Это новое понимание «пластичного» (изменяемого) мозга многое разъясняет в давнем спорном вопросе о том, запускается ли депрессия пережитым в раннем детстве опытом или нейрохимическим дисбалансом: стрессовые события могут вызвать дисбаланс, а он, в свою очередь, может стать хроническим состоянием. Но независимо от действия каких бы то ни было причин в прошлом, вылечиться пациенту нужно в настоящем.
Депрессия, подобно агорафобии – еще одному расстройству, способ лечения которого нам известен, – превращается в «функциональную автономию». Начавшись однажды, она продолжается даже после исчезновения вызвавшего ее фактора.
Пациент может обладать сколь угодно хорошим самоконтролем – его симптомы живут собственной жизнью. При агорафобии сначала обеспечивается прием лекарств и обучение навыкам релаксации для уменьшения тревоги, но пациент пока не покидает дома. Затем применяется образный лом или динамит, чтобы вытащить больного из дома, он находится снаружи без проживания симптомов, еще немного практикуется, и расстройство «вылечено». При депрессии можно попробовать медикаменты для облегчения боли и страдания, но пациент, вероятно, все еще будет испытывать неуверенность в себе, болезненную застенчивость, нехватку решительности, иметь искаженное представление о себе, зацикливаться на определенных мыслях и откладывать жизнь на потом, злоупотреблять алкоголем, зависать в браке без любви или на бесперспективной работе. Чтобы добиться полного выздоровления, пациенту необходимо решить этого рода проблемы – посредством психотерапии или, как предлагает данная книга, системы осознанного развития навыков.
Болезнь, сама себя провоцирующая
В своей книге «Эффективное лечение депрессии» (Нортон, 2001) я представил модель действия депрессии, которая заключает в себе многое из известного нам на текущий момент. Позвольте мне кратко описать особенности этой модели, чтобы мы могли рассматривать ее значение для пациентов, их друзей и семей.
Лежащее в основе модели и других взглядов на депрессию базовое предположение следующее: депрессия – результат актуального стресса, воздействующего на восприимчивого индивида. Этого стресса достаточно, чтобы подтолкнуть человека к началу – невидимому обрыву – замкнутого круга депрессии. Составными элементами круга являются депрессивное мышление, самодеструктивное поведение, вина и стыд, нейрохимические изменения, дискриминация и стигматизация. Все они поддерживают функционирование этого цикла. Перечисленные элементы одновременно провоцируют и укрепляют друг друга: депрессивное мышление вызывает вину и стыд, ведущие к самодеструктивному поведению, которое усиливает чувство вины и стыда – этот процесс бесконечен и непрерывно усугубляется, пока что-либо не будет предпринято. Пациент находится в ловушке; он не в силах взобраться на свой невидимый обрыв без помощи – медикаментов, терапии и устранения некоторых источников стресса.
Вот несколько факторов, предположительно поддерживающих уязвимость пациента перед депрессией:
● Генетическая предрасположенность. В депрессии присутствует определенный наследственный компонент. Когда один из однояйцевых близнецов заболевает депрессией, шансы на то, что его или ее брат или сестра тоже заболеют, равны двум из трех
[74]. Одно исследование выявило значительное истончение коры головного мозга в семьях людей с депрессией, что, как полагают ученые, указывает на унаследованную генетически восприимчивость
[75].
● Трудности в ранних взаимоотношениях с родителями. Мы узнаем все больше и больше информации о влиянии раннего детского опыта на развивающийся мозг и о том, как данный опыт приводит к проблемам во взрослом возрасте. Если самый первый опекун не сонастроен с ребенком (возможно, из-за собственной депрессии), ребенок может так и не сформировать здорового чувства самоуважения, уверенности в том, что он достоин любви; или станет неспособным доверять собственным порывам или контролировать их
[76].
● Недостаточные навыки межличностного взаимодействия. Застенчивость и социальная фобия тесно связаны с депрессией. Ощущение неловкости или смущения в социальных ситуациях заставляют людей избегать данных ситуаций, что провоцирует их зацикленность на своих негативных мыслях.
● Нехватка поддержки со стороны социума. Многие из моих пациентов отрезаны от общества не только своей депрессией, но и обстоятельствами. Единственные дети в семье, работающие на работах с минимальным или вовсе отсутствующим социальным взаимодействием, разведенные, дистанцированные от семьи, живущие в глуши. Другие в законном браке, но застряли в лишенных чувств взаимоотношениях, не менее отчуждающих и разрушительных. Отсутствие кого-то, на кого можно было бы положиться в ситуации кризиса, приводит к одиночеству и чувству незащищенности.
● Неустойчивая самооценка. Визитная карточка депрессии – это ощущение, что отвержение ужасно ранит и разрушает ваше представление о себе, в то время как положительные моменты вызывают лишь краткосрочные и слабые приятные чувства. Мне нравится сравнение с системой смазки в автомобиле. Масло смазывает двигатель, уменьшая трение между его двигающимися частями. Это способствует плавной и эффективной работе двигателя. Масло необходимо регулярно менять, поскольку оно загрязняется, однако по большей части система не требует особенного обслуживания. Когда появляется утечка (трещина в масляном поддоне либо разрыв прокладки), масло постепенно вытекает или сгорает, и мы вынуждены постоянно пополнять его запас. Устойчивый к депрессии человек имеет аналог такой хорошей, надежной системы смазки: он может благополучно двигаться по жизни лишь с эпизодической поддержкой от других и его не сбивают с толку потери или перемены. Однако у людей с депрессией «трещина в поддоне» – протекающая система смазки, – и им требуются более или менее продолжительные подтверждения, любовь или успех, чтобы функционировать, даже если их собственное поведение может мешать им в получении этого.
● Пессимистичное мышление. Абсолютно очевидно, что люди с депрессией мыслят в характерном негативном, самокритичном ключе, весьма отличном от используемого другими людьми. Эту тему я развиваю в Главе 8.
