Если вам удалось полностью подавить гнев, удалить его из вашего сознания, то вы наверняка страдаете от таких физических и эмоциональных симптомов, как головная боль или депрессия.
Для других людей основной проблемой является не контакт с гневом, а то, как контролировать этот гнев. Возможно, что они будут испытывать гнев по отношению ко всем окружающим, кроме настоящих виновных, то есть родителей. Возможно, что эти люди будут казаться вечно раздраженными, станут вести себя резко и воинственно со всеми на свете, чем будут пугать окружающих.
В этой главе я расскажу вам о техниках, которые помогут выражать гнев, не теряя над ним контроля. И позволят выпустить пар и снизить давление подавленных эмоций постепенно.
Траур жертвы инцеста
Во время терапии жертва инцеста переживает траур по своим многочисленным потерям – по утраченным иллюзиям о «любящей семье», потерянной невинности, любви, детству, времени, которое могло бы стать, но не стало, счастливым и продуктивным. Отрицательные эмоции могут быть невыносимыми, и терапевту нужны смелость и опыт, чтобы помочь клиенту на всех этапах выхода из этого лабиринта. Как и соблюдение любого другого траура, данный нельзя избежать или проигнорировать.
Освобождение и обретение силы
На последнем этапе терапии, когда человек исчерпает свой гнев, переживет траур, он начнет учиться использовать энергию, разрушавшую его изнутри, для восстановления своей жизни и самооценки. К этому моменту многие нездоровые симптомы уже сильно ослабевают и поддаются контролю. У вас появится новое чувство собственного достоинства и мнение о себе как о человеке, достойном любви. Впервые в жизни вы сможете не чувствовать себя жертвой и не вести себя как жертва.
ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТЕХНИКИ
Две основные терапевтические техники, которые я использую в работе с моими клиентами, – это написание писем и ролевые игры. Также я разработала многочисленные упражнения для выполнения в группе, которые доказали свою эффективность в работе с жертвами инцеста и другими детьми токсичных родителей. Эти техники можно использовать как в групповой, так и в индивидуальной терапии. В терапевтических центрах только небольшое количество жертв инцеста проходит индивидуальную терапию, поэтому я выбрала для книги примеры из групповых сессий.
ПИСЬМА
Каждого из участников группы я прошу писать по одному письму в неделю (особенно в начале терапии). Письмо нужно написать дома, чтобы затем зачитать вслух в группе. Хотя я не прошу никого отсылать эти письма, многие пациенты делают это, особенно когда начинают чувствовать себя более уверенно.
Я советую писать письма в следующем порядке:
• письмо агрессору;
• письмо другому родителю; если агрессором был родственник, а не один из родителей, то необходимо сначала написать письмо агрессору, а затем каждому из родителей;
• письмо сегодняшнего взрослого травмированному ребенку из прошлого;
• сказочная история о своей жизни;
• письмо партнеру или любимому человеку (если они есть);
• письмо каждому из своих детей (если они есть).
Когда эта серия писем написана, цикл необходимо повторить. Таким образом, письма становятся не только эффективным средством для исцеления, но и показателем прогресса в лечении – письма, написанные в первые недели терапии, будут сильно отличаться и по форме, и по содержанию от писем, написанных спустя три или четыре месяца.
Письмо агрессору
В первом письме агрессору я прошу клиентов высказать все, что накопилось, выбросить столько гнева, сколько получится. Используйте как можно чаще такие обороты: «как ты посмел…», «как ты мог…» – это облегчит задачу установления контакта с собственным гневом.
Когда я познакомилась с Мартой, миниатюрной хрупкой блондинкой 36 лет, она говорила очень неуверенно, тихо, почти шепотом. Отец насиловал ее с семи до одиннадцати лет, но она продолжала цепляться за иллюзорную мечту когда-нибудь заслужить его любовь. Она с особым упорством отказывалась признавать свой гнев по отношению к нему. На вводной групповой сессии она расплакалась, и ей было явно неприятно, когда я попросила ее написать письмо своему отцу. Я посоветовала ей использовать письмо, чтобы выразить гнев по отношению к действиям отца, который ранил и предал ее. Я напомнила молодой женщине, что это письмо вовсе не нужно показывать адресату.
Исходя из опыта предварительной работы с Мартой, я ожидала, что первое письмо будет нерешительной попыткой, полной воспоминаний о хорошем, с тенденцией принимать желаемое за действительное. Но меня ждал сюрприз.
Дорогой папа!
На самом деле никакой ты не «дорогой», а моим отцом ты стал только потому, что однажды ночью твоя сперма случайно попала в маму. Я ненавижу и презираю тебя! Как ты посмел изнасиловать свою дочь?
Как мне оправдать себя? Где моя девственность? Где мое самоуважение?
Я не сделала ничего такого, за что меня можно было так ненавидеть, как ты ненавидел меня. Я не пыталась провоцировать тебя. Но ведь дело в том, что у девочки «там» все уже, чем у взрослой женщины, не так ли? И возбуждала тебя лишь маленькая детская грудь, ведь так, сукин сын? Я плюю на тебя! Я ненавижу себя за то, что тогда не могла защищаться. Как ты посмел использовать отцовский авторитет, чтобы насиловать меня? Как ты мог причинять мне боль? И как ты смеешь после всего этого разговаривать со мной?
Помнишь, когда я была совсем маленькой, ты гулял со мной по берегу океана, держа меня за руку? Как мы играли в волнах? Помнишь? Я смотрела в твои голубые глаза и доверяла тебе. Я так хотела, чтобы ты уважал меня, гордился мной! Для меня ты был больше, чем насильник девочек, но ведь для тебя это все оказалось не так важно? Я отказываюсь продолжать делать вид, что ничего не было. Это было, папа, и это продолжает жить во мне. Марта.
Письмо Марты вызвало на поверхность сознания гораздо больше переживаний, чем за часы устной терапии, и она сама испугалась их интенсивности, но в то же время она почувствовала себя лучше потому, что впервые в жизни смогла выразить свои чувства в безопасной обстановке.
Полина, рыжеволосая сотрудница кредитного отдела банка, которую отец насиловал с раннего детства и которая затем пыталась справиться с отвращением и ненавистью к себе с помощью беспорядочных сексуальных связей, присоединилась к той же терапевтической группе на несколько месяцев раньше Марты. Полина была темпераментной, вспыльчивой, часто вела себя злобно и агрессивно. Я называла ее «нашим крутым парнем», но я знала при этом, насколько беззащитной и ранимой она была на самом деле. В своем первом письме к отцу она выражала чувства очень хаотично. Но когда она прочитала вслух свое второе письмо, было заметно, что ее эмоции и восприятие ситуации стали гораздо более организованными.
Дорогой папа!
Кажется, что целая жизнь прошла с того момента, как я написала первое письмо тебе, – настолько все изменилось. Когда я начала лечение, ты был для меня ужасным огром, людоедом, и в каком-то смысле я была на тебя похожа. Мало того, что ты насиловал меня, я еще должна была терпеть твою жестокость и побои. Ты насильник и тиран. Как ты посмел украсть у меня детство? Как ты посмел разрушить мою жизнь?
