За дверью, у подножия каменной лестницы, стояла женщина с мотыгой в руке, а рядом с ней — мужчина с направленным на Эмму охотничьим ружьем.
Она подняла вверх руки и проговорила:
— Мы вам заплатим, если вы нас отпустите. — Она кивнула в сторону Ангуса. — Он очень богатый человек.
Мужчина и женщина смотрели на нее совершенно пустыми глазами. Эмма заговорила с ними по-русски, но, судя по всему, они и на сей раз ничего не поняли. На их шеях виднелись следы укусов. Очевидно, мятежники держали их на коротком поводке. Тогда Эмма попыталась применить телепатический метод воздействия, чтобы снять контроль вампиров.
Громко вскрикнув, мужчина и женщина тут же захлопнули дверь. А потом заперли ее на засов.
— Постойте! — крикнула Эмма. — А как же горшок?! Нужно его вынести!
Взяв поднос, Эмма устроилась на кровати. Холодная ветчина и жареный картофель. А также кувшин с водой.
Она взглянула на Ангуса — из-за ширмы торчали его длинные ноги. «Наверное, он проснется ужасно голодным».
Подкрепившись, она снова попыталась установить контакт с Остином и одновременно продолжила поиски слабых звеньев на стенах. Спустя несколько часов ей захотелось спать, и она, чтобы взбодриться, окатила себя холодной водой из кадки. Спать сразу расхотелось, и она опять взялась за дело. Наконец где-то во второй половине дня получила ответ.
«Эмма, я слышу тебя!»
«Остин! — Она бросилась к окну, как будто ожидала увидеть его снаружи. — Где ты?»
«В Будапеште, Венгрия. Я слышал, что вас с Ангусом захватили. Догадываешься, где вы?»
«Предполагаем, что на Украине. Но не уверены».
«Можешь описать местность?»
Эмма пересказала все, что слышала от Ангуса. Вокруг — холмы, поросшие лесом. Старый каменный дом. Деревянный сарай с подвалом внизу. «Ты слышишь, Остин?»
«Да, конечно. Мы с Дарси поедем на восток, в сторону границы с Украиной. Оставайся на связи. Я передам тебе, когда подъедем ближе.
Час спустя Остин сообщил, что они приближаются.
Внезапно снова заскрежетал засов, и дверь распахнулась. Вошли двое мужчин с охотничьими ружьями. Эмма подняла вверх руки. За мужчинами проследовала все та же женщина, только теперь она была не с мотыгой, а с ведром воды. Поставив ведро в угол, женщина забрала ночной горшок.
— Слава Богу... — пробормотала Эмма.
Заметила ли женщина в горшке камеры, она не знала. Ее лицо оставалось бесстрастным.
Эмма сделала попытку заговорить с мужчинами по-русски.
— Вы находитесь под контролем вампиров, — сказала она. Уставившиеся на нее глаза ничего не выражали.
— Катя — зло! — заявила Эмма.
Один из охранников улыбнулся, хотя его взгляд оставался остекленевшим.
— Да-да, Катя, — пробормотал он.
— И Галина, — прошептал второй, тоже улыбнувшись.
— Идиоты, глупцы... — проворчала Эмма, глядя на следы клыков у них на шеях.
Тут в комнату вошла девочка-подросток с подносом в руках, который она поставила на стол. Заметив ранки у нее на шее, Эмма нахмурилась: «Хоть бы детей оставили в покое...» Вскоре вернулась женщина с чистым горшком, и вместе с девочкой они потащили к двери кадку с водой.
— А вам не хотелось бы провести бесплатный отпуск на курорте по своему выбору? — спросила Эмма. — Не хотелось бы пожить в первоклассных отелях с настоящими ванными? Вы знаете, что такое водопровод?
Ответом ей были лишь пустые взгляды. Женщина и девочка отнесли кадку наверх и вернулись с пустой, которую поставили в прежний угол.
— Вы понимаете, что вампиры заставляют вас делать всю эту работу? — спросила Эмма у женщины. Потом взглянула на мужчин. — А вы стоите тут и смотрите, как ваши женщины надрываются.
Тут девочка забрала у Эммы поднос, оставшийся после обеда, и все они направились к выходу. Закрыв за собой дверь, задвинули засов.
— Приятно было поговорить! — крикнула Эмма им вдогонку. Тяжело вздохнув, села на кровать и принялась за ужин.
Когда начало смеркаться, она снова установила телепатическую связь с Остином.
«Поторопись, Остин! Солнце садится».
«Это хорошо, — ответил он. — Я смогу связаться с нашими коллегами-вампами, и поисками займутся все».
«Ангус просил, чтобы после захода солнца я с тобой не разговаривала. Иначе нас услышат».
«Я понял. Мы почти на границе. Я слышу тебя гораздо лучше. Скоро увидимся».
— Надеюсь, — прошептала Эмма с последними лучами солнца.
Через несколько секунд под потолком загорелась лампочка.
Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение. Ангус! Да, это он шевельнул ногами. Судя по всему, он просыпался.
С первым же вдохом Ангус ощутил сильнейший приступ голода. Он всегда испытывал чувство голода, когда просыпался, но на этот раз голод был особенно сильным. Как правило, он выпивал в течение ночи не менее трех бутылок искусственной крови. Но выпитое прошлой ночью содержимое фляги и небольшое количество крови, взятое у Эммы, не составляло и половины его обычной нормы. Возможно, он мог бы выпить у Эммы больше крови, но тогда бы у нее не осталось сил для того, чтобы совершить днем побег.
Но она этого не сделала. Она все еще была здесь. Он чувствовал ее запах. И он прекрасно помнил сладкий вкус ее крови... Прорезавшиеся клыки пронзили его десны болью. И голод с каждым мгновением усиливался. Ангус содрогнулся и со стоном уткнулся лицом в пол. Нет, нет, нет! Он не станет разъяренным чудовищем.
— Ангус, ты в порядке?
— Не приближайся.
К счастью, загораживавшая стол ширма скрывала его от Эммы. Он не хотел, чтобы она видела его слабость. И сам не хотел ее видеть. Один взгляд на нее, и…
Вылезавшие из десен клыки причиняли мучительную боль, и Ангус невольно вскрикнул. Черт подери, эту битву он явно проигрывал. И было совершенно очевидно: ему требовалось во что-то немедленно вонзить зубы. Во что угодно. Задрав рукав своего вязаного джемпера, он впился зубами в собственную руку. Вслед за резкой болью наступило облегчение. Он набрал в рот крови, и голод чуть-чуть отпустил. Этого хватило, чтобы вернуть себе ясность зрения и мысли.
В щель между полом и ширмой он видел ступни Эммы, мерившей шагами комнату. Его ноздрей коснулся ее запах — свежий и сладостный. Ангус высосал из руки еще немного крови. Потребляя собственную кровь, он выиграет немного времени, но потеряет силы. Сегодняшнюю ночь он, конечно, переживет, а завтра? Скорее всего инстинкт возобладает и он станет таким же злобным и неукротимым, как любой из мятежников. И тогда он набросится на Эмму с яростью чудовища. Его голод будет столь велик, что он наверняка убьет ее.
Немного утолив голод, Ангус смог убрать клыки и со стоном приподнялся, задев головой нижнюю сторону столешницы.
