На данном этапе некоторые пациенты с депрессией возражают: «Легко говорить. Но когда вам плохо, нереально смотреть на жизнь как на череду возможностей для роста и достижений. Когда вам плохо, жизнь кажется бесконечной вереницей испытаний и вы обречены провалить их. Практически невозможно найти силы даже на элементарную попытку». Прошу, учтите: если вам настолько плохо, эта глава пока не для вас. Сосредоточьтесь на своем лечении и возвращайтесь сюда, как только будете готовы.
Актуальной остается следующая ситуация: многие люди застревают на работах, слишком деморализующих, чтобы их терпеть, или требующих нечеловеческих усилий для улучшения положения. Чрезвычайно много людей никогда не получат шанса заниматься значимой работой – из-за дискриминации, проблем в образовательной системе, перехода от производящего общества к потребляющему, из-за личного невезения. Те из нас, кому представилась возможность участвовать в чем-то важном и вдохновляющем, должны благодарить провидение. Однако, если здесь вы в тупике, вам следует предпринимать меры по улучшению других аспектов своей жизни – взаимоотношений, веры, увлечений.
Суровая правда в том, что мы либо растем – либо умираем, либо боремся – либо коснеем. Рост и изменения – тяжелая работа.
Мы, депрессивные больные, желаем приобрести амулет, этакого принца на белом коне в форме таблеток, какой-нибудь заговор, или уловку, или секрет, дающие гарантию того, что мы больше никогда не будем несчастными.
Как говорил американский психиатр Скотт Пек: «Жизнь трудна, и это одна из величайших истин»
[239]. Принятие тех фактов, что жизнь действительно трудна, что это нормальное положение вещей и что оно никогда не изменится, позволяет нам преодолевать все трудности. Отказ от идеи магического заклинания означает отказ от обиды, злости и горечи, которые неотступно сопровождают желание недостижимого.
16
Жизнь, вместе и врозь
Мир взаимоотношений так ощутимо изменился с момента первого издания этой книги, что, перечитывая ее, я пришел в растерянность от включенного мной в текст своего рода предрассудка о пользе брака. Я полагал (как и многие другие представители моего поколения), что брак, единственный, глубоко сокровенный союз с другим человеком и возможность быть плодотворным и созидательным в построении семьи, – верная дорога к психическому здоровью, очевидный выход из депрессии. И хотя для многих людей эти традиционные убеждения сохраняют свою ценность, также верно и то, что брак и семейная жизнь могут быть невероятно деструктивными и депрессогенными. Многие люди не вступают в брак, являются вдовами или вдовцами, разведены и предпочитают одинокую жизнь, имеющую свою особенные преимущества.
Пациенты с депрессией склонны чрезмерно зависеть от внешних факторов – постоянных откликов от окружающих и неустанного стремления к достижениям, – чтобы положительно себя оценивать. Поскольку в жизни мы почти не способны повлиять на поведение других или изменить события, самооценка депрессивных больных всегда под угрозой. Большинство людей зависимы от отношений ради поддержания ощущений успешности и заслуженности любви. Родители и партнеры могут дать нам их, как и наши дети, друзья, коллеги, соседи и другие люди, с которыми мы регулярно взаимодействуем. Поддерживать себя нам также помогают отношения с нашей работой, досугом и ежедневными делами.
Каждый человек на протяжении своей жизни нуждается в этих отношениях; они как вода для рыбы. Мы плаваем в море взаимоотношений, невидимо поддерживающих и обеспечивающих нас питательными веществами.
Однако потребность в отношениях у депрессивного больного более отчаянна и порой сильнее искажена или замаскирована. Из-за состояния подавленности он блокирует все хорошее, идущее из контактов с другими, или вовсе избегает их. Как если бы пациент никогда не научился хорошо плавать или без усилий держаться на воде. Ему удается лишь изматывающе, безнадежно барахтаться и задыхаться. Море взаимоотношений обеспечивает остальным людям питание и опору, а депрессивным больным не дает никакой плавучести.
Коммуникация
Взаимоотношения – настоящее минное поле для депрессивных пациентов, отчаянно желающих и страшащихся устанавливать контакты. Более четкое понимание того, как работает коммуникация, особенно между полами, может оказаться очень полезным навыком.
Американский психолог Дебора Таннен – вероятно, самый мудрый и красноречивый наблюдатель за паттернами общения текущего поколения. В своей книге «Ты меня не понимаешь!»
[240] она исследует тему того, что мужчины и женщины говорят на разных языках или как минимум используют язык абсолютно по-разному и для разных целей. Путаница с языком, утверждает автор, объясняется преимущественно конфликтом в отношениях между мужчинами и женщинами не только в браке, но и в профессиональной сфере, на детской площадке, во всех областях, где происходит взаимодействие представителей противоположных полов. И хотя подобный образ мышления порой доводится до крайностей («Мужчины с Марса, женщины с Венеры» и т. д.), Таннен выражает точку зрения, крайне полезную в понимании того, как мужчины и женщины справляются с депрессией.
По сути, Таннен полагает, что сегодня мужчины и женщины в США взрослеют в разных культурах, усиливающих применение речевых средств ради разных целей. Женщины говорят, чтобы взаимодействовать, мужчины – чтобы обмениваться информацией. Мужчины видят мир с позиции иерархичности и воспринимают коммуникацию в аспекте «Кто здесь главный?». Женщины, в свою очередь, видят мир обширнейшей сетью контактов, где вся коммуникация направлена на их установление. Для мужчин общение – работа; оно всегда несет определенные сведения о статусе, и, дабы не оказаться свергнутым в более слабую позицию, представители сильного пола постоянно начеку. Однако для женщин коммуникация подобна дыханию – она необходима для пребывания в связи с другими, для приобщения к миру.
Мужчины, как правило, обладают генетической нагрузкой силы и доминирования, женщины – кооперирования, еще со времен пещерных людей. Такие женские занятия эпохи каменного века, как воспитание детей, земледелие, сбор урожая, приготовление пищи, требовали сотрудничества. Но мужчины также запрограммированы, помимо всего прочего, любыми путями сохранить свой генокод. Таким образом, существовала естественная борьба за положение отдающего приказания, что означало доступ к большему количеству женщин.
Возьмите, к примеру, шаблонные детские игры: мальчики чаще играют в строго организованные игры в больших группах, где работают тщательно продуманные правила. Всегда присутствует хотя бы один лидер, чья функция заключается в создании и внедрении правил, и целая статусная иерархия за ним. Для мальчиков одно из назначений игры – конкурирование за более высокий статус. Девочки, напротив, склонны играть в игры, подчеркивающие сотрудничество вместо состязания; у них нет победителей и проигравших, участники играют честно и с соблюдением очередности. Если девочка попытается вырваться вперед, ее осудят за властность. Таннен допускает кое-какие широкие обобщения, да и я во многом упрощаю, однако в ее утверждениях есть определенный смысл. «Повелитель мух» был бы совершенно иным произведением, напиши автор о группе девочек, которые оказались на необитаемом острове без взрослых; они бы разделились на группы, а не убивали друг друга.
