Процесс этот не такой уж сложный, но осуществить его нелегко. Когда вы почувствуете себя готовым, спокойно, но уверенно поговорите с вашими родителями о негативных событиях из вашего детства. Скажите им, каким образом они повлияли на вас, как они влияют на ваши отношения с ними сейчас. Четко изложите те детали этих отношений, которые сегодня, когда вы являетесь взрослым человеком, вредят вам и причиняют боль. Затем озвучьте новые правила ваших отношений с родителями.
Целью конфронтации с родителями не являются:
• месть;
• наказание;
• унижение;
• вымещение гнева;
• получение какой-либо выгоды.
Целью конфронтации являются:
• непосредственно сама конфронтация;
• преодоление страха противостояния родителям;
• озвучивание правды;
• определение того, какими будут ваши отношения с этого момента.
«Это не поможет»
Многие люди, в том числе некоторые именитые терапевты, не верят в пользу конфронтации. Аргументы против нее общеизвестны: «Не надо возвращаться в прошлое, надо двигаться вперед. Конфронтация приведет лишь к увеличению стресса и обиды. Не нужно сыпать соль на раны, от этого становится еще больнее».
Точно можно сказать, что конфронтация не приведет к тому, что ваши родители внимательно вас выслушают, согласятся, что вы правы, извинятся перед вами и признают собственную вину. Маловероятно, что токсичные родители, из-за которых вы столько страдали, скажут вам: «Это правда, я вел себя ужасно по отношению к тебе. Пожалуйста, прости меня. Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию?»
На самом деле, конечно же, часто все получается наоборот: родители все отрицают, утверждают, что не помнят «ничего такого страшного», начинают обвинять во всем своего взрослого ребенка и очень обижаются.
Если вы уже пережили конфронтацию с родителями, но результат вас сильно разочаровал, то, скорее всего, это случилось потому, что вы ожидали позитивной реакции на ваши действия, а получили негативную. Используя эту реакцию как индикатор, вы сами приговорили себя к поражению. Но именно негативную реакцию и нужно ожидать. Помните, что конфронтация – это то, что вы делаете ради себя, а не ради них. Вы должны считать результат конфронтации позитивным уже только потому, что вы нашли в себе мужество, чтобы пойти на нее.
Для чего мне нужна конфронтация с моими родителями?
Я активно настаиваю на конфронтации с токсичными родителями. И я делаю это лишь потому, что этот способ работает. На протяжении многих лет я была свидетельницей конфронтаций, которые приводили к невероятно положительным изменениям в жизни людей. Это не означает, что я не понимаю, как пугаются люди при одной только мысли о конфронтации с родителями. Эмоциональные ставки слишком высоки, но если вы сможете побороть свой страх, баланс сил между вами и вашими родителями начнет меняться.
Все мы боимся узнать правду о наших родителях. Все мы боимся признать, что не получили от них того, в чем нуждались, и что мы никогда этого не получим. Но альтернативой конфронтации является жизнь со всеми этими страхами. Если вы так и не решитесь на позитивное противостояние, вы продолжите укреплять ощущение собственного бессилия и неадекватности и подрывать уважение к себе.
Есть еще одна жизненно важная причина для конфронтации: если вы не боретесь со злом, значит вы солидарны с ним.
Если вы не победите свой страх, чувство вины, гнев, то в конце концов принесете все эти проблемы в отношения с вашим партнером или детьми.
Когда я должен идти на конфронтацию с родителями?
Я советую клиентам выбрать подходящий момент для конфронтации. Не стоит стрелять, не прицелившись, но не стоит и бесконечно откладывать этот момент.
Когда люди созревают на конфронтацию, они обычно проходят через три стадии.
• Я никогда не решусь на это.
• Может, я и сделаю это, но когда-нибудь потом.
• Когда мне лучше это сделать?
Когда я объясняю необходимость конфронтации, все мои клиенты обязательно начинают убеждать меня, что это не для них. Обычно они демонстрируют реакцию, которую я называю синдромом «что угодно, только не это». Люди соглашаются на любые другие изменения, лишь бы избежать конфронтации с родителями… Что угодно, только не это!
Помните Виктора, у которого были проблемы из-за чрезмерной робости и который очень переживал о том, что принял на работу своего отца-алкоголика? Я сказала ему, что он должен пойти на конфронтацию с отцом, и он ответил мне классическим «что угодно, только не это»:
Я не пойду на конфронтацию с моим отцом. Может быть, я слабак, но я не хочу, чтобы мои родители страдали из-за этого еще больше. Я уверен, что есть множество других способов, чтобы улучшить мое положение, вместо конфронтации. Я могу найти отцу занятие, где он не смог бы вступать в контакты с моими клиентами. Я могу отражать его нападки на меня, я могу начать делать упражнения на релаксацию, я могу…
«Сделать, все что угодно, только не это, не так ли? – прервала я Виктора. – Что угодно, кроме той единственной вещи, которая действительно могла бы внести значительные изменения в вашу жизнь?»
Я объяснила ему, что большая часть его робости и раздражительности порождались подавленным гневом на отца и его нежеланием принимать на себя ответственность за преодоление собственных проблем. Я сказала, что почти все клиенты в начале терапии говорят «что угодно, только не это», и это нормально. Просто дело в том, что сейчас он не готов к конфронтации. Но я не сомневалась, что если у нас будет время для обдумывания конфронтации и подготовки к ней, он почувствует себя гораздо более уверенным в себе.
Виктор продолжал сомневаться, но постепенно он убедился во всем сам, когда стал регулярно слушать об успехах других участников группы. Виктор признавал, что в чужих случаях конфронтация сработала, но тут же спешил добавить, что у него самого – другая ситуация. Не отдавая себе отчета, он постепенно приближался ко второму этапу принятия решения о конфронтации.
Виктор старательно осваивал технику «отвечать, не защищаясь», технику утверждения собственной точки зрения, начал успешно применять их в работе с некоторыми друзьями. Однако постоянный стресс от ежедневного общения с отцом и бремя нерешенных проблем детства угнетали его.
И вот однажды, через шесть недель работы с группой, Виктор сказал мне, что он все же подумывает о конфронтации, не сейчас, но когда-нибудь потом. Так Виктор перешел ко второй стадии. А еще несколько недель спустя он спросил меня, когда ему стоит приступить к конфронтации. Это была уже третья стадия. Виктор ожидал, что я могу создать для него волшебный маршрут, который подсказал бы ему, когда его уровень тревожности снизится настолько, что он будет способен на конфронтацию, но на самом деле часто уровень тревожности не снижается до тех пор, пока момент конфронтации не будет пройден. Нет способа определить идеальный момент для конфронтации, нужно просто быть готовым к ней.
