Нина паркуется в ста метрах от резиденции Больё, ей не хочется заходить в дом, встречаться с женой Этьена. Бедняжка.
– Тогда до завтра.
– Угу.
– Ты должен поговорить с сыном.
– Знаю. Чтоб оно провалилось, это Рождество!
– Да уж, все одно к одному… Скажешь жене?
– Исключено.
– Почему?
– Потому… Я ей напишу. Ты уверена, что можешь бросить работу и уехать? Собаки сами себя не выгуляют.
– Меня подменят.
– Дело может затянуться…
Он целует ее в щеку и выходит из машины, пробормотав: «До завтра» – но тут же возвращается.
– Нина, ты обещаешь, что мы не проведем наши последние дни вместе, предаваясь печали?
– Обещаю.
Нина заходит в булочную. Хозяин уже закрывается, но улыбается, узнав ее. Ему нравится девушка из приюта, в прошлом году он взял у нее кота. Она извиняется, спрашивает, как здоровье питомца, покупает полбуханки хлеба и последнее оставшееся полено с экзотическими фруктами.
«Фу, гадость!» – думает она.
– Счастливого Рождества!
Нина входит в дом, подкручивает термостат и начинает пылесосить. Открывает банку кукурузы, делает винегретную заправку, кладет в одну тарелку спаржу, в другую сыр, после чего отправляется в душ. Кровь быстрее бежит по жилам, тело наэлектризовалось и полнится обещаниями. Она меняет белье, брызгает духами на простыни, чтобы заглушить запах старого дезодоранта. Улыбаться не хочется, но она хихикает, разрываясь между прошлым и настоящим. Терять и вновь обретать. Печалиться и радоваться. Ужасаться и любить. Потерять Этьена и обрести Ромэна. Через несколько минут.
Она вспоминает, как они с Адриеном говорили друг другу: «Если жизнь забирает, она же отдает». Все верно, иногда судьба ведет себя по-шулерски, сдает крапленые карты, лжет, сбивает с пути.
Со скрипом закрываются внешние ворота. Ромэн стучит в дверь, и Нина открывает. Кошки, увидев Боба, шипят и удирают.
– Придется им привыкать, – замечает Ромэн.
– Зачем? Рассчитываешь часто тут бывать?
– А как же…
– Сначала попробуй мою стряпню, а уж потом обещай.
Он смотрит на кукурузу и спаржу.
– Я не так уж сильно проголодался… – шутит он.
– У нас есть полено! С экзотическими фруктами! – преувеличенно бодро восклицает она.
– Фу, гадость! – откликается он.
Нина хохочет, прикрывая ладонью рот, как будто ляпнула жуткую глупость. На самом же деле она наконец спустила с поводка свою радость.
63
Жаркие поцелуи из Ниццы. Мысли о Кипре. Дружба из Португалии. Крепко вас обнимаем. Надеемся, вы в добром здравии. Ваш Жозеф. Привет от всего семейства. Солнечно, но ветрено. Жоржетта присоединяется. Ждем ливня. Купаемся каждый день. Погода отличная. Нам вас не хватает. Мысленно с вами. Всем сердцем. Люблю тебя. Шлем дружные приветы.
Май 2000
«Газета Соны-и-Луары» посвятила не один абзац странной истории с корреспонденцией пятилетней давности, волшебным образом попавшей в почтовые ящики жителей Ла-Комели. В конце года канал France 3 снял об этом сюжет. За полгода кто-то доставил не меньше ста шестидесяти четырех конвертов со штемпелем, проставленным 11 августа 1994 года. Накануне нелепой гибели тогдашнего почтальона Пьера Бо.
Где все это время находились письма и открытки? Почему они всплыли на рубеже нового века? Тайна никого не оставила равнодушным. Кто взял на себя труд разнести по домам банальные открытки с курортов, письма друзьям и родственникам? Не с неба же они упали, в конце-то концов.
Появление корреспонденции в ящиках совпадает с отлучками Эмманюэля. Нина всегда опускает их ночью, днем это невозможно.
Она держит в руке три оставшихся конверта. Это конец чего-то очень важного, и ей страшно. Нина твердит себе: «Доставлю их и уеду…» Неизвестно куда, только бы подальше от Ла-Комели.
Она еще не открыла последние письма, а прочтет только два, потому что третье адресовано Этьену. Его она отдаст лично в руки. Лион не так далеко, за день можно смотаться туда и обратно.
Этьен приехал на праздники в Ла-Комель. «Рождество с семьей, Новый год с друзьями», – предупредил он Нину. Троица не может не собраться вместе, чтобы перейти в следующее тысячелетие.
– Луиза тоже будет. Родители отдают нам на разграбление весь дом. Устроим диско-вечеринку. Будем слушать музыку и пить водку.
23 декабря 1999 года Эмманюэль огорошил Нину:
– Сюрприз, дорогая! Собирай чемодан! Не забудь купальник и крем для загара. Бери только легкие вещи.
– Но… я собираюсь праздновать Новый год с нашими друзьями.
– Наши друзья будут там, куда мы поедем…
– И Этьен с Адриеном?
– Ну уж нет… Только не они… Все остальные.
– Что за остальные?
– Лионцы.
Перспектива показаться в купальнике белокурым наядам из Лиона привела Нину в неистовство. Ну уж нет, ни за что!
Она вспомнила данное Адриену обещание встретить Новый год вместе и пролепетала сквозь слезы:
– Я бы предпочла остаться здесь… С тобой и моими друзьями…
– Не будь ребенком, мы уезжаем через два часа.
Перед посадкой в самолет аэропорта Лион-Сент-Экзюпери Нина позвонила… нет, не Этьену, на это у нее духу не хватило – Мари-Лор Больё и сказала мертвым голосом:
– Скажи им, что я не смогу быть с ними 31-го… Эмманюэль увозит меня в путешествие.
– Веселых праздников! – ответила Мари-Лор. Она была озабочена какой-то рабочей проблемой и не обратила внимания на тон Нины.
«Другие люди трудятся, – подумала она, повесив трубку. – А я бесполезное существо».
Эмманюэль задумал и организовал поездку много месяцев назад. Он видел – Нина радуется, что будет в Новый год у Этьена, он смотрел, как она подбирает старые кассеты и диски, и знал, что на Маврикии, на райском пляже, их ждет большой дом. Вся банда «одного уик-энда в месяц» будет там, на сей раз с уймой детишек. Рождество и Новый год они отпразднуют по принципу «чтобы два раза не вставать».
Следующие десять дней прекрасный муж Нины купался, загорал, бегал трусцой вдоль моря, играл в мяч с чужими ребятишками, глядя на них с завистью, и каждый вечер подолгу занимался с ней любовью, твердя как попугай: «Люблю тебя, я так тебя люблю…»
Нина практически не видела Индийского океана, она выпивала первый коктейль за завтраком и проводила уходящий век в сумеречном состоянии, но окружающие были заняты друг другом и ничего не заметили.
