горячей воды сколько угодно.
— Тогда я так и поступлю.
— А Горацио? — спросил Джеффри. — Надо его покормить?
— Да, конечно. Дай ему два совка галет и полбанки мяса. И немного теплой воды.
— Горацио — это собака? А где он? — спросил Бен.
— Возле дома. Знакомится с вашими собаками.
— Я хочу на него посмотреть…
— И я тоже!
— Погодите!
Но ребята уже выскочили в сад, не слыша протестов матери. В открытую дверь потянуло холодом. Джеффри закрыл ее и поднял чемодан Элфриды.
— Идем, — скомандовал он и зашагал по скрипучим деревянным ступеням.
Он показал ей комнату и ушел, притворив за собой дверь.
Элфрида села на кровать и только тогда почувствовала, что очень устала. Она зевнула во весь рот и оглядела комнату. Небольшая, но миленькая и очень уютная. Похожа на Серену. Белые стены, белые занавески, тростниковые коврики на полу. На комоде из соснового дерева белая полотняная салфетка с кружевной оборкой. Деревянные крючочки и набор разноцветных вешалок вместо гардероба. Поверх пухового одеяла синее бумажное покрывало, на столике возле кровати — книги, свежие журналы и розовая гортензия в синей керамической кружке.
