Рафаэль ничего не ответил, просто обхватил меня одной рукой
под коленями и поднял на руки. – Э-э, – только и сумела произнести я,
мотая головой и слегка вздрагивая, так как яркая вспышка света из коридора
ослепила меня. Носом я случайно потерлась о его щеку. Я не могла поверить, что
он пронесет меня на руках через три пролета высоких ступенек и не запыхается.
Если бы я не предполагала, что он принадлежит клану кровососущих бессмертных,
то поцеловала бы этого мужчину.
Одна прямая темная бровь приподнялась, он скользнул по мне
взглядом: – Э-э? – Ты несешь меня, – сказала я, остро ощущая
необходимость сказать что-нибудь умное, но, к сожалению, все умные мысли
вылетели у меня из головы. Не удивительно – сначала глюки, затем наркота и вот
– я нахожусь в объятиях мужчины, который вполне может оказаться вампиром, и
все, о чем я могу думать – как же он чудесно пахнет и какой же он теплый.
Конечно, он теплый, он ведь только что поел.
Я подавила этот предательский голос, который никак не хотел
умолкнуть, и встретилась взглядом с его янтарными глазами без трепета.
Попыталась. – Да, – согласился он, его голос вибрировал внутри меня. У
него был английский акцент, придававший его голосу оттенок, который напоминал
мне крепкий бренди. Это было очень сексуально. И мне нравилось. Очень.
– Вверх по лестнице. – Ваша комната наверху, – ответил он. – Но
ты не пыхтишь, не задыхаешься и даже не вспотел.
Обе брови приподнялись: – А что, должен? – Я не
дюймовочка, знаешь ли, – заметила я, – большинство мужчин отказались бы перенести
меня на руках из одного конца комнаты в другой, что и говорить о трех
лестничных пролетах! – Я – не большинство мужчин, – заметил он, сворачивая
на первый лестничный пролет.
Скажи это еще раз, – эта фраза буквально вертелась на
кончике языка, но я проглотила ее, сказав вместо этого: – И все же я
слишком тяжелая. Из-за меня у тебя будет грыжа! Если ты поставишь меня, я смогу
преодолеть оставшийся путь сама. – Ты не такая уж и тяжелая.
Я взглянула на него так, словно у него из уха выросла нога.
– С какой ты планеты? Если ты все же не заметил, мой рост 6 футов, а
телосложение – словно квадратная печка, – любимое мамино выражение. – Я
думаю, что пышные женские формы весьма привлекательны, – сказал он серьезно,
оглядывая меня с ног до головы, – тебе очень идет.
Ну вот, черт побери! Мужчина, у которого достаточно
мускулов, чтобы таскать меня на руках туда-сюда, который говорит мне
комплименты по поводу моей пышной фигуры? Если бы я не подозревала, что он
ходячий мертвец, я бы предложила ему руку и сердце сейчас же! Но была
вероятность того что, если я не сошла с ума, он является тем, кто не должен
существовать, так что замужество исключается. Очень жаль, нет серьезно, ведь
чем ближе я к нему была, тем привлекательнее он выглядел. Он был выше меня
примерно на четыре дюйма, широкий в тех местах, где мужчинам полагается быть
широкими, с суровым слегка угловатым лицом и темными вьющимися волосами, но все
это вышеперечисленное было ничем по сравнению с его глазами, которые прожигали
насквозь и привлекали к себе внимание. Янтарные, насыщено-янтарные – чистый и
светлый оттенок с золотистыми и коричневыми крапинками. Он начал подниматься по
второму лестничному пролету.
Вампиры могут околдовывать взглядом. – Э-э. – Мы
что, снова к этому вернулись?
Я попыталась бросить на него высокомерный взгляд – нелегкая
штука, если тебя несут на руках: – Вы уж извините за этот нудный и
неувлекательный разговор, мистер, но, видите ли, недавно мне было плохо, так
что некоторые поблажки не помешали бы. – Понятно. – Например, нас так
и не представили друг другу.
Он свернул на последний пролет, и мне показалось, что он был
несколько удивлен моими словами. – Я думал, что официальные представления
канули в лету, также как и магнитофонные ленты и лазерные диски. – Но они
же не вышли из употребления полностью. – Ответила я, – меня зовут Джой Рэндалл.
Он остановился на последней верхней ступеньке и посмотрел
мне в глаза. – Рафаэль. – Просто Рафаэль?
Он пожал плечами. – Большинство людей имеют несколько
имен. – Правда? – Да. – Я выдержала паузу. Он смотрел на меня этими
прекрасными глазами так, словно пытался запомнить каждую черточку моего лица.
Наконец, устав от ожидания, я решила подтолкнуть его в нужном направлении. А мы
привыкли думать, что некто, проживший не один век, имеет навыки общения с людьми.
– Мое второе имя Мартин. Меня назвали так в честь бабушки. Джой Мартин
Рэндалл. Он улыбнулся краешком губ: – Меня назвали в честь моего
прапрадедушки. – Его звали Рафаэль? – Гриффин. Мое полное имя –
Рафаэль Гриффин Сент Джон. – Приятно познакомиться, Рафаэль. – Я случайно
улыбнулась, прежде чем осознала, что именно делаю. Я флиртую с вампиром! Ну и
что дальше – поцелуи в засос с оборотнем? Развратные танцы с зомби? – Я думаю,
твои родители поступили правильно.
Я влюбилась в его брови. В то, как он ими жестикулировал,
выражая без слов то, что хотел сказать. – Твое имя, – сказала я, и бровь
взлетела в вопрошающем жесте. – Оно очень редкое. Я никогда прежде не была
знакома ни с одним Рафаэлем. Оно очень романтичное. И волнующее. Мне оно
нравится.
Я мысленно застонала, когда эти слова сорвались с моих губ.
Бред какой-то. Я вешалась на мужчину, который вполне возможно был бессмертным,
а я тут разглагольствую о том, как мне нравится его имя. – Это семейная
традиция. Всех мужчин в нашей семье называют либо Рафаэль либо Гриффин.
– А тебе дали оба имени. – Да. – Забавная традиция, – отметила
я. Он слегка поморщился. – Это не идет ни в какое сравнение с другой
семейной традицией. – Серьезно? И какой же? Надеюсь это не похоже на нечто
вроде синдактилии
[19]
пальцев стопы? Потому что если похоже, то я не хочу знать
об этом.
Его брови взлетели еще выше: – Нет, никакой
синдактилии, спасибо что спросила. Традиция, о которой я говорю, еще необычнее
– мужчина из нашей семьи узнает женщину, которой предназначено судьбой выйти за
него замуж, как только увидит ее.
Я недоуменно моргнула, не отводя от него взгляда. – О.
Это действительно странно. Мужчины обычно не влюбляются с первого взгляда. И
все же Рафаэль – прекрасное имя, поэтому, думаю, ваши традиции не так уж и
плохи. – А мне, наоборот, это имя не нравится, я бы предпочел, чтобы меня
звали просто Боб
[20]
. – Боб? – Вампир, которого зовут Боб? Что, разве такое
бывает? – Боб? Почему Боб?
Его плечи совершили элегантный жест, подразумевающий
недоумение, и это при том, что он все еще держал меня на руках. – А почему
нет?
Он меня просто убил. – Но Рафаэль такое красивое имя.
Оно экзотическое. Оно необычное. Оно… – Звучит так, словно оно принадлежит
жиголо
[21]
, – перебил меня он. – Ну, я думаю, что оно тебе подходит, –
ответила я, пока он пересекал короткий коридор.
