— Внешторга? Или… — Я похлопал рукой себя по плечу.
— Официально, Внешторга. Но тут не без вопросов. Так вот. В один прекрасный день, этот самый Алексей Горелов окончательно уразумел все прелести западной жизни, и предпочел не возвращаться на далекую Родину, где ждали его жена и малютка сын.
— Невозвращенец?
— Что-то вроде того. Так вот. Уже через год после того, как дядя Сэм предоставил крышу этому беглецу из-за железного занавеса, мистер Горелофф организует фирму «Эй Джи Спешел Меканикс», которая быстро идет в гору.
— А деньги?
— Откуда взялись деньги — одна из загадок. Но взялось из немало.
— Чем занимается фирма?
— Скупает разнообразную подержанную технику в одном месте, продает в другом. Комбинация, в общем-то простая и вполне законная, если не учитывать, что, имея дочерние предприятия в разных концах мира, эта фирма поставляет время от времени сеялки с вертикальным взлетом для слаборазвитых народов.
— Торговля оружием?
— Специальной механикой.
— Ты подозреваешь «руку Москвы»?
— Не без того. Но я сейчас о другом. Несколько лет тому назад, когда флагман перестройки взял курс на запад, Алексея Тарасовича Горелова неумолимо потянуло к родным березкам. И здесь он, как богатый инвестор, был принят хлебом-солью. И ни одна гэбэшная собака не тявкнула ему вслед об измене Родине. Впрочем, все эти годы Комитет вел себя на редкость гуманно по отношению к семье перебежчика. В данный момент сей достойный джентльмен является большим другом России и советником Президента США в области экономической политики по отношению к бывшим республикам нашей великой Родины.
— Понятно! Очень поучительная история. Но скажи, пожалуйста, какое отношение они имеет к нашему делу? — вопросил я, выслушав очередную поучительную рассказку из жизни родных спецслужб.
— Почти никакого, — тихо произнес Слава, соединяя руки в замок. — Почти никакого… Есть только один маленький нюанс. Возможно, он ничего не значит, но меня, как контрразведчика, он заинтересовал.
— Слушаю внимательно.
— Когда Горелов-старший перешел на сторону нашего потенциального противника, резидентом КГБ в Вашингтоне был Николай Михайлович Рыбаков, — любуясь произведенным эффектом, завершил Бирюков.
— Ты хочешь сказать?..
— Ничего я не хочу сказать. Но нюанс такой имеется. И мы должны иметь его в виду. Кстати, есть человек, который наверняка сможет рассказать нам о нем.
— Кого ты имеешь в виду? — озабоченно спросил я, перебирая в уме возможные кандидатуры.
— Варвару Кондратьевну Рыбакову. Она в то время работала в посольстве. Да и вообще, нам давно пора с ней повидаться.
— Надо. Вот только светиться в тех краях нам пока не стоит. Полагаю, собратья по щиту и мечу там бдят вовсю, — печально вздохнул я.
— Учтено. Мое подрастающее поколение на короткой ноге с внучкой Варвары Кондратьевны. И я думаю, что через этот канал удастся беспрепятственно передать записку соответствующего содержания. Да, кстати, я тут совсем затуркался, минут за двадцать до твоего прихода звонил Тагир, — внезапно хлопнул себя по лбу Слава.
— Ну? — спросил я.
— Что, ну? У них все в порядке. Валера вроде бы сработал нормально. Но для проверки пошел чиститься.
— Куда? — для проформы поинтересовался я. Потому как что-что, а купировать всяческие хвосты Пластун умеет виртуозно.
— В Госдуму, там у них пресс-конференция. Оттуда уйдет на ком-нибудь из депутатов.
— Так что же ты молчишь?
— Я не молчу. Я говорю. Тагир сопроводил объект домой и в двадцать один ноль-ноль будет ждать тебя на Калининском проспекте, возле Первого Тома. Кстати, сейчас двадцать десять.
Глава 5
В условленном месте насурутдиновского «Опеля» не оказалось. Вместо него стоял красный «BMW» Пластуна. Сам он, вновь сменивший облик ковбоя на привычный вид вышибалы из ночного бара, сидел в кресле, методично жуя деревянную зубочистку. Массивная золотая «цепура», едва обхватывающая его несгибаемую шею, довершала образ изрядно обновленного русского.
— Привет, старшой, — небрежно бросил он, опуская стекло. — Залезешь в тачку, или так и будешь светофорить на дороге?
— Привет, привет. — Я открыл дверь и рухнул на заднее сидение. — Как дела? Где Тагир?
— Отвечаю по порядку. Дела в среднем, штатно. Не то, чтобы совсем гран парадиз, но в рамках допустимого. Топтуны сели мне на хвост прямо на площади…
— Фотограф?
— Нет. От этого я отгородился туристами. Но, возможно, где-то и была скрытая камера. Не один ты умеешь работать. Короче, хвост я утянул за собой в Думу. Оттуда свалил в свите Жириновского. Прилип к одному кренделю-ЛДПРовцу. Вроде бы там в толпе они меня и потеряли.
— Тебя потеряешь, — усомнился я.
— Без проблем. Ты видел, какие мальчики у этого фраера на подлете и подхвате?
— Ладно, что дальше?
— Дальше я уехал на этом самом ЛДПРовце. Ты бы знал, как он меня утомил. Оно, конечно, правильно говорят: «болтун — находка для шпиона!», но этот!..
— Заболтал?
— Абсолютно в дырочку. Отделался от него — такси, метро, ГУМ, пешая прогулка с заходом в пункты контрнаблюдения, и вот я здесь, весь готовый к работе, — майор Пластун склонил голову в шутливом поклоне.
— С тобой ясно. А Тагир?
Валера повел взглядом в сторону двора.
— В шахматы играет.
Возле одного из подъездов я разглядел склонившегося над доской капитана Насурутдинова.
— Понятно. Объект, как я понимаю, живет в этом подъезде?
— В соседнем. Вон, погляди. На шестом этаже окно с голубыми шторами. Видишь?
— Вижу. Что у вас уже есть?
— Квартира принадлежит некой Кисленко Марии Михайловне. Однако, по непроверенным пока данным, она здесь уже не живет года три.
— Конспиративная квартира ФСБ?
— Быть может, — пожал плечами Валера. — А может, и нет. Может, просто съемная. В девятнадцать тридцать пять Скороходов звонил жене…
— И что? — Я прикладываю к уху воображаемую трубку.
— Ничего особенного. Как я понял, у него нелады в семье.
— Понятно. Есть ещё что-нибудь?
— Прослушка пока больше ничего не дала. Непонятно даже, один он в квартире или кто ещё есть, — разводит огромными ручищами Пластун.
— М-да. Не густо.
— Это уже чем богаты… — все в той же позиции отвечает псевдовышибала.
— Понятно. Что думаете предпринимать?
— Молить Бога, чтобы наш подполковник не надумал свалить с этой хаты на ночь глядя, — обреченно вздыхает мой друг, и я понимаю, что планы на сегодняшнюю ночь у него не ахти.
