— Ладно. Спасибо. Я пошла укладывать вещи Сэм и
одеваться. Буду готова через десять минут.
Джинсы, рубашка… В городе мне делать было абсолютно нечего.
Разве что поздравить Джо Трамино, который оказался прав.
Сэм выглядела расстроенной, и я попыталась уговорить ее
спеть, чтобы у нее поднялось настроение. Слава богу, Стинсон и Болинас тонули в
тумане: их вид перевернул бы мне душу. Мы видели лишь небольшой участок дороги
и тянувшиеся вдоль него холмы.
В это время на дорогах не было ни души, и мы добрались до
города за полчаса. Крис остановился под окнами нашей квартиры, посадил Сэм на
спину и донес ее до дверей.
— Скоро увидимся, пигалица.
Девочка чуть не заплакала. Тогда Крис наклонился к ней и
что-то прошептал на ухо. Лицо Сэм тут же просияло.
— Ладно, дядя Криц. До свидания! — Она захлопнула
за собой дверь, а я растерянно обернулась к Крису.
— Что ты ей сказал? — Пусть не морочит ребенку
голову. — Я хочу знать.
— Не твое дело. Это касается только нас двоих. А тебе я
скажу вот что: если ты думаешь, что все кончено, то сильно ошибаешься. И не
пытайся догадаться, о чем идет речь. Мне и самому пока не все ясно. Просто я не
позволю тебе уйти. Ты меня слышишь?
Крис посмотрел мне в глаза, поцеловал в лоб, сел в машину и
уехал. Ах как он ошибался! Для меня-то все было кончено.
К девяти часам я отвела Сэм на детскую площадку. К моему
удивлению, она ничуть не капризничала. Можно было со спокойной душой
возвращаться домой и распаковывать чемоданы.
Нужно было обзвонить рекламные агентства, с которыми я
сотрудничала, и сообщить о моем возвращении. А что потом? Может, поплакать?
Черт возьми, а почему бы и нет?
Когда приступ меланхолии прошел, я убрала квартиру, выпила
кофе, встретила Сэм, и мы пошли в зоопарк. Возиться с чемоданами и звонить в
агентства было выше моих сил. Мы поели неподалеку от вольера бегемота. Местное
меню вызвало у нас легкую оторопь.
— Я не хочу есть гориллу, мамочка. Она страшная.
— Это обыкновенный гамбургер, Сэм… «Гориллабургером»
его называют здесь в шутку.
Она заколебалась, но в конце концов согласилась попробовать,
взяв с меня слово, что мы немедленно уйдем, если ей станет страшно. Все
обошлось, и я с трудом скрыла улыбку, когда через минуту с тарелки исчезли и
гамбургер, и французское жаркое.
Мы вернулись домой уже в сумерки. Против ожиданий, день
прошел неплохо. Я искупала Сэм и отправила спать. Рано или поздно, но мне
суждено было остаться наедине со своими мыслями. Криса больше нет.
— Можно войти? — Сердце подпрыгнуло. В дверях
показалась взлохмаченная шапка белокурых волос. — Тебе бы следовало
запирать дверь.
— А тебе бы следовало слушать, что тебе говорят. Я
велела, чтобы ты не показывался на глаза.
Говорила я одно, а делала другое. Руки сами собой обняли
его. С души свалилась мучившая меня весь день стопудовая тяжесть.
— Ну до чего же говенный у тебя язык, Джилл! Как ни
крути, а я был обязан вернуться. Я обещал Сэм! — И он с довольным видом
развалился на диване.
— Ничего ты не был обязан…
— Завтра я увезу вас в Болинас. Пожалуй, день,
проведенный в городе, пошел тебе на пользу.
— Пожалуй. Поэтому мы никуда не поедем.
— В таком случае я тоже никуда не поеду. Но было бы
несусветной глупостью позволить даче пустовать.
— Вот и не делай глупостей. Возвращайся. Мне все равно,
где ты будешь жить.
— Да ну? — Он встал и медленно подошел к моему
креслу. Я курила сигарету, пытаясь не подать виду, что меня трясет. — А
вот мне не все равно, где будете жить вы, миссис Джиллиан Форрестер! Я хочу,
чтобы ты жила со мной. Ты еще не поняла этого? — Крис наклонился и стиснул
ручки кресла. Его лицо медленно придвигалось к моему, и я поняла, что близится
поцелуй.
— Крис, не надо! — Я уперлась ему в грудь, но
тщетно: он все равно поцеловал меня. — Прекрати!
— Нет, это ты прекрати! Дело зашло слишком далеко. Я
костьми лягу, но не позволю тебе уйти.
Заруби это на носу! — С этими словами он вытащил меня
из кресла, взял на руки, отнес в спальню и положил на кровать.
— Крис Мэтьюз, немедленно убирайся из этого
дома! — вскочив, крикнула я. Вместо ответа он легонько ткнул меня ладонью,
опрокинул навзничь и навалился сверху. Бунт был подавлен. Все началось снова.
— Так мы едем в Болинас или нет? Между прочим, погода
паршивая. — Мы лежали в постели. Туман, опять туман…
— Не вижу смысла, Крис. У меня на этой неделе три
заказа, а в пятницу за Сэм приедет Ричард. Давай останемся.
— О'кей. — Он был удивительно сговорчив.
— Но жить будем здесь. Я не хочу на Сакраменто-стрит.
— Почему?
— На это много причин. Во-первых, не нужно дразнить
гусей. Не беда, если Сэм расскажет отцу, что мы жили у тебя в Болинас: дача есть
дача… Но если она ляпнет про твою городскую квартиру, хлопот не оберешься.
Я кривила душой. Именно это и было главным. Мне не хотелось
ехать туда, где он спал с сотней разных девок. В том числе и эти три месяца.
Болинас мне тоже опротивел. Я хотела остаться у себя.
— По-моему, все это глупости. Впрочем, поступай как
знаешь. У меня тоже полно работы.
Всю следующую неделю мы прожили в городе, склеивая черепки.
Это оказалось на удивление легко. Конечно, благодаря Крису. Было невозможно
противиться его обаянию, манерам и непринужденности шестилетнего мальчишки. И,
кроме того, я любила его.
К пятнице я снова собрала вещи Сэм, выставила Криса из дома,
и мы уселись ждать Ричарда. Он заранее сообщил, что приедет в Лос-Анджелес по
делам, а оттуда вылетит в Сан-Франциско. Ждать его следовало пятнадцатого июля
в два часа дня. Сомневаться в том, что он прибудет именно в это время, не
приходилось. Ричард всегда был раздражающе пунктуален.
Он заявился в два часа десять минут, как всегда, опрятный до
отвращения, в тщательно отглаженном темно-сером костюме, в бело-голубом
полосатом галстуке, белой рубашке и сверкающих черных полуботинках. Было
странно смотреть на него и вспоминать, что когда-то мы были женаты, что он
каждый вечер приходил домой… Теперь Ричард казался мне существом из другого
мира. Наверное, и он думал обо мне так же. Я перестала быть той Джиллиан,
которую он знал.
— Все собрано. — Я старалась говорить уверенным
тоном и даже состроила веселое лицо, чтобы не расстраивать Сэм. Но мысль о том,
что мы расстаемся на целых шесть недель, повергала меня в отчаяние. Дни без нее
будут такими пустыми, такими тихими…
— Хорошо выглядишь, Джиллиан. Наверное, много бываешь
на свежем воздухе.
