Кретин.
Дурак.
Эми все еще была не в состоянии отвести взгляд от того места, где еще минуту назад стоял Иан Кабра.
Так, значит, это была шутка. Он обвел ее вокруг пальца и запудрил ей мозги как последней идиотке.
Как такое могло произойти? Как с ней могли так поступить?
Слезы градом потекли у нее по щекам и закапали по земле с таким звуком, словно затрепетали крылышки сотен мотыльков.
Алистер с Дэном не обращали на нее никакого внимания. Надо было срочно придумать, как выбираться из этой пещеры, пока они все не погибли.
«Слишком поздно», — думала Эми. Уж она-то знала, что это такое.
Но постепенно до ее сознания стал доходить смысл их слов.
— Я пойду искать другой выход из пещеры, — сказал Алистер. — А ты, Эми, поищи вместе с Дэном, куда могли направиться летучие они живут здесь, значит, сюда откуда-то поступает воздух.
Эми безучастно кивнула.
Как только стихли шаги Алистера, Дэн повернулся к ней и сказал:
— Слушай, я тоже хочу задушить этого подонка.
— Это я во всем виновата. Я… я поверила ему. Я сама добровольно исполнила роль мышки и попалась к нему в ловушку.
Дэн помог Эми встать на ноги и начал обыскивать фонариком каждый сантиметр каменной стены. В пещере стояла непроглядная тьма, и вскоре Эми почувствовала, что начинает задыхаться.
До них эхом донесся голос Алистера:
— Другого выхода здесь нет. Я проверил всю пещеру. Она оказалась гораздо больше, чем я ожидал, но другого выхода нет.
«Как в могиле, — подумала Эми. — Он заживо похоронил нас».
Вдруг она почувствовала чье-то прикосновение к своей руке.
— Дорогая моя, прости меня, — произнес Алистер. — Если бы я знал, что тебе нравится этот парень, то помешал бы этому. Я должен был быть более внимательным к тебе. Но я был абсолютно слеп.
Эми тяжело вздохнула.
— Как я могла быть такой глупой? Как я могла вообразить, что кто-то может в меня?..
Она не могла говорить дальше, слезы душили ее.
— Знаю, что от этого не легче, — сказал Алистер, — но все же хочу сказать, что мне известно это чувство, когда тебя предают.
Эми подняла глаза на Алистера, чье лицо было едва различимо в темноте.
— Правда?
Алистер задумался, как будто собирался сказать что-то, но затем передумал.
— Ты должна знать одно, Эми: твои родители очень любили тебя. Это было видно по их глазам, даже если вас не было рядом. Помни о них, и они придут к тебе на помощь.
— А вы… вы знали их? — спросила Эми.
— Ой! Что за черт! Кажется, я наступил на летучую мышь! — услышала она голос Дэна с другого конца пещеры. — Не могли бы вы продолжить вашу увлекательную беседу как-нибудь в другой раз? При условии, если он будет, конечно. И если мы не сдохнем в этой пещере и не превратимся в банкет для этих чудовищ!
Алистер ринулся к нему, оставив Эми наедине с тысячей вопросов.
— Послушай, Дэн. Ты должен научиться никогда, никогда не сдаваться, — попытался ободрить его Алистер. — Из каждой, даже самой сложной ситуации есть выход. Надо только уметь его найти. Мы выберемся отсюда, я тебе обещаю. И вот увидишь, мы раньше Кабра окажемся на озере Таш.
— Старик, мы не поедем на Таш, — ответил Дэн. — Это я все выдумал.
Алистер в недоумении посмотрел на него.
— Но как же анаграмма? — спросила Эми.
Дэн вздохнул и посветил фонариком на страничку с зашифрованными словами.
— Я сразу нашел это слово. Но я ни на секунду не поверил этим типам. Я просто выдал им первый более или менее подходящий вариант. А если без дураков, то правильный ответ — это…
И он начал что-то писать под колонкой слов, как вдруг Эми, которая не сводила глаз со зловещих отблесков фонаря в зеркале, вдруг вскрикнула.
— Стойте! — вскрикнула она. — А где вы вообще когда-либо видели треугольное зеркало?
— Ну… в современном дизайне… — начал Дэн.
— А может быть, в алхимии? — продолжала Эми. — Подумай, Дэн. В алхимии сплошные формулы. Обозначения планет, элементов! Там все, абсолютно все имеет свое собственное обозначение.
— И что значит треугольник? — начал соображать Дэн.
Эми пыталась что-то изобразить на бумаге.
— Может, воздух? Или золото?
— Так-так, кажется, я начинаю понимать… — сказал Дэн. — Вода! Вот что! Подожди. Нет. Не так. Если он вершиной вниз, то это вода, а если вершиной вверх, то это… Огонь!
Дэн снова посветил на зеркало и его верхушку, подняв фонарик высоко над головой.
И тут в рассеянном свете они, наконец, заметили, что прямо над зеркалом свисают какие-то странные, засаленные, покрытые жирной черной пылью веревки. Эми стало жутко. Это было похоже на крысиные хвосты.
— Они… живые?
Но вместо ответа Дэн посмотрел на пол, после чего неожиданно встал на корточки и начал ощупывать все вокруг.
— Уголь, — сказал он. — Это угольная пыль. Она падает откуда-то сверху.
Алистер посмотрел наверх.
— А что там?
Преодолевая отвращение, Эми набралась храбрости и посмотрела наверх, следуя за взглядом Алистера. К ее изумлению, это оказались никакие не крысы, а действительно самые обыкновенные веревки, которые свисали из трещины в потолке скалы.
И тут вдруг до нее дошел этот странный запах.
— Боже мой, — произнесла она, — чем это пахнет?
— Птичьим дерьмом, — сказал Дэн.
— Тухлыми яйцами, — уточнил Алистер.
— Точно, — заметила Эми. — А что может пахнуть тухлыми яйцами?
— Курица? — предположил Дэн.
— Сероводород! — сказала Эми.
Дэн улыбнулся.
— Ой, точно, это же у нас было по химии в прошлом году… Вспомнил! Я еще тогда засунул эту пробирку в бутерброды к Мэнди Рипкин. Ха! Я специально не до конца заткнул пробку. Представляете, Мэнди берет свои сэндвичи, а там…
— Древесный уголь и сера, — не слушала его Эми, вспоминая уроки химии. — Их используют вместе с еще каким-то ингредиентом, чтобы получить…
— Шашлык! — вспомнил Дэн.
— Какой шашлык, балбес? — сказала Эми, и тут ее осенило. — Порох!
— Ты серьезно? Откуда здесь может быть порох? — спросил Дэн.
— Но почему бы и нет? Порох существовал уже в шестнадцатом веке, — пояснил Алистер. — А в Китае он был изобретен еще раньше и к тому времени широко распространен на Востоке.
— Дэн, я думаю, что эти шнурки тут неспроста, — сказала Эми. — Это фитили!
