4) оберегать ребенка от эмоционального стресса;
5) обучать ребенка основам морали и этики.
Список можно расширить, но это пять фундаментальных обязанностей любых адекватных родителей. Токсичные родители очень редко способны удовлетворять хотя бы часть потребностей детей. Большинство из них страдает (или страдало) от собственных эмоциональных травм. Часто они не только не могут удовлетворять нужды детей, но ожидают и считают нормальным, что дети возьмут на себя ответственность за удовлетворение потребностей родителей.
Когда отец или мать вынуждают ребенка брать на себя обязанности родителя, ролевые модели семьи становятся расплывчатыми, деформируются. Ребенок, вынужденный быть родителем самому себе или даже играть эту роль в отношении одного или обоих родителей, не имеет примера для подражания, у которого он мог бы учиться. Формирование личности ребенка оказывается в пучине противоречий при отсутствии модели для подражания на критическом этапе эмоционального развития.
Майк, владелец магазина спортивных принадлежностей, 34-лет-ний мужчина, пришел ко мне на прием, потому что был трудоголиком, и это причиняло ему страдание:
Мой брак разбился вдребезги, потому что я только и делал, что работал. Я или был все время на работе, или работал дома. Моей жене надоело жить с роботом, и она ушла от меня. Сейчас история повторяется с моей новой подругой. Меня это очень раздражает, потому что я действительно не знаю, как измениться.
Майк рассказал мне, что у него огромные трудности с проявлением любых чувств, но особенно – чувств любви или нежности. Веселье, как сказал он мне с заметной горечью, было словом, которое отсутствовало в его словаре:
Мне хотелось бы, чтобы моя подруга была счастлива, но каждый раз, когда мы начинаем о чем-то беседовать, я постоянно перевожу разговор на рабочие темы, не знаю даже, как это получается, как-то само… Она обижается, конечно. Возможно это потому, что работать – это единственное, что я хорошо умею делать.
Еще полчаса Майк продолжал описывать мне, как плохо у него получается выстраивать отношения:
Все женщины, с которыми я общаюсь, жалуются, что я уделяю им мало времени и не умею выражать свои чувства. И это правда. Я никуда не гожусь, был плохим мужем, а теперь – плохой ухажер…
Я его прервала: «Собой ты тоже недоволен? Кажется, что единственное место, где тебе хорошо, это на работе. У тебя есть какое-то объяснение этому?»
Просто я умею работать, знаю, как это делать, и поэтому делаю хорошо. Я работаю около 75 часов в неделю, так было всегда… с детства. Понимаете, я старший из трех братьев. У мамы было нервное расстройство, что-то вроде депрессии, это случилось, когда мне было восемь лет, и с тех пор наш дом всегда был во мраке, со спущенными шторами. Мать постоянно ходила в халате и почти не разговаривала. В моих воспоминаниях я вижу ее с чашкой кофе в одной руке и с сигаретой в другой, приклеенную к телевизору и своим любимым мыльным операм. Она никогда не вставала раньше, чем мы уйдем в школу. Я должен был готовить завтрак братьям, собирать их в школу и провожать на остановку школьного автобуса. Когда мы возвращались домой, мама смотрела телевизор или спала. Пока мои друзья играли в футбол, я должен был убирать в доме и готовить ужин. Я ненавидел все это, но кто-то же должен был это делать.
Тогда я спросила, что в это время делал отец.
Папа часто ездил в командировки, а на маму в какой-то момент просто махнул рукой. Большую часть времени он ночевал в комнате для гостей… Это был весьма странный брак. Отец пытался помочь маме, посылал ее пару раз к докторам, но никто не мог вылечить ее, и отец бросил эту затею.
Когда я сказала ему, что понимаю, как одиноко ему было в детстве, Майк отверг мое сочувствие со словами:
Я был всегда так занят, что мне некогда было жалеть себя.
ПОХИТИТЕЛИ СЧАСТЛИВОГО ДЕТСТВА
Обязанности Майка в детстве превосходили его силы, ведь это были обязанности его родителей. Майку пришлось повзрослеть очень рано, у него украли нормальное детство. Пока его друзья гоняли мяч, он находился дома, занимаясь тем, чем должны были заниматься его родители. Чтобы «сохранить семью», он был вынужден стать взрослым в миниатюре. У него не было возможности играть и быть беспечным мальчишкой. Так как его потребности не принимались в расчет, он научился справляться с одиночеством и эмоциональной депривацией
[2], отрицая сам факт наличия у него каких-либо потребностей. Он должен был существовать ради других, сам он, его личность значения не имели.
Но больше всего его печалил тот факт, что помимо заботы о братьях Майк должен был замещать отца и для матери:
Когда папа не был в командировках, он уходил на работу в семь утра и очень часто возвращался поздно ночью. Уходя, он всегда говорил мне: «Не забудь сделать домашние задания и позаботься о матери. Убедись, что у нее достаточно еды. Позаботься, чтобы твои братья не шумели… Придумай что-нибудь, чтобы развеселить маму». Я часами ломал голову над тем, как сделать мою мать счастливой. Я был уверен, что мог что-то сделать, и тогда она выздоровела бы… все опять стало бы хорошо. Но что бы я ни делал, ничего не менялось. И не изменилось до сих пор. Это очень огорчает меня.
Кроме ведения хозяйства и воспитания младших братьев – обязанностей, являющихся непосильными для любого ребенка, от Майка ожидали, что он еще будет эмоционально заботиться о матери и поддерживать ее, станет для нее психологом. Нет лучшего рецепта для провала. Дети, пойманные в ловушку ролевой инверсии, никогда не соответствуют тому, чего от них ожидают, они не могут вести себя как взрослые, потому что они не взрослые. Но дети не понимают, почему не могут выполнить поставленные перед ними задачи, они лишь чувствуют себя неумелыми и виноватыми за неудачи.
В случае с Майком его неконтролируемое стремление работать больше, чем это необходимо, служило двум целям: помогало не сталкиваться с одиночеством и депривацией в личной жизни и поддерживало убеждение о том, что он никогда не делает достаточно. Фантазия Майка заключалась в том, что если он будет работать усерднее, он, наконец, сможет доказать, что он – стоящий и адекватный человек, способный справиться со своей работой. На самом деле Майк все еще старался сделать маму счастливой.
КОГДА ЖЕ ЭТО ЗАКОНЧИТСЯ?
Майк не замечал, что родители продолжали отравлять и его взрослую жизнь. Но через несколько недель после начала наших сеансов, связь между неприятностями в сознательном возрасте и детством стала для него очевидной:
