Останавливаюсь, опускаю стекло.
— Куда вам, красотки?
— Шеф, до города подбросишь? — устремляется мне наперерез одна из девушек.
— Сколько угодно. Залазьте. В городе-то куда?
— До метро довези, а там уже сами доберемся.
— Как скажете, — пожимаю плечами я. — А то я сейчас в свободном полете, могу и к дому доставить.
— Святой! — деланно восхищается жгучая брюнетка, чьи глаза, кажется могут довести до пореза бреющегося мужчину на рекламе «Жилетта», а полусферы, проглядывающие под топиком, невольно вызывают жгучее желание немедленно провести девице непрямой массаж сердца. Она ныряет в салон рядом со мной, её подруга садится на заднее сидение.
— Только, знаешь, у нас фанеры нет. Если хочешь, натурой расплатимся.
Красотка немного лукавит. Рублей у нее, скорее всего, действительно нет, а вот валюта, наверняка, найдется. Но не тарахтеть же об этом с первым встречным.
— Господь с тобой, девонька, какие счеты! Мне все равно в том направлении ехать. Оставь. Как-нибудь в другой раз, — обнадеживаю я любвеобильную пассажирку.
— Как скажешь. А то смотри… — недоверчиво глядя на меня, тянет она.
— В жизни есть три радости: есть, спать и спать одному. Честно говоря, для меня сейчас самая актуальная — третья.
— Да-а? Милый, а ты часом в столб так не впишешься?
— И не надейся. Мне суждено умереть в возрасте восьмидесяти двух лет во время написания шестого тома мемуаров.
Дружное «ха-ха» в салоне.
— И о чем писать будешь?
— О жизни и смети, боях и странствиях дальних, — переходя на возвышенный слог, отвечаю я.
— Почитаем, если доживем. А ты вообще — кто? Если, конечно, не секрет?
— А по вашему, кто?
Двухминутная задумчивость.
— На актера одного похож, — подает голос крашенная блондинка с заднего сидения. — Только фамилию не помню. Нонка, у козла из ЛДПР на той неделе на даче смотрели. Там где он с мафией дерется.
— Козел из ЛДПР? — улыбаюсь я.
— Да ну тебя! Актер! — смеется блондинка, демонстрируя два ряда рекламно-белых зубов.
— Может, я — это он и есть? — лицо мое приобретает зверский вид, наиболее, по-моему, подобающий подобному киногерою.
— Нет, это тамошний фильм.
— Скорее всего, — прерывает свою болтливую подругу брюнетка, — ты из ментуры или гэбэшник.
— Вот как? С чего ты взяла? — скрыв невольное удивление, как можно безразличнее спрашиваю я.
— Сам подумай! Тачка у тебя без наворотов, но неплохая. От секс-услуг ты отказался и с деньгами у тебя особых проблем нет. Значит, из класса пролов тебя вычеркиваем. На ботаника ты тоже не похож, уж больно у тебя рожа хищная. Я не права? — бросает она, замечая мою ухмылку.
— Права, права. Продолжай, — согласно киваю я, ожидая дальнейших логических построений.
— В легкую. Уши у тебя побитые, нос аккуратно отремонтирован, фигура спортивная — что это нам дает? Занятие чем-нибудь вроде бокса или другого мордобоя. Верно?
— Верно, — соглашаюсь я, поскольку отрицать очевидные факты — просто глупо.
— Пост ГАИ ты проскочил на сотне, не сбрасывая скорости, и в то же время с реакцией у тебя все в порядке. Значит либо ты имеешь соответствующую ксиву, чтобы ментов отпугивать, либо мафиози, и тебе все по фигу. Но на мафиози ты не тянешь. В тебе дешевого понта нет. На депутата или кабинетную крысу ты тоже не похож, — скосив на меня лукавый глаз, медленно произносит она.
— Почему? — этот вопрос меня действительно интересует, поскольку корочки помощника депутата Х — одно из моих прикрытий.
— Во-первых, мы их всех знаем. Во-вторых, опять-таки дешевого понту нет. Продолжим. В салоне жарко, а ты в джинсовке. Это нормально? Нет не нормально. Значит, есть, что прятать. А что ты можешь прятать? Пушку. Но куртка не оттопыривается, значит, не большая, меньше Макарона
[33]
. То есть на штатного телохранителя ты тоже не тянешь. А теперь прикидываем: спортсмен-рукопашник с пушкой под мышкой и следами мысли на гладковыбритом лице, игнорирующий гаишников как класс. Либо мент из серьезных, либо феэсбешник, тоже не из последних, либо киллер-одиночка. Колись!
— Логично. Ладно, угадала, — притворно сдаюсь я, спеша завершить «следствие».
— Что из?
— А это уж на твое усмотрение, госпожа Холмс, — усмехаюсь я.
Дальнейшая беседа протекает в атмосфере полной непринужденности. И расстаемся мы уже вполне по-приятельски.
— В общем, ежели что, езжай в Думу, спрашивай Нонну. Там меня всякий знает.
Она дарит мне на прощание поцелуй, который в куртуазном восемнадцатом веке вполне мог послужить основанием для серии безумств и исступлений. В наши дни он лишь слабый повод с улыбкой вспомнить об этом курьезном случае. Хотя, не исключено что, подобное знакомство действительно может оказаться полезным. Быть может, быть может…
Я разворачиваю машину и гоню её в обратном направлении. Пусть мои пастухи подумают, чего ради я перся сюда и отчего теперь возвращаюсь. Нет, что ни говори, а в визуальном наблюдении тоже есть свои плюсы. Техника, какой бы совершенной она не была, штука безмозглая и против такой изворотливой твари, как человек, малопригодная. И те, кто на все эти выкрутасы научно-технического прогресса делает чересчур большую ставку, рискует безнадежно остаться в дураках. У нас в России, так уж несомненно.
Чтобы там себе не измышляли господа наблюдатели, следящие за передвижением огонька на карт-планшете, а уследить за мной им не удастся. Вот сейчас я еду задать овса своей серой лошадке и основательно почистить ей шкурку от всяческих вредных насекомых, но прежде я поезжу по городу, обойду десяток магазинов: здесь баночку майонеза куплю, здесь прихвачу батон колбасы, а где-нибудь ещё и вовсе коробку спичек. Торопиться некуда, прикормленная мною частная фирма «Автолюкс» работает круглосуточно.
Ну вот, поездили, пора и в отрыв. Впереди маячит знакомый рекламный щит «Автолюкс: мойка, заправка, техобслуживание, гараж…». Даю сигнал, ворота открываются и навстречу мне спешит улыбающийся Валик, личный конюх моей «Шкоды».
— Олег Петрович! Добрый вечер! Давненько вас не было видно.
Олег Петрович — это я. Олег Петрович Новик, помощник депутата Госдумы Икс по околовсяческим вопросам. Я уже второй год пользуюсь абонементом «Автолюкса», так что у персонала вполне могло сложиться впечатление, что они меня знают. Мне удобно поддерживать эту видимость, поэтому время от времени я угощаю благодарную публику парой-тройкой парламентских анекдотов, а иногда по мелочам помогаю кому-то из обслуживающего персонала своими «обширными связями».
