– Нет! – резко остановил их буйство Ллевелин. – Никогда позорящая тень не коснётся великой эмблемы Пендрагонов. Но тот, кто вероломно присвоил себе этот славный герб, должен пасть жертвой вашего праведного гнева. Скоро, очень скоро мы выступим на врага, и я клянусь, что моим кличем в предстоящей схватке будет «Пендрагон»!
– Ллевелин! – заревели, заведённые речью герцога, пэры. – Ллевелин и Пендрагон! Ллевелин и Пендрагон!
– Однако! – пробормотал я себе под нос.
* * *
– Я рад приветствовать вас, друзья мои. – Подождав, когда делегация пэров покинет залу, Ллевелин поднялся со своего трона и, в нарушение всех правил придворного этикета, шагнул нам навстречу, протягивая руки.
Я ещё раз внимательно вгляделся в лицо Стража Севера, гордое, жёсткое лицо воина, с твёрдым прямым взглядом глубоко посаженных тёмных, почти чёрных глаз. Прямой взгляд уверенного в себе мужчины, привыкшего повелевать и нравиться. За таким обычно люди идут и в огонь, и в воду. Седеющие длинные волосы, почти седая борода, обрамляющая красивое мужественное лицо, пожалуй, слишком правильное для обычного кельтского типа. Этот человек положительно был рождён, чтобы стать великим вождём, и ему, несомненно, было тесно в стенах Кэрфортина.
– Вы прибыли очень вовремя, – обнимая нас с Лисом, продолжил Ллевелин. – С тех пор как мы расстались, многое изменилось.
– Да, мы уже слышали об этом, милорд, – поклонился я, – и потому поспешили сюда.
– Мордред стоит в Дэве, явно чего-то ожидая. Пока ещё неизвестно чего. Ланселот высадился в Дэйре, его лагерь близ Эборака. Я боюсь, что он может заключить союз с Мордредом. Тогда нам придётся очень туго. Мы будем зажаты между молотом и наковальней… А может, и двумя молотами, поскольку войско королевы Лендис ещё весьма многочисленно, и стоит мне снять охрану с вала, как оно будет здесь.
– Ланселот всегда любил Артура, – попробовал возразить я.
– Гвиневеру он любил больше! – отрезал герцог. – Не забывай, что последние месяцы он воевал с Артуром в Арморике.
Я помнил это. Как помнил и то, что во всех произведениях Артурианы этот благородный рыцарь неизменно выступал на стороне Артура. Но реальных героев порой весьма мало интересуют красивые легенды, сочинённые о них.
– Я очень опасаюсь, что Мордред и Ланселот уже полным ходом ведут переговоры о том, как лучше разделить Британию. Они – старые друзья. Ты же помнишь, именно Мордред командовал войском, которое Артур послал в Арморику помочь Ланселоту и его родственникам отвоевать владения, захваченные у них королём Клаудасом. Теперь все они здесь: и Ланселот, и Лионель, и Богарт, и Борc. И тысячи всадников Арморики, равных которым не сыщется во всей бывшей Империи.
– Милорд, – тихо проговорил я, – мы ничего пока ещё не знаем о планах Ланселота и иных королей Арморики. Ведь, высадившись в Дэйре и заняв Эборак, ни он, ни кто-либо ещё из его армии не двинулся вперёд. Вы правы, говоря, что Ланселот и Мордред были друзьями. Но ведь тогда, когда всё это происходило, сын Морганы ещё не поднял меч на отца, ещё не прозвучали слова клеветы на ту, которую Ланселот любит больше жизни, ещё не был распущен слух о том, что, сражаясь в Арморике, король Артур пал, сражённый мечом сэра Ланселота, и к тому же, – я сделал паузу, – озёрный рыцарь ещё ничего не ведает о позорном колдовстве, в результате которого действительно был убит наш добрый король и трусливо спасён Мордред.
– Ты прав, – немного помолчав, задумчиво вздохнул герцог. – Всё это так. Но если за переговоры возьмётся Моргана, а скорее всего так оно и будет, она обернёт чёрное в белое и солнце заставит светить ночью.
– Милорд, – я выпрямился, как подобает кадровому служаке, добивающемуся привилегии идти со знаменем на оборонительные линии врага, – я не могу похвастать ни родством, ни близкой дружбой с Ланселотом. Но при Маунт-Бадоне мы бились с саксами плечом к плечу, многократно спасая друг друга от смерти. Я верю, что он помнит тот бой, и потому с вниманием выслушает мои слова и прочтёт строки вашего послания к нему. Позвольте мне быть вашим послом, и я обещаю, что не допущу союза Ланселота с Мордредом.
– «Молодец, Капитан! Чётко командировку выбил!» – раздался в голове поощрительный голос Лиса. – «Только не забудь с монарха стребовать подъёмные, прогонные, ну и, понятное дело, мешок-другой золота на представительские расходы».
– Пожалуй, так и сделаем, – внимательно глядя на меня, согласился Ллевелин. – Вы старые приятели, а тем более Ланселот наверняка чувствует за собой вину за убийство твоих родственников, сыновей короля Лота Гарета и Гахериса. Ступайте отдохните. Я прикажу подготовить всё к вашему посольству.
Глава 16
Успех есть переход от неудачи к неудаче со всевозрастающим энтузиазмом.
Уинстон Черчилль
Посольство к Ланселоту королю Беноика отправилось в путь утром следующего дня. Два десятка рыцарей, представляющих все королевства и герцогства, как метко заметил Лис, Северо-Атлантического Альянса, в сопровождении полутора сотен оруженосцев, конных лучников и копейщиков, посаженных по римскому обычаю а-ля драгуны
[27]
, двигались по направлению к Эбораку, спеша поздравить первого рыцаря Британии с благополучным прибытием и принести уверения в совершеннейшем почтении. Дорога предстояла неблизкая, но через пару дней я уже планировал встретить старых боевых товарищей и искренне надеялся, что эта встреча не перерастёт в бряцание оружием и взаимные оплёвывания. Я с волнением вспоминал битву при Маунт-Бадоне, в которой мы вместе сражались с двадцатитысячным десантом саксов, битву, после которой из ста пятидесяти рыцарей Круглого Стола осталось в живых лишь девятнадцать.
– …Мы дадим им продвинуться и сожжём их корабли, – заявил тогда король Артур.
– Но тогда им будет отрезан путь к отступлению, – возразил ему мудрый король Лаудегранс, отец юной Гвиневеры, тогда ещё и незнакомой с Артуром. – Если им некуда будет отступать, они будут драться так ожесточённо, как никогда.
Лодегран был старым воином, разворачивающим своё знамя ещё в войнах короля Утера. И, несомненно, он говорил правильно. Мой «дядя» Лот Оркнейский, да и другие ветераны в один голос поддержали его слова.
– Верно, – кивнул им Артур, разводя плечи и глядя на осторожных соратников всех сверху вниз с высоты своего огромного роста. – Мы отрежем им путь, и они будут стоять до последнего. Но всполошённые пожаром, они, вероятнее всего, бросятся к берегу спасти корабли. В этот момент мы и ударим.
– Саксов тяжело захватить врасплох, – возразил ему один из сподвижников отца доброго короля Артура, владевший, кажется, землями на западном побережье и оттого прекрасно знавший повадки пришельцев.
– Мы будем драться с ними насмерть, если захватим врасплох и если не захватим. Если судьбе будет угодно, чтобы я не вышел из этого боя, клянитесь мне, что старший из тех, кто останется живым, соберёт новое войско и довершит начатое мной. Пусть пришедшие сюда с оружием останутся в этой земле. Сегодня мы не будем брать пленных.
