Я дала Кристине список утверждений и попросила отметить пункты, которые наиболее полно описывали бы ее чувства и поведение. Это был список симптомов созависимости, который в течение многих лет помогал мне определить, был ли клиент созависимым человеком или нет. Если кто-то из читателей думает, что этот термин имеет отношение и к вам, пожалуйста, сверьтесь с этим списком.
Признаки созависимости
Я использую в этом списке местоимение «он» лишь в целях обобщения, очевидно, что созависимым может стать человек любого пола.
1. Решать его проблемы и облегчать его боль – самое важное в моей жизни, независимо от цены, которую мне придется заплатить.
2. Мое хорошее настроение зависит от его одобрения.
3. Я защищаю его от последствий его же дурного поведения. Я обманываю за него, покрываю его и никогда никому не позволяю говорить о нем плохо.
4. Я очень стараюсь, чтобы он делал то, что я считаю правильным.
5. Я не обращаю никакого внимания на собственные желания и чувства, меня беспокоит только, чего хочет он, как он себя чувствует.
6. Я способна на все ради того, чтобы он не бросил меня.
7. Я готова на все ради того, чтобы он не злился на меня.
8. Мне нравятся драматичные отношения, чтобы страсти бурлили.
9. Я перфекционист, и если что-то идет не так, то всегда считаю себя виноватой.
10. Меня часто обижают, используют и мало ценят, во всяком случае, я чувствую это.
11. Я регулярно притворяюсь, что все хорошо, когда это не так.
12. Усилия, которые я прилагаю ради его любви, доминируют в моей жизни.
Кристина ответила «да» на все эти пункты! Она очень растерялась, когда убедилась, до какой степени была созависимой. Чтобы помочь ей освободиться от сложившейся модели поведения, я объяснила ей, что очень важно увидеть связь между созависимостью и ее отношениями с отцом, и попросила ее вспомнить, как она себя чувствовала, когда отец плакал.
Меня все это очень пугало первое время, я думала, что ему так плохо, что он умирает… а если отец умрет, кто же будет тогда моим папой? Потом мне было стыдно за него. А еще я чувствовала себя ужасно виноватой, я думала, что это моя вина, потому что я подралась с братом или еще что-то натворила. Как если бы я действительно довела его до этого. И самым ужасным было чувствовать собственную беспомощность, потому что я не знала, как сделать его счастливым. Вот уже четыре года, как он умер, мне 42 года, я мать двоих детей, а я все еще чувствую себя виноватой. Это удивительно!
Кристину в детстве вынудили заботиться об отце. Оба родителя переложили на ее юные плечи ответственность взрослого. В тот период развития, когда ей был необходим сильный отец, чтобы обрести уверенность в себе, ей пришлось нянчиться с инфантильным мужчиной.
Первыми и самыми эмоциональными отношениями в жизни Кристины стали отношения с ее отцом. Она чувствовала себя истощенной и виноватой, потому что не могла помочь ему. Она никогда не оставляла попыток сделать его счастливым, даже когда его не было рядом. Вместо отца она старалась заботиться о других слабовольных и безответственных мужчинах. Ее выбор мужчин был продиктован необходимостью уменьшить чувство вины перед отцом. Своим поведением Кристина продолжала поддерживать эмоциональный стресс, перенесенный в детстве. Я поинтересовалась, получала ли Кристина от матери ту любовь и поддержку, которой ей не хватало со стороны отца:
Мама пыталась, но она очень часто болела, много ходила по врачам и почти все время должна была соблюдать постельный режим из-за приступов колита. Врачи прописывали ей транквилизаторы, она ела их горстями, точно попкорн. Я думаю, что она на самом деле была почти наркоманкой из-за этих таблеток. Не знаю… но она постоянно витала в облаках, в какой-то своей реальности, а вырастила нас домработница. Я хочу сказать, что хотя у меня была мать, ее как будто и не было. Когда мне исполнилось 13, я написала письмо для передачи «Дорогая Эбби». И конечно же, с моим-то везением, моя мать его нашла. Вы думаете, что она сразу прибежала и стала спрашивать, что со мной, почему я так плохо себя чувствую? Ничего подобного не случилось, думаю, ее мало беспокоили мои чувства. Меня как будто не существовало.
НЕВИДИМЫЙ РЕБЕНОК
Родители, которые концентрируют всю энергию на собственном эмоциональном и физическом выживании, посылают своим детям однозначные сигналы: «Твои чувства не имеют значения, важно лишь то, что беспокоит нас самих». Многие из детей, лишенных адекватной заботы и любви, чувствуют себя невидимыми – будто их вообще нет.
Чтобы дети могли развить в себе чувство собственного достоинства, ощущение того, что их жизни имеют значение и они не просто занимают пространство, – для этого нужны любящие родители, готовые уважать потребности и чувства ребенка. Но отец Кристины был настолько озабочен собственными переживаниями, что не замечал тревог дочери. Она всегда была рядом, когда ему было плохо, но он не отвечал ей тем же. Кристина знала, что ее мать нашла письмо к «Эбби», но мать ни словом не обмолвилась об этом. Оба родителя посылали отчетливый и безошибочный сигнал: их дочь не существовала. Кристина привыкла жить чужими чувствами – если ее родители были довольны, то и она была довольна, если она не могла сделать их счастливыми, то и она была несчастна.
Из-за того, что Кристина пережила в детстве, у нее были серьезные трудности с самоидентификацией. Так как никто не помогал ей развивать независимое мышление, чувства и потребность в самостоятельности, она не имела ни малейшего представления о том, кто она и чего можно и нужно ожидать от любовных отношений.
В отличие от большинства моих клиентов, когда Кристина пришла ко мне на прием, она уже частично признавала в себе чувства гнева и обиды, которые испытывала по отношению к родителям. В дальнейшем мы с ней должны были работать с этими переживаниями, чтобы она могла противостоять эмоциональному одиночеству. Кристина должна была научиться устанавливать границы тому, насколько она готова жертвовать собой ради других, должна была научиться уважать собственные права, потребности и чувства. Она должна была снова стать видимой.
ИСЧЕЗАЮЩИЕ РОДИТЕЛИ
Мы поговорили о ситуациях, когда родители эмоционально отсутствуют в жизни ребенка. Физическое отсутствие родителей создает для детей уже другие проблемы.
Я познакомилась с Алексом в больничной группе для молодых наркоманов, ему тогда исполнилось 22 года. Это был худой темноволосый парень с проницательным взглядом. На первом собрании группы стало сразу же очевидно, что он очень умен и может быть красноречив, но при этом имеет сильную склонность к самобичеванию. Ему сложно было высидеть 90 минут терапевтической сессии – он был сплошным комком нервов. Я попросила его остаться после сессии и рассказать о себе. Он не доверял мне и какое-то время вел себя грубо, пытаясь изобразить видавшего виды мужлана, но спустя несколько минут, когда понял, что у меня не было скрытых мотивов и что единственной моей целью было помочь ему, – расслабился и заговорил искренне:
