Звонит телефон. Адриен собирался выйти из дома. Поужинать с режиссером Даниэль Томпсон
[167]. Он в восторге от ее фильма «Рождественский пирог», смотрел его три раза, устроил, чтобы она узнала его мнение – через общего друга, и Даниэль пригласила его.
Не ко времени, но придется ответить.
– Где она? – рычит в трубку Эмманюэль Дамамм.
– Что? Не понимаю…
– Где Нина? Не ври, я хочу знать, где она!
– Что-то случилось?
– Вот именно, случилось! Она вчера не вернулась домой… Нина с тобой?
Адриену стало так больно, как будто его ударили под дых. Нина ушла из дома, не позвонив ему, не попросив о помощи. И поделом. Она где-то без него, и он может больше никогда ее не увидеть.
Он прогоняет боль, он научился ее контролировать. Как все остальное, то есть себя. Его сердце замерзло после того, как увидел свет «Мел». Он запер свою идентичность на замок и выбросил ключ.
На свет божий Адриен выпускает только молчаливого и очень одаренного молодого автора. Маленького Принца, которому наверняка достанется авторский «Мольер».
У него нет ни любовника, ни любовницы. Он флиртует, соблазняет, позволяет соблазнять себя, но всегда находит предлог, чтобы вернуться домой в одиночестве.
Исключение делается только для Луизы.
– Я уже месяц не общался с Ниной, – говорит он Дамамму. – В последний раз мы виделись месяц назад в Париже.
– Она ездила в Париж? – ледяным тоном переспрашивает Эмманюэль и добавляет с угрозой в голосе: – Узнаю, что ты меня обманул, Адриен, пожалеешь, что родился.
Адриен презрительно хмыкает – он никого не боится.
– Для меня Нина осталась в прошлом.
Он вешает трубку и не обращает внимания на трезвонящий аппарат, надевает пальто и заходит в ванную посмотреться в зеркало. Его ждет такси.
* * *
«Нина прочла письмо Клотильды…» Этьен зол как черт. Он никогда ее не простит! Его как будто изнасиловали. Плевать, что она с детства вскрывает конверты, адресованные другим людям, с ним нельзя так поступать!
Какое разочарование…
Он не знает, что хуже: то, что Нина узнала о беременности Клотильды или что нарушила границы его личного пространства. Он в ярости, и ему смертельно стыдно.
Письмо потрясло Этьена. Слова из запределья взбаламутили все чувства.
Он пытается вспомнить, какой была Клотильда тем утром, когда хоронили Пьера Бо. Как она смотрела на него, думая, что он все знает. Черт, ничего не получается… В церкви и на паперти было полно народу.
Он не знал, как справиться с безразмерным горем. Держал Нину за безжизненную руку, старался не смотреть на Клотильду и уж точно не искал ее взглядом.
На кладбище, если он не ошибается, Клотильды не было, она пришла потом.
В который уже раз Этьен представляет, как больно было Клотильде из-за его непостоянства и уклончивости, если она приехала в Сен-Рафаэль, чтобы убедиться в его измене. Увидеть возлюбленного в объятиях другой девушки.
Сколько раз он сталкивался с мужчинами, которые грубо обращались со своими женщинами, а потом, в допросной, взывали к его мужской солидарности: «Мы же понимаем друг друга, верно? Хорошая трепка никому не вредит…» – или утверждали, что «не рассчитали», что «она меня довела, сами знаете, как это бывает…».
Этьен презирает таких типов до глубины души, но разве сам он не хуже в тысячу раз?
От полицейских требуют честности и неподкупности, но разве человек в форме безупречен? Чушь несусветная! Да, они дают присягу, однако не становятся от этого более приличными людьми. Все куда сложнее. Как часто Этьен или один из его коллег надеялись, что какой-нибудь подонок сдохнет, не дожив до суда, и мысленно выносили приговор раньше присяжных.
Он никогда не забудет тонувшую в озере машину и до конца дней будет спрашивать себя, была Клотильда в салоне или нет. Иногда ему хочется вернуться на озеро ночью, нырнуть и все выяснить.
Мешает страх. Иррациональный ужас.
Он видел один фильм с Харрисоном Фордом и Мишель Пфайффер, который вызвал у него оторопь от схожести ситуации. Муж убил любовницу и утопил ее в озере рядом с домом. Призрак белокурой покойницы являлся супругам и пугал их.
До конца он не досмотрел. Не смог.
Звонит телефон, это его мать.
– Как дела?
В порядке.
По голосу Мари-Лор Этьен понимает, что сейчас услышит плохую новость.
– Нина ушла.
Ноги становятся ватными, он падает на стул. Слово «ушла» прозвучало как «умерла». «Исчезнувшая» Клотильда тоже наверняка присоединилась к сонму неживых. Этьен не верил, что она где-то одна воспитывает их ребенка.
Мари-Лор продолжает, чувствуя смятение сына:
– Она оставила письмо для Эмманюэля.
Прощальное письмо. Нина мертва… Он должен был ответить, когда она звонила. Обязан был при последней встрече понять, что она на грани. Псих устроил ей адскую жизнь.
Этьена трясет. Он сидит, прижав трубку к уху, и не может ни заплакать, ни вымолвить хоть слово.
– Утром у нас побывал Эмманюэль. Он повсюду ее ищет и совсем обезумел.
– …
– Письмо в трех экземплярах. Один для мужа, два других – для тебя и Адриена.
* * *
Эмманюэль как заведенный кружит по дому.
Исчезла, ничего не взяв. Когда он вернулся с работы, все ее вещи были на своих местах. А Натали возилась на кухне. Утром Нина по его приказу позвонила и извинилась.
Волшебный запах рагу из дичи. Они проведут дивный вечерок. Эмманюэль проголодался и был в прекрасном настроении. После работы он зашел к ювелиру и купил своей маленькой женушке кольцо с бриллиантом-солитером.
Накануне они поссорились, она заявила, что не желает быть матерью, но в постели произошло примирение. Нина любила секс, этим он ее и держал. Каждый вечер она хотела заниматься с ним любовью.
Нина? Нет, Натали ее не видела. Она пришла к двум, и машины уже не было.
Где его жена была все это время?
Накануне Нина съездила в Лион и вернулась назад, чем очень его разозлила, так что сегодня ей следовало поостеречься.
Прошло много времени, а дозвониться до жены Эмманюэль так и не смог – каждый раз попадал на голосовую почту.
В 22:00 он решил, что произошло несчастье, и отправился в полицию, чтобы заявить об исчезновении, но ему ответили, что придется подождать три дня.
– Вы знаете, кто я?
