Дженкс рассмеялся — резкий звук ветровых колокольчиков.
— Ты не поверишь, — ответил он.
Я посмотрела, что там за мной, что впереди.
— В той нашей забегаловке? — догадалась я и дернулась в разворот с заносом. Пирс уперся в приборную доску, и вытянутое лицо у него побелело, но Ал не сместился ни на дюйм: прямой, будто аршин проглотил, точно посередине заднего сиденья моей маленькой машинки. Автомобиль завилял, вышел на новое направление под звуки клаксонов. — Это уже за оцеплением Эддена? — спросила я, зная ответ. — Как она это делает? Умеет, наверное, разговаривать с полицией.
Я не та баньши, которую ты ищешь. Я могу проехать.
Пирс по подсказкам Дженкса набрал номер Айви, сообщая ФВБ, что я снова на мосту в Цинциннати и направляюсь в торговый квартал. Я очень сомневалась, что Миа решила сдаться. Скорее всего она пожертвует Римусом для избавления от неприятностей. Мое внутреннее напряжение подкрутилось еще на несколько делений, когда мы подъехали на стоянку возле заведения Джуниора.
Было забито, но Ал что-то сделал с помощью латинских слов и жеста вроде того, который делаю я, когда меня подрезают на Вайн-стрит, — и «бьюик», собиравшийся занять последнее свободное место, вдруг передумал. У меня сердце застучало быстрее при виде серого автомобиля Форда через три места от меня.
Айви. Надо подождать Айви и ФВБ, но тогда может оказаться поздно.
— Вы оба остаетесь в машине, — сказала я, застегивая молнию над нырнувшим в сумку Дженксом. Как демон вышел из машины, я не видела. Я только взяла сумку и захлопнула дверцу, обернулась — и вот он. Слишком уж близко ко мне. Огни автостоянки блестели на его волосах, тщательно причесанных и уложенных, зубы у него были стиснуты, демонские глаза почти светились в полумраке. Он ни слова не сказал — только ждал. Пирс вылез с другой стороны и посмотрел на меня озабоченно.
— Я вам возьму по чашке кофе, — сказала я, протискиваясь мимо Ала. — А потом не мешайтесь.
Пирс взял меня под локоть, когда я поскользнулась на каблуках. Шагов Ала я не слышала, но знала, что он идет.
Прозвонили дверные колокольчики, и вошли мы четверо: я в нарядном платье для ресторана Кэрью-Тауэр, Ал в своем обычном бархате и кружевах, Пирс в джинсах и краденом пальто и Дженкс в моей сумке. Надо сказать, не так уж много на нас бросили взглядов, как можно было бы ожидать: Новый год, и нарядов было много и разных. Кофейня Джуниора не так уж далеко от Фаунтейн-сквер, и народу было много. Звучали возбужденные быстрые голоса, обсуждающие пожар и оцепление. Если Миа здесь, она наверняка этим возбуждением насыщается.
— Рэйчел, ну хоть одну минуту!
— Пирс, не сейчас, — ответила я, выпуская Дженкса. Пикси взлетел, и даже пылинка не упала с него, когда он тяжело подлетел к ближайшему светильнику и устроился возле горячей лампы. Он показал мне большой палец, но видно было, что ему не по себе — он скорчился, упираясь локтями в колени. Значит, до приезда ФВБ я могу надеяться только на себя. И хуже того, мне еще надо за Алом присматривать.
Я сунула перчатки в карманы и осмотрела помещение, пока стояла в очереди. Когда я увидела Миа посреди заведения — Римус с одной стороны от нее, Форд с другой, — адреналин у меня дал свечку. Холли лежала у нее на коленях, глаза закрыты, в мире с внешним миром. Я встретилась взглядом с Фордом, и он кивнул перед тем как встать в попытке найти для меня стул. Столик мне показался слишком маленьким для разговора с двумя серийными убийцами.
Пирс задел мою руку, я дернулась.
— Любезная ведьма… — начал он.
— Не называй меня так, — бросила я, думая, сколько же вокруг народу. Слишком много народу. Будут пострадавшие.
— Рэйчел, я допускаю, что моя ситуация представляется безнадежной, но у меня на уме — тебе помочь.
Я повернулась к нему, вспоминая вечер, когда мы познакомились. В принципе, он оперативник — если не считать, что он член ковена морально-этических норм. Даже если он не может зачерпнуть из линии, помощь от него может быть. Вряд ли Миа сорганизовала эту встречу для моего убийства, так что самой большой угрозой будет, вероятно, Римус. С ним я могу справиться, и я согласна мое лучшее белье продать на интернет-аукционе, если Миа не готова им пожертвовать, чтобы не попасть в тюрьму и жить сама по себе.
— Ты думаешь, у тебя получится делать то, что я скажу? — спросила я, и он усмехнулся, отбросив с глаз волосы — совсем не так, как Кистен, но почему-то мне его напомнив.
— Ты не одна, — сказал он, метнув взгляд на стол Форда. — Я тебе помогу с ними разобраться, а потом сможем поговорить.
Он протянул ко мне руку — и между нами втиснулся Ал.
— Два латте гранде, двойной эспрессо, итальянский. Пена не обильная, корицы побольше. Сделайте на цельном молоке. Не двухпроцентное и не пополам со сливками — цельное молоко. В один добавьте немного малины для вот этой моей ведьмочки.
И в фарфоровой чашке, подумала я. Интересно, все демоны только такой кофе пьют? Миниас что-то заказывал похожее, только без малины.
— А поганцу нашему сок. — Он обернулся к Пирсу. — Станешь большим и сильным, мерзавчик.
Пирс стиснул зубы, синие глаза прищурились, но он стерпел оскорбление.
— Еще что-нибудь? — спросил служитель за стойкой. Подняв глаза, я увидела, что это сам Джуниор.
— Эспрессо, — сказала я, вспомнив про Дженкса. Передвинув сумку вперед, я стала искать кошелек. Свет искрился на блестках моего платья, и я подумала, как это все должно глупо выглядеть. Зато хотя бы ноги немножко оттаяли.
— Эй! — вдруг сказал Джуниор и отступил на шаг, увидев у меня в сумке пистолет. — Я же слышал про тебя, тебе бойкот. Вон из моей кофейни.
Я заморгала от неожиданности. Он еще громче не мог сказать? Но оторопь быстро сменилась злостью.
— Послушай, Джуниор, — заговорила я, почуяв отличный выход для накопившейся желчи, — я бы с удовольствием. Вернуться домой, залезть в ванну с пеной — самое то сейчас было бы. — Я наклонилась к нему поближе, чтобы меня слышали только он, Пирс, Ал и еще Дженкс, быть может. — Только вон та симпатичная пара — вон за тем столиком в самой середине твоего гадючника, — разыскивается за нападение на сотрудника ФВБ, за двойное убийство, за беспорядки в молле, и они же подозреваются в поджоге на Фаунтейн-сквер. И я бы на твоем месте постаралась отсюда удалить всех прочих, чтобы я могла заняться этим делом.
Он вытаращил глаза, уставился на меня.
— Сделай мне одолжение, забудь про этот бойкот, — сказала я, вся трясясь внутренней дрожью. — Подумай собственной головой и выбери из двух зол большее добро? Способен ты на это?
Нам подали кофе, и я, бросив на стойку двадцатку, дала Пирсу его пакет с соком, а Алу — второй стакан. За стойкой было трое служащих, и смотрели они на нас как… как на демонов.
— Спасибо, — сказала я, беря свой стакан с большой буквой «М» — малина — и эспрессо Дженкса. Сама не люблю, когда вот так срываюсь. А вот Алу явно понравилось.
