Глава двадцать третья
Упала молния в ручей.
Вода не стала горячей.
А что ручей до дна пронзен,
Сквозь шелест струй не слышит он.
Зато и молнии струя,
Упав, лишилась бытия.
Другого не было пути…
И я прощу, и ты прости.
Константин Случевский
1997 год. Центр Аномальных Явлений, Москва
Лазненко собрал группу уже под конец рабочего дня.
— У нас новая задача. Я думаю, товарищ Завадский, — обратился он к руководителю группы, — вы удовлетворены участием Малахова в прошлой поездке и не возражаете, чтобы он участвовал и сейчас?
— Нет, конечно, Вадим себя зарекомендовал хорошо. — Завадский, рано поседевший аналитик Центра, руководитель самой успешной из оперативных групп, кивнул в подтверждение своих слов. — Я не буду возражать против того, чтобы молодой человек остался в нашей группе на постоянной основе.
— Ладно, тогда я ввожу вас в курс дела, — продолжил Лазненко. — В течение последних трех дней в пределах нашей военной базы на территории одной из среднеазиатских республик происходит явление, которое пресса уже окрестила как «непрерывные молнии». Суть явления состоит в том, что на территории, ограниченной площадью в сто пятьдесят — двести квадратных метров, последние три дня происходит аномальная электростатическая буря. Проще говоря, с чистого неба непрерывно бьют молнии. Так как объект режимный, туда, естественно, никого не пускают. Научная проработка явления не дала ничего, кроме обычного сбора информации и констатации факта. Ваша задача: прибыть в район аномалии и попытаться разобраться, в чем дело. Обычная процедура. Работать будете под прикрытием. Ну, почти. Командир базы полковник Шубин будет в курсе вашей миссии. Для остальных вы просто командировочные из другой части, которые проверяют электронные средства базы. Все. Готовьтесь, через шесть часов — вылет.
Поздняя весна встретила группу разнотравьем и бушующим ковром маков в степи. Команда подкатила к воротам базы на потрепанном грузовике. Видимо, жизнь на этой базе не отличалась разнообразием и строгой дисциплиной. Испуганный солдатик, скорее всего из недавно призванных, открыл ворота под строгим взором сержанта, уже готового к дембелю. Если на солдатике форма была не по размеру, сапоги болтались в голенищах и галифе были испачканы сзади гуталином, то дембель выглядел как зимбабвийский почтальон. И складки на сапогах, любовно сформированные долгими ночами с помощью плоскогубцев, и подворотничок с вставкой, широким валиком огибающий воротник кителя, и сам китель, ушитый до состояния модного пиджака, и галифе, скорее похожие на узкие джинсы. Сержант следил за работой солдата, как кот за мышью. Видимо, для того, чтобы показать свою значимость, он в конце концов заехал в ухо салаге, когда тот завозился с замком, запирая ворота.
Для людей в машине это казалось диким, но о нравах, царящих в дальних гарнизонах, все были наслышаны и вмешиваться не стали.
Вадим выскочил из кузова первым — самый молодой в группе и самый спортивный. По легенде на нем была форма рядового, в отличие от всех остальных — офицеров.
— Слышь, сержант, покажи, где здесь командир, — обратился Малахов к местному.
Вадима подвело не то, что он сам обратился к дембелю, а то, что на нем была новая форма. Явный признак «молодого». Сержант высокомерно отвернулся от салабона и крикнул своему солдату:
— Кулик, дух, твою мать, отведи их в штаб!
— Сержант, что вы себе позволяете? — одернул дембеля Завадский, на котором была форма с погонами подполковника. — Немедленно берите вещи и ведите нас к командиру. Он ждет нас.
Дембель зло зыркнул на Вадима, но ослушаться подполковника, да еще приезжего, не посмел. Он наклонился, взял в руки маленькую сумочку, там были ремкомплекты к сканерам, и буркнул:
— Идите за мной.
— Пойдем, только ты возьми не эту сумочку, а вон ту! — приказал Завадский.
Офицер показал на большую, с тяжелыми аккумуляторами, сумку.
Командир части полковник Дрига был худым, усталым человеком. Он дослуживал последний год до пенсии, мечтал о большой звезде на увольнение и мало следил за дисциплиной и порядком в части. Основную работу по радиозащите давно прекратили, и часть просто доживала свое время до того момента, как ее свернут.
— Заходите, садитесь. — Дрига вышел из кабинета навстречу гостям. Ему заранее позвонили из генштаба, и не кто-нибудь, а сам главком, поэтому встречал группу командир с должным уважением и с распростертыми объятиями. — Я распорядился, сейчас вам готовят комнаты в гостинице для офицеров. Но я не думал, что с вами рядовой будет… — Дрига озадаченно глянул на Вадима.
— Он не рядовой. И будет жить там, где вся группа.
— Да, да, конечно, как пожелаете, — согласно закивал Дрига.
— Скажите, когда можно будет нас сопроводить туда, где наиболее активны молнии? — с места в карьер начал Завадский.
— Да вы понимаете, они-то непредсказуемые. Сегодня ничего не было, а вот вчера тут все ходуном ходило, — развел руками полковник. — Вы понимаете, личный состав очень боится, очень обеспокоен этим явлением. Солдаты украли вчера спирт, а когда дежурный по части пытался их вразумить, сказали, что без спиртного у них от этих разрядов сильно болит голова. А что я могу сделать? Приказ уже был, молодняк не прислали, мне приходится заниматься боевой подготовкой с дембелями, а ведь это уже и не военнослужащие, по сути.
— Мы, к сожалению, тут ничем помочь не можем. Давайте покажите нам, где расквартироваться, и будем ждать, когда начнется опять. Как часто они вообще возникают? — Проблемы внутренней жизни части Завадского не интересовали.
— Ну, когда совсем часто, а когда просто одна-две ударит и все, — тревожно сказал Дрига, видимо, не поняв вопроса.
— Сколько раз в день? — уточнил Завадский.
— А! Ну, один раз как минимум. Сегодня еще не было.
— А можно сходить туда, где они уже были, посмотреть? — Вадим по молодости лет горел желанием начать работу прямо сейчас.
— Ну, если рвешься в бой, — улыбнулся Завадский, — возьми камеру, сходи туда, сфотографируй. А мы пока обустроимся.
— Меня кто-нибудь проводит? — обратился Малахов к Дриге. И добавил: — Товарищ полковник.
— Да что там провожать! Выйдешь из штаба, слева вдалеке антенну увидишь, тарелку. Так за ней метров сто пройти, и будет то самое место. Сразу поймешь, — просто объяснил Дрига.
— Давай-давай, сходи, — кивнул Завадский. — Мы пока тут аппаратуру распакуем.
Вадим подхватил сумку с личными вещами и камерой, фотографирование входило в его обязанности по штатному расписанию, и вышел из кабинета Дриги, с удовольствием приступая к работе.
Весенняя степь, казалось, не могла нарадоваться тому, что ушла зима. Изумрудный ковер сверкал такими оттенками, что Вадиму было даже жалко по нему ступать. Он в несколько минут дошагал до большой тарелки антенны и, обогнув ее, начал осматриваться в поисках того места, где недавно бушевала электрическая стихия.
