Я не стала отводить от него глаз, но трудно было не смотреть на Айви, которая повернулась с «бычьим сердцем» в руках, вытирая его полотенцем. Губы ее подергивались в попытках скрыть улыбку.
— Ага, проведем тихий спокойный вечер, — сказала я, надеясь, что он не увидел моих книг заклинаний. Я не торопясь сложила газету и аккуратно положила ее на книги.
Айви повернулась к нам спиной, но я думаю, что она продолжала улыбаться, моя помидоры и раскладывая их сушиться.
— Ну, пора мне, — сказал Гленн, отряхивая руки и глядя на остатки пиццы. — Спасибо, милые дамы. И не поддавайтесь моему папаше. Он так хочет прижучить эту женщину, что не понимает, о чем вас просит.
— Не вопрос. — Теперь я чувствовала себя виноватой, и встала, протянув ему коробку пиццы. У него глаза заблестели, когда он ее взял, но мне хотелось, чтобы он ушел уже. Мне нужно было подготовиться. Да, я обещала не сажать Ала в круг, но есть другие способы поймать демона, и я сейчас обдумывала, поможет ли, если превратить его в мышь. Я знала, что могу это сделать. — Счастливого Нового года, Гленн.
— И тебе тоже, — улыбнулся детектив. Взяв мытый помидор, он сунул его в карман, подмигнул и сказал: — И про помидоры тоже отцу не говори, ладно?
— Унесу с собой в могилу. Может быть, даже сегодня.
Айви сложила бумажный пакет и сунула его под раковину.
— Гленн, ты на работу сейчас? — спросила она, и он не сразу ответил.
— Н-ну, да, — наконец сказал он. — А что, тебя подвезти?
— Да есть у меня для Эддена пара мудрых советов насчет этой сучки-баньшихи, — скривилась она. Потом посмотрела на меня и добавила: — Это если я тебе тут не нужна, конечно.
Дженкс возбужденно затрещал крыльями. Я посмотрела на свои книги, несколько заинтригованная.
— Хотелось мне тут посмотреть свои студенческие учебники, поиграть немножко. — Меня мучило сомнение, что она из-за чувства вины может попытаться одна выступить против Миа, поэтому я добавила: — Но ты же вернешься раньше, чем часы пробьют?
Карие ободки ее глаза чуть заметно сжались.
— Ты ж сама знаешь. Пойду пальто возьму, — сказала она, повернулась и вышла из кухни, двигаясь с нездешним изяществом.
Дженкс буркнул от своей газеты:
— «Если я тебе не нужна». Кем она себя считает?
— Я все слышу! — крикнула Айви из святилища, и раздались писклявые голоса пикси.
Гленн уже двигался к двери.
— Береги себя, Рэйчел, — сказал он.
Я обняла его, и мое плохое настроение выдавил из меня здоровый парень, пахнущий теперь пиццей.
— И ты тоже, — сказала я, переставая улыбаться и отодвигаясь. — Гленн, я хочу взять эту тетку. Но тут надо очень серьезно планировать.
— Мне не надо повторять два раза.
Он повернулся, чтобы уйти следом за Айви, и я взяла его за рукав, задержала.
— Слушай, если ты сегодня увидишь Форда, скажешь ему, что я готова договориться о встрече?
Он улыбнулся, стараясь не выдать что-то очень похожее на гордость:
— Скажу. Это ты правильно делаешь, Рэйчел.
— Гленн? — донеслось из святилища, и он закатил глаза:
— Иду, мамочка! — ответил он и вышел с коробкой пиццы в руке. Я услышала в коридоре его шаги, хор писклявых прощаний, а потом закрылась дверь. Наконец-то. Я отодвинула блинную муку.
Дженкс сидел на ободке кофеварки, шевеля крыльями в восходящем теплом потоке.
— Можешь вообще-то и одеться, если собираешься сегодня воевать с демонами, — сказал он, и я глянула на него, отодвинув растрепанные со сна волосы.
— Не последишь за дверью, пока я душ приму? — попросила я, и он зажужжал крыльями:
— Давай.
Пикси кричали звонкими голосами, играя с помидорами-черри, и я пошла в ванную пустить воду. Я собиралась долго отмокать, утонуть в нежной пене, сполоснуться и повторить все то же самое. Закрыв глаза, я стояла под потоком горячей воды, вдыхала пар, и мне ужасно не хотелось вылезать отсюда в мою собственную жизнь. Я четыре года мылась дерьмовым душем с малым расходом воды — спасибо миссис Талбу, моей бывшей квартирной хозяйке, — так что мощная головка (к чертям экономию), которую установила Айви перед моим приездом, была лучше психотерапии. Которая мне вообще-то не нужна. Обойдусь, спасибо.
Вдруг струи стали холодными. Я ахнула, оттолкнулась от стены, спиной стукнулась о противоположную.
— Дженкс! — заорала я во взрыве адреналина. — Перестань дурака валять!
Вода снова стала теплой, но настроение у меня уже испортилось, поэтому я вылезла и взяла полотенце, резкими движениями вытерла волосы и дальше. Очевидно, Дженкс решил, что я уже достаточно чистая.
Завернувшись в полотенце, я глянула в зеркало оценивающим взглядом. Не так уж плохо, если не считать стойких кругов под глазами. Не так уж плохо для женщины, которая два раза подряд получила хорошую трепку от баньши.
За дверью послышался треск крыльев пикси и неуверенное: «Рэйчел?»
Полотенце соскользнуло, когда я стала искать косметический амулет.
— Очень смешно, Дженкс. Я могла поскользнуться и череп себе разбить. — Гуденье крыльев стало громче, и я поддернула полотенце повыше с криком: — Дженкс, я не просила заходить!
Крылья у него стали ярко-красными, он повернулся спиной.
— Извини, но… я думал, тебе надо знать, что там Маршал пришел, — сказал он извиняющимся тоном.
Меня обдало ледяной струей паники, я крепче вцепилась в полотенце.
— Гони его отсюда, Дженкс! — почти прошипела я. — Я же под бойкотом!
Пикси оглянулся через плечо, потом повернулся в воздухе ко мне.
— Я думаю, он уже знает. И он хочет говорить с тобой, Рейч. Ты прости, но он зол как черт.
Ну да, я же под бойкотом, и Маршал вряд ли пришел подержать меня за ручку и сказать, что он все исправит. Я ему говорила, что я белая колдунья, я и была белой колдуньей, но теперь…
— Скажи ему, чтобы он уходил. — Я, честно говоря, струсила. — Скажи, пусть уйдет, пока его никто не узнал, что он здесь, и ему тоже не объявлен бойкот.
Но пикси только покачал головой:
— Нет. Имеет право поговорить с тобой лично.
Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как начинает болеть голова. Ничего себе развлечение обещается.
Обернувшись к зеркалу, я стала расчесывать волосы, а Дженкс ждал ответа, скрестив руки на груди. Щетка застряла в волосах, я с досады стукнула ей по подзеркальнику.
— Через три минуты выйду, — сказала я, чтобы он ушел.
Он кивнул, опустился к полу, блеснул вспышкой света и улетел.
Белье у меня лежало в сушилке, домашняя кофта — на большой ванне. Моя ванная — это была облагороженная прачечная, но это удобнее, чем использовать другую ванную совместно с Айви. Кроме того, у меня почти всегда чистые джинсы прямо из сушилки. Зато носков нет, подумала я, последний раз пройдясь щеткой по мокрым волосам.
