– Да, пожалуйста, я согласен и без уговоров, – пожал плечами я. – Но как? Что я должен сделать?
– Возьмите свечу, – не поднимая век, прошептал наш источенный жизнью собеседник, – и найдите старый шкаф с вырезанным на дверце гербом. На нем два кентавра поддерживают щит, на коем три кусающие себя за хвост свившиеся змеи, несущие на своих шеях перстни с красным камнем. Откройте створки, и вы увидите небольшую глиняную бутыль. Отпейте из нее.
– И я вновь обрету память?
– Нет. Вы лишь станете на путь ее обретения, – устало произнес Сибелликус. – По этому пути вам надлежит пройти.
– А оно того, – вклинился в беседу Лис, все это время сосредоточенно изучавший едва различимые при слабом свете, но вполне явственные следы магических разрушений, – зельечко-то не прокисло? «Капитан! Я вот о чем думаю: ежели старикан утверждает, шо все его колдовство ему же по темечку приходит, то как бы его пойло у тебя в глотке колом не стало».
– «Да нет, вряд ли. К тому же ты будешь рядом. В случае чего – откачаешь».
– «Ну, это как получится».
– Не забывайте, юноша, что конечным итогом в этом деянии станет моя смерть, – приоткрыл глаза маг, должно быть, благодаря своему тайному искусству легко читавший чужие мысли. – К тому же Эльфийская Роса не может прокиснуть. Ну же, мсье, ступайте, не длите моих страданий!
Обозначенный Фаустом шкаф и глиняная бутыль с волшебным напитком нашлись довольно быстро. Передав Лису свечу, я откупорил сосуд, поднес его к носу, пытаясь в запахе уловить составляющие этого диковинного зелья. Но тщетно. Что бы ни таилось в бутыли, оно не имело запаха. Я, обреченно вздохнув, осенил себя крестным знамением и сделал большой глоток.
* * *
Никогда прежде хмельное так быстро не ударяло мне в голову, Стоило жидкости, приготовленной великим магом, коснуться пересохшей гортани, как мир вокруг расплылся яркой многоцветной лужей, забулькал радужными пузырями, пришел во вращение, валя невольную жертву с ног. Когда же наконец скорость головокружения снизилась до трех-четырех оборотов в минуту и я вновь смог без опаски разлепить глаза – мир вокруг и близко не напоминал мрачную башню Фауста. Я лежал под невысоким разлапистым деревом. Надо мной, сидя на ветке у дупла, радостно чирикала какая-то разноцветная птаха. Вокруг буйным цветом пестрело множество диковинных цветов самой небывалой формы и вида. Их странный пьянящий аромат служил наградой за время, проведенное с Фаустом. в его затхлых хоромах. Все это: и свежая зеленая трава, и благоуханные цветы, и радостная птица над головой – никак не напоминали желтеющий октябрьский пейзаж, оставленный по ту сторону полупустой бутыли. Которая, кстати, по-прежнему оставалась у меня в руках. Я попытался было подняться на локте.
– Мсье, прошу вас! – донеслось откуда-то, как мне показалось, из глубины древесного ствола. – Лежите спокойно. Всего одну коротенькую минуточку.
– Господи! – пробормотал я, донельзя пораженный несуразной разговорчивостью представителя зеленых насаждений.
– Тише! – умолял меня лиственный болтун. – Не спугните птицу.
Между тем яркая пичуга закончила щебетать, заинтересованно заглянула в дупло, впорхнула внутрь, вероятно, уловив движение вожделенного червячка… и…
– Благодарю вас, мсье. Теперь будьте любезны подняться. Вы лежите на моем сапоге.
Я вскочил как ужаленный. Кора, покрывавшая древесный ствол, на моих глазах начала превращаться в густую полосатую шерсть. Вокруг дупла, захлопнувшегося, едва лишь пернатая певунья неосторожно заскочила внутрь, прорезались длинные усы, после чего открылись глаза, затем из ствола вытянулись уши, ветви сами собой втянулись внутрь.
– Позвольте представиться, мсье. – Преображенное существо грациозно обмахнулось длинным пушистым хвостом, дотоле служившим одним из корней. – Кот в сапогах. К вашим услугам. Благодарю, что не спугнули мой завтрак.
– Вы – Кот? – только и смог выдохнуть я, глядя на существо, действительно обутое в огромные ботфорты, но величиной с оч-чень, очень крупного льва.
– Да, – досадливо отмахнулся мой собеседник, – не обращайте внимания. Прошу простить, у меня очень мало времени. Я сейчас еще что-нибудь словлю и вернусь. Если хотите, можете подождать.
Кота не было минут двадцать. Из лесной чащи донесся было раскат его громового рыка, потом все стихло. Затем послышался отчаянный визг дикой лесной свиньи. И, наконец, из лесу появился умиротворенный котяра, довольно облизывающийся и, судя по виду, настроенный весьма благодушно.
– О! Вы еще здесь, мсье?! Я уж думал, ушли! – Он уселся прямо на землю и, задрав к небу обутую в ботфорт ногу] начал яростно вылизываться в месте присоединения хвоста к остальному телу. – Да, кстати, почтеннейший! – Мышелов-переросток отвлекся от своего глубокомысленного занятия. – Кто вы, собственно говоря, такой?! Что-то я вас здесь раньше не видел.
– Прошу простить мою неучтивость, – начал я, стараясь ни словом не обидеть собеседника, – но именно это я и хотел бы выяснить.
– Что, память отшибло? – Кот сочувственно зашевелил усами. – Это бывает. Особенно если добру молодцу под палицу угодить или с черной каргой повздорить. Значит, теперь тебе, мил друг, к доброй фее нужно. Ну, если, конечно, она еще живет в своем пряничном домике на опушке. Я у нее уже, почитай, лет сто не был. А раньше-то, бывало, она завсегда мне блюдце молока наливала, а потом, как эта напасть приключилась, и ковшик, затем и бадейку. Э-э-эх! В общем, как увидите пряничный домик на краю леса, так, стало быть, и пришел. – Кот уселся поудобнее и вновь облизнулся.
– Извините, если я вас от чего-то отвлекаю, но вы не могли бы помочь мне отыскать дорогу к доброй Фее. Я, видите ли, не местный.
– Ага. Я тут одному помог – он сперва маркизом стал, потом, когда дорогой тестюшка помер, и вовсе в короли выбился. От него теперь целая династия пошла, а я тут стой, открытой пастью птичек лови! Кстати, пока суть да дело, надо червячка найти. – Котище выпустил из лап огромные, как клыки бывалого секача, когти и начал перепахивать ими землю. – История-то известная. Вы наверняка о ней слышали. Хозяин, младший сын мельника, из отцовского наследства получил лишь только меня и совсем уж было загрустил. Но я научил его называться маркизом де Карабасом и организовал ему женитьбу на дочери одного местного короля.
– Да, что-то слышал об этом. Кажется, вы проникли в замок Великана-людоеда, промышлявшего к тому же колдовством, уговорили его превратиться сначала во льва, потом в мышь, потом, когда он уменьшился, накинулись и проглотили его.
– В том-то и беда, что проглотил. Молодой был, глупый, когти вверх держал, – теперь вот страдаю! Вначале надо было мышку-то загрызть, а уж потом глотать. Пока чародей в брюхо мое летел, успел, стервец, заклятие наложить. Теперь сами видите – деревенею. Раньше еще ничего было – пять минут эеленею, потом три часа гуляю. А сейчас совсем худо. Два часа тебя под корой блохи кусают, полчаса сам носишься, ищешь, что бы укусить. Ну правда, после Людоеда я изрядно в рост пошел. Оно, конечно, мышь мышью, но все ж таки великан. Масса тела соответствующая. Ладно, заговорился я с тобой. – Кот в сапогах вытащил из земли длинного дождевого червяка, норовя поудобнее положить его под язык.
