Ребенок будет сопротивляться, но запомнит различие между содержанием и процессом, текстом и музыкой в ваших беседах. В эмоциональном плане содержание не очень важно – ребенок услышит музыку. И постоянный припев: «Я забочусь о тебе. Ты интересная личность. Для меня имеет значение, что ты думаешь и как чувствуешь». Хотя ребенку, возможно, потребуется оттолкнуть родителей и не отвечать прямо на их приступы, с каждым таким столкновением он приобретает больше уверенности в себе и укрепляет самооценку. В дальнейшем вы можете обнаружить редкие случаи, когда ребенок будет открываться для разговора на темы, выходящие за рамки обычных: ведь он знает – вам не все равно.
Тем не менее в подростковом возрасте ситуация усложнится, но мы должны проявлять упорство. Нацеленные на подростков СМИ настолько влиятельны, что мы все боимся их. Когда мой сын был маленьким, я старался оградить его от одной телевизионной передачи, ориентированной на мальчиков. Я думал, что она учит насилию в качестве средства решения проблем, пропагандирует сексизм и является более чем слегка тревожащей – во многом такой, какими сегодняшние родители считают видеоигры. Я продержался какое-то время, однако все школьные друзья Майкла смотрели эту программу ежедневно. Это была главная тема их игр. Майкл умолял, и я сдался. Когда мои дети стали подростками, я не хотел, чтобы они смотрели MTV или слушали бо́льшую часть музыки, которая им, судя по всему, нравилась. Транслируемые медиа ценности так нездоровы: «Купи это, и будешь крут. Подростковый секс – это абсолютно нормально. Запугивание и жестокость – это то, как люди получают желаемое. Секс – захватывающее и обычное явление. Мир делится на победителей и лузеров. Родители ничего не понимают. Школа – это скучно. Работа – это скучно. Жизнь – это скучно». Неизменным подтекстом служат алкоголь и наркотики. Я считаю, мне повезло, что до сих пор с моими детьми все было в порядке.
Но мы обязаны делать все возможное, чтобы оспаривать информацию, получаемую нашими детьми из СМИ. Один из способов – смотреть телевизор вместе с детьми. Вам даже не нужно очень много говорить. Дети смутятся того, что происходит на экране, просто из-за вашего присутствия – вы их главный судья по ценностям, их внешняя совесть. Поскольку вы окажетесь рядом, они будут смотреть телевизор частично вашими глазами и уже не смогут так глубоко вникнуть в суть. (Кстати, не допускайте покупки телевизоров в комнату ребенка.) Если вы все же что-то говорите, не высказывайте явного осуждения или сарказма. Подростки почувствуют долг защищать свою культуру, и вы не выиграете этот спор. Лучше задавайте вопросы: «Что значит: у этого рэпера в постели было пять девушек?» Или вернитесь к данной теме позже, после просмотра телевизора, – расскажите ребенку, что именно вы считаете тревожным и почему, а также спросите его о его собственных ощущениях.
Горькая правда в том, что молодежная культура – это расширение ценностей культуры взрослого населения. Мы живем в обществе, где выступаем потребителями; нами торгуют и манипулируют двадцать четыре часа в сутки; наши лидеры никуда не ведут нас, а просто отслеживают рейтинги. Старые идеи о достоинстве труда сегодня выглядят странными. Любой много работающий человек считается неудачником – умнейший зарабатывает бо́льшую часть денег минимальными усилиями. Так как воспитание детей и брак – тяжелая работа, то те, кто этим занимается, тоже неудачники. Сегодня уйти от брака проще простого. Давно ли вы в последний раз слышали, чтобы кого-то критиковали за развод?
Картина действительно удручающая.
Поп-культура нашего времени поверхностна и нарциссична; погруженные в нее люди впадут в депрессию, как только источники их нарциссических ресурсов иссякнут: когда они постареют, их деньги и наркотики закончатся, они проснутся в одиночестве.
Семьи, держащиеся вместе, уделяющие друг другу время, учащиеся коммуникации и заботе, в будущем окажутся в гораздо лучшем положении.
Есть и другая область, в которой мир существенно изменился с момента первого издания моей книги. Сегодня кроме телевизора у подростков есть мобильные телефоны, они постоянно пишут друг другу через мессенджеры, сидят в социальных сетях, смотрят YouTube и Break.com. Родителям все труднее оставаться частью мира подростка, а подростковый возраст начинается все раньше. Я лично испытал глубокое чувство потери, когда мои дети четко дали мне понять – я для них больше не представляю особого интереса. Здесь следует помнить: вероятно, этот период пройдет, а вы будете вознаграждены хорошими взаимоотношениями уже со своими взрослыми детьми. Но некоторые родители с депрессией могут потерять из виду данный факт, обидеться на отвержение со стороны детей и принять это на свой счет. В результате нередко начинаются ожесточенные ссоры, заканчивающиеся тем, что дети не возвращаются к своим родителям. Или родитель порой оставляет подростка за бортом, построив для себя новый мир во втором браке, после переезда или открытия источника новых интересов. Ребенок, уехавший в колледж, может заметить, как его спальню переделали во что-то другое, но ему нечего возразить, поскольку так он бы признал свою сохраняющуюся привязанность к дому. Подобные вещи способны спровоцировать серьезный раскол. Нам необходимо помнить: наши дети должны доказать свою независимость от нас – но нам также лучше оставить свет на крыльце включенным.
Учим ответственности на примере
Перерастая этап, на котором он учится ходить, ребенок оставляет позади ту ступень развития, когда он без стеснения поклонялся маме и папе как могущественным, прекрасным и мудрым людям. Иногда родителям тяжело принять резкий переход от идеализации к обращению с ними как с вызывающими стыд, невероятно дремучими и нечувствительными, неспособными понять элементарные вещи. Часто ребенок в одну минуту относится к вам ласково, а спустя полчаса уже ведет себя презрительно, и вы не имеете ни малейшего понятия о причинах такой перемены. Данный этап может продлиться у ребенка с шести до шестнадцати лет и серьезно подорвать самооценку родителей.
Хоть и кажется, будто дети в этот период преследуют цель свести родителей с ума, на самом деле им нужно, чтобы родители продемонстрировали стойкость и надежность. По всей стране кабинеты терапевтов полны взрослых депрессивных пациентов, горюющих о том, как родители их подвели, и не осознающих: мать и отец делали то, в чем дети, по их мнению, нуждались. Сын, который считает отца необъяснимо отдалившимся по достижении им подросткового возраста, никогда не рассматривает вероятность того, что отец был задет отдалением самого сына и переключился на другие аспекты своей жизни. Женщина, чья самооценка пострадала от беспорядочных половых связей и употребления наркотиков в подростковом возрасте, чувствует, что мать бросала ее в трудную минуту, и не понимает: родительница, возможно, отвечала таким образом на упорство дочери, отталкивавшей ее от себя. Хотя иногда дети и относятся к родителям с очевидным презрением, у них внутри все еще есть частичка, нуждающаяся в чувстве, что мама и папа надежны, компетентны и преданы им. Если родителям не удастся спроецировать такой образ вопреки проверкам ребенка, последний не сможет интернализировать ощущение себя надежным, компетентным и защищенным.
