Старый дебошир падает на противоположную стенку коридора, инстинктивно выставляя перед собой руки. Он мычит ругательства, пытается угрожать, но я не слушаю этот бред, а просто молча захлопываю перед ним дверь.
Мать опять всхлипывает.
–Ты чего?– поворачиваюсь я.– Ушел Максим, да и хрен с ним. Теперь тебя никто трогать не будет. А жениха мы тебе ещё лучше найдем. Нормального дядьку, а не это алкогольное чмо. С ним ничего путного не получилось бы. Это животное только женщин избивать может в пьяном виде и за обычными людьми с ножом гоняться. Не стоит оно того, чтобы по нему горевали.
–Да я не из-за него.– Матушка приникает к моей груди.– Пашку, конечно, жалко. Он не плохой, когда трезвый. Но я…. Столько лет надеялась и верила, что ты образумишься, станешь нормальным человеком, хотя порой сил никаких не было. Думала, не доживу. И вот… Дожила.
Родительница рыдает, уткнувшись лицом в мою грудь.
–Мам, ну перестань,– глажу её по волосам и спине,– я же говорил, жизнь будет налаживаться.
После моих слов ручейки слез превратились в настоящий водопад. Пришлось уводить матушку в комнату и долго успокаивать. Когда я вышел из её комнаты, был глубокий вечер. Сварил себе пару сосисок в целлофановой обёртке вместе с яйцом, поужинал в одиночестве на общей кухне и пошел спать. Вырубился сразу, упав на кровать. В этот раз мне ничего не снилось.
* * *
–Чего в подсобке разлеглись?– В помещение залетает Сергей Владимирович, седой жилистый дядька с руками-лопатами, наш старший.– Там к Макаронычу армяне приехали. Нужно пару десятков ящиков коньяка и вина им в машину перекинуть. Клиенты щедрые, денег нормально по-любому подкинут. Миха, Иван, быстро подорвались и за мной.
–Плохо не будет?– интересуюсь, лениво поднимаясь с табуретки.– Так можно до белой горячки допиться. Пару десятков ящиков спиртного, ничего себе. У них губа не треснет?
–Не треснет,– сурово обрезает меня бригадир.– Вообще-то это не твоё дело, но я скажу. Макароныч проговорился, что им на свадьбу. Будут там шашлыки на природе хавать, а коньячком и винишком полировать мясо и закуски. Ладно, ребятки, пошли на склад, там клиенты на рафике уже заждались.
На складе нас ожидал нервно прохаживающийся Макароныч – Иван Макарович Абатурин, пухленький толстячок, заведующий винно-водочным отделом.
–Наконец-то,– всплеснул холёными ручками он, увидев в дверях наши фигуры.– Где вы бродите? Покупатели уже нервничают.
–Вот эти ящики берите,– толстячок глянул на лист, зажатый в ладони,– здесь «Хванчкара», заказано два ящика.
Я послушно подхватываю их.
–Теперь «Арарат».– Заведующий отделением поворачивается к другому ряду.– Семёнович, отсюда пять ящиков.
–Понял,– бурчит бригадир.
–Там, ты знаешь, «Посольская» стоит. Десять ящиков отнесёте. И четыре «Советского шампанского». И Семёнович, умоляю, ни одной бутылки себе не берите,– заискивающе просит толстяк.– За всё заплачено с лихвой. Лучше я потом вам сам дам парочку пузырей, по рукам?
–Не боись, Макарыч, не подведём,– подмигивает ему бригадир.– Усё будет, как в лучших домах Парижа. Погнали ребятки. Берём по два ящика – и на выход.
–А тележку?– Мой напарник Иван недовольно скривился.– Чего, на горбу всё тащить?
–А тележки сейчас все заняты,– поясняет Сергей Владимирович.– Семён, Гриша и Рома на обувном складе товар принимают и разгружают. Так что придётся так потаскать, ручками.
Тащим ящики ко входу, там уже стоит рафик с распахнутой дверью. Рядом суетится пожилой усатый армянин.
–Ребята, осторожно,– просит он.– Сделайте всё быстро и качественно, не обижу, мамой клянусь.
Второй смуглый парень молча смотрит на нас. Замечает меня, и лицо вспыхивает удивлением.
–Мишка, Елизар? Брат!– Меня сжимают в крепких объятьях.
–Да подожди ты,– ворчу недовольно.– Дай ящики поставить в машину. Разобью, мне же претензии предъявите.
–Так, ребята,– вступает в разговор, подошедший Макароныч,– позже поговорите. Давайте сначала машину загрузим, потом её от входа отгоните и можете пообщаться, только не очень долго, у Михаила ещё рабочий день не закончился.
Полный армянин согласно кивает и что-то говорит молодому на своем языке.
–Хорошо,– парень отходит от меня.– Миш, как закончишь, дядя Вазген с вами рассчитается, и перетрем пару минут. Хорошо?
–Хорошо,– киваю я.
Ящики мы погрузили быстро. Пожилой армянин вручил пачку денег Макаронычу, засунувшему её в карман не пересчитывая, а потом подошёл к нам. Достал перемешанную кучку денег из внутреннего кармана пиджака. Выудил из неё кончиками пальцев три розовых десятки и вручил их довольному бригадиру. А тот, «не отходя от кассы», сразу рассчитался с нами.
Вазген захлопнул дверцу рафика. Через несколько секунд он уже сидел за рулём, открыл окно, сказал что-то парню и включил зажигание. Машина затряслась, выплюнула чёрные хлопья дыма и поехала во дворы, исчезая из вида.
Бригадир с Ваней и Макароныч скрылись внутри склада, оставив нас с парнем у входа.
–Мишка, брат, как я рад тебя видеть!– восклицает мой новый/старый знакомый.
Меня опять обнимают и целуют в щеку от избытка чувств.
«Млять! Что делать? Что ему отвечать? Я даже не знаю, кто это вообще»,– звенит в мозгу паническая мысль.
–Что смотришь так?– Парень отстраняется от меня, окидывая недоумённым взглядом,– Совсем забыл Ашота, да?
Глава 9
–Извини, меня недавно подрезали, упал, головой стукнулся, многое позабыл,– сокрушенно развёл руками я,– травматическая амнезия, будь она неладна.
Парень пристально смотрит на меня, потом вздыхает, что-то для себя решив.
–Нам обязательно надо встретиться и поговорить!– горячо восклицает Ашот.– Запиши мой телефон. А хочешь, я в пятницу к тебе после работы подъеду?
–Давай,– согласился я,– я в шесть заканчиваю.
–Тогда я в шесть приеду. Здесь буду тебя ждать, а машину недалеко поставлю.
–Хорошо,– кивнул я.– Договорились.
–Но телефон ты на всякий случай запиши,– погрозил мне пальцем армянин,– мало ли что.
–Сейчас ручку и листок возьму.
Быстро сбегал в бухгалтерию. Всё необходимое молодая девчонка, работающая помощником главбуха, выдала мне сразу с просьбой отдать обратно ручку. Клятвенно пообещал её через пару минут вернуть и пошёл к Ашоту.
Парень присел на ящик, быстро написал мне номер и передал листок.
–Не потеряй. Ты всегда можешь ко мне обратиться по любому вопросу. Днём, ночью, когда понадобится. Если что-то срочное, звони сразу, даже не дожидаясь пятницы. Двери моего дома всегда открыты для тебя, Миша,– чуть высокопарно выразился Ашот.
