— А теперь о чем ты думаешь?
— Я думаю, что когда-нибудь ты полюбишь и тогда все
изменится.
— Может быть. — Он видел, что не убедил ее Танец
закончился, и Арман отвел Лиану к ее друзьям.
В ту неделю между ними произошло что-то странное. Когда
Арман снова увидел Лиану, он почувствовал, что смотрит на нее другими глазами.
Внезапно она стала казаться ему куда более женственной. По сравнению с ней
другие девушки выглядели просто детьми. Он вдруг почувствовал себя с ней
неловко. Ведь он так долго не принимал ее всерьез, считая просто очаровательным
ребенком. В день своего двадцатилетия она выглядела более зрелой, чем когда-либо:
на ней было муаровое платье лилового цвета, и от этого волосы ее отливали
золотом, а глаза казались темно-синими.
Арман вздохнул почти с облегчением, когда после своего дня
рождения Лиана на все лето уехала на озеро Тахо. Она больше не помогала ему в
консульстве, да он и не хотел этого. Он встречался с ней только на званых
обедах, которые давал ее отец, а это случалось редко.
Все лето Арман усилием воли удерживал себя вдали от Тахо,
пока наконец Гаррисон не настоял, чтобы он приехал к ним на День труда. Увидев
Лиану, Арман мгновенно понял то, о чем Гаррисон уже давно догадался, — он
был глубоко и страстно влюблен в девушку, которую знал еще ребенком. Прошло уже
полтора года с того дня, как умерла Одиль, и, хотя он все еще тосковал по ней,
его мысли теперь были заняты Лианой. Он не мог отвести от нее глаз, а когда
теплой летней ночью они пошли танцевать, он с такой поспешностью отвел ее
обратно к столу, будто не мог больше находиться близко к ней, не заключив ее в
объятия. Она как будто не замечала его состояния — прыгала возле него на пляже,
лежала на песке, вытянув длинные ноги, весело болтала, рассказывая смешные
истории. Она казалась более оживленной и прелестной, чем когда-либо. Но к концу
уик-энда Лиана вдруг стала ощущать на себе его взгляд, почувствовала его
настроение и притихла, как бы поддаваясь тем же чарам.
Лето кончилось, все вернулись в город, а Лиана в колледж.
Несколько недель Арман боролся с собой, пока, наконец, не понял, что больше не
выдержит, и позвонил ей. Он хотел просто поздороваться и узнать как дела, но
стоило ему услышать ее болезненно слабый голос, как в нем мгновенно вспыхнула
острая тревога за Лиану. Девушка пыталась убедить Армана, что все в порядке, но
на самом деле все эти дни она страдала почти так же, как и он. Она не могла разобраться
в своих чувствах и не знала, как поступить. Ей казалось, что она виновата перед
Одиль, но поделиться сомнениями с отцом она не решалась. Она была безумно
влюблена в Армана. Но ему уже исполнилось сорок пять, а ей еще не было и
двадцати одного. Он недавно похоронил жену, женщину, которую Лиана горячо
любила и уважала. Она все еще помнила прощальные слова Одиль: «Позаботься об
Армане… Ты будешь нужна ему…». Но теперь она уже не так нужна ему, и, конечно
же, Одиль имела в виду совершенно иную заботу.
Следующие три месяца прошли в ужасных мучениях. Лиана почти
забросила занятия в колледже, а Арману казалось, что хон сойдет с ума в своем
кабинете. Они встретились на рождественском вечере, который устроил Крокетт, и
к Новому году отказались, наконец, от борьбы. Однажды вечером, когда они вдвоем
возвращались с праздничного ужина, он не смог больше сдерживаться и в порыве
чувств высказал ей все. Ее чувства излились с такой же силой. С этого дня они
встречались каждую неделю на уикэндах, выбирая тихие места, чтобы не стать
предметом сплетен. Наконец, Лиана решилась поговорить с отцом. Она ожидала
натолкнуться на сопротивление, даже на гнев, но услышала в ответ
удовлетворенный вздох облегчения.
— Наконец-то до тебя дошло! Я-то это знаю уже два
года. — Он смотрел на нее сияющими глазами.
— Ты знал? Но как ты догадался?
— Просто я сообразительнее тебя.
Но он хорошо понимал, через что им пришлось переступить. Они
боролись со своим чувством, потому что слишком уважали прошлое. Гаррисон знал,
что ни один из них не смотрит на вещи слишком просто, их разница в возрасте его
не беспокоила. Лиана была необычной девушкой — он не мог представить дочь
счастливой со сверстником. Саму ее так же совершенно не трогало то
обстоятельство, что Арман на двадцать четыре года старше, и хотя Арман поначалу
немного беспокоился, скоро и он перестал придавать значение таким пустякам. Он
обожал ее и спешил со свадьбой. Ему казалось, что он заново родился. В день,
когда Лиане исполнился двадцать один, они объявили о помолвке. Гаррисон устроил
великолепный прием. Казалось, мечта превратилась в жизнь, но прошло две недели,
и Арман получил известие, что срок его службы в Сан-Франциско заканчивается.
Его отправляли в Вену в качестве посла Франции. Ехать следовало немедленно.
Лиана и Арман решили было поторопиться со свадьбой, но Гаррисон решительно
воспротивился этому. Он хотел, чтобы Лиана закончила курс в колледже, а это
означало, что свадьба отодвинется на целый год. Лиана была совершенно убита, но
она привыкла подчиняться отцу. Влюбленные согласились как-нибудь прожить этот
год, встречаясь при каждой возможности и ежедневно посылая друг другу письма.
Это был трудный год, но они выдержали, и 14 июня 1929 года
Арман де Вильер и Лиана Крокетт обвенчались в соборе Святой Марии в
Сан-Франциско.
Арман приехал на эту «свадьбу года», как назвали ее газеты
Сан-Франциско, из Вены. Медовый месяц молодые провели в Венеции, затем
вернулись в Австрию, где Лиана была представлена как супруга посла Франции. Она
удивительно легко вошла в эту роль. Арман старался во всем помогать ей, но она
едва ли нуждалась в его помощи. Имея опыт жизни с отцом и помощи Арману после
смерти Одиль, Лиана знала, что делать. Дважды за первые полгода их навещал
отец. У него не было дел в Европе, но он очень тосковал по дочери. Когда он
приехал во второй раз, Лиана не могла скрыть от него известие, которое, как она
и опасалась, произвело на Гаррисона очень тяжелое впечатление. Лиана ждала
ребенка. Гаррисона охватил ужас. Он убеждал Армана, что Лиана не должна
вставать с постели, что нужно отвезти ее в Америку, нанять лучших докторов и
тому подобное. Он не мог забыть ужасной смерти матери Лианы.
Возвращаясь домой, Гаррисон не находил себе места от
волнения. Лиана каждый день писала отцу, стараясь убедить его, что все идет
хорошо. В мае, за шесть недель до предполагаемого срока родов, Гаррисон снова
приехал к ним. Он чуть не свел всех с ума своим беспокойством, но у Лианы
все-таки не хватило духу отправить его обратно, в Штаты. Когда начались роды,
Арману пришлось больше заниматься Гаррисоном, чем Лианой. К счастью, ребенок
появился на свет быстро. В 5.45 вечера в венском госпитале родилась крепкая,
ангельски прелестная девочка с белокурыми волосиками, круглыми щечками и
маленьким розовым ротиком. Когда три часа спустя Гаррисон пришел навестить
Лиану, он увидел, что она весело сиди г за ужином, как будто провела вечер в
Опере с друзьями. Он не мог поверить своим глазам. Арман тоже смотрел на жену
так, будто она сотворила чудо. Он любил ее, как никогда, и благодарил Бога за
эту новую жизнь, о которой он и не мечтал раньше. Он был совершенно без ума от
ребенка.
