– Это место модное, но не на три мишленовские звезды, – заключила Джилл.
«Точно, не на три мишленовские звезды. Как же».
– Я вижу, что тебе неуютно. Можем пойти в другое место, если хочешь.
– Дело не в этом. Просто я к такому не привык.
– Не думала, что поесть в хорошем ресторане окажется такой проблемой.
– Просто Марго пришла бы в бешенство от такого места, – пояснил я. И тут же об этом пожалел.
– Откуда ты знаешь? – Джилл подлила в свой бокал вина. – Порой я гадаю, действительно ли ты знал ту же Марго, что и я. Такое ощущение, что твоя Марго ненавидела все вокруг. Я знаю только то, что моя Марго любила.
– Ты бы повела ее в этот ресторан?
– Не знаю. Возможно. Но я пригласила сюда не Марго. Я пригласила тебя.
Мне было что сказать, но к столику подошел официант, на этот раз с блюдами. Он одновременно поставил их перед нами. Я принялся жевать равиоли с сыром и тыквой с лимонным джемом. Они оказались пересоленными.
После ужина мы мало говорили. И уснули, тоже почти ничего друг другу не сказав.
Наутро стало получше. Мы проснулись, притворившись, будто накануне вечером ничего не случилось, разве что Джилл мучило похмелье. Она туманно извинилась, что перепила, и списала наш спор за ужином на алкоголь. Сработало. Я тоже извинился, хотя никто из нас не пояснил причину.
Мы решили пробраться во внутренний бассейн местной большой гостиницы – этому трюку она научилась, когда писала о роскоши. Главное, утверждала Джилл, вести себя уверенно, словно мы хозяева этой чертовой гостиницы, будто нам тут все обязаны, и никто не усомнится, что мы заплатили за пребывание там.
На удивление, план удался легко. В бассейне я сказал Джилл, что ей идет купальник, черный, раздельный. Она поблагодарила и ответила, что я тоже неплохо выгляжу. У меня живот свисал над пляжными шортами.
– Я похож на подростка, да?
– С папочкиным пузиком.
Мы рассмеялись.
– Мама всегда говорила, что все люди делятся на озерных и океанических.
– И какая ты? – спросил я.
– Определенно, я люблю океан. Мы часто проводили лето на пляжах в Ньюпорте, Род-Айленд. Волны и лимонад с мелким колотым льдом. Замечательно.
– А у нас в Восточном Орегоне, конечно, только озера. Никаких волн. Очень спокойно, чистые голубые озера.
Я плеснул в ее сторону водой. Она ответила тем же.
– Принести вам что-нибудь?
Словно из ниоткуда материализовался официант. Мужчина во фланелевой рубашке и джинсах – не выделяющаяся униформа для подавальщика.
– Два пива, пожалуйста, – ответила Джилл.
– Сейчас принесу. В каком номере вы остановились?
– Двести сорок два, – сказал я.
Джилл быстро взглянула на меня.
– Очень хорошо. Я вернусь с двумя бутылками пива.
– Хочешь повесить наши напитки на других?
– Если бы мы ничего не сказали, он бы понял, что мы не отсюда. К тому же тот, кто может позволить себе такую гостиницу, не заметит пары бутылок.
– Ты плохо на меня влияешь.
– Я? Это же не я заказал пиво в десять утра.
– О боже, сейчас всего десять? – Она вновь меня обрызгала. – Ты же озерный мальчик. А я люблю океан. У нас ничего не выйдет.
Мы начали целоваться в бассейне. Я поднял Джилл за бедра, и она обвила ноги вокруг моей талии. Принесли пиво. Мы тут же осушили бутылки и заказали еще две на счет номера 242. И к полудню были пьяные.
Остаток выходных прошел восхитительно. У нас были грандиозные планы – совершить длинную пешую прогулку, но мы предпочли остаться в доме. Я приготовил ужин, пока Джилл читала на диване. Впервые за долгое время я не был занят работой. Временами я проверял телефон, ожидая увидеть пропущенный звонок или сообщение от Брэндона. Но он не писал. Какое облегчение.
Все шло гладко, пока мы не двинулись обратно в воскресенье днем. Попали в пробку сразу за городом.
– Можешь включить музыку или что-то еще?
Мы снова слушали записи с Марго большую часть пути назад.
– О, ладно, – сказал я, остановив наконец айпод. – Что ты хочешь послушать?
– Не знаю. Но только не Марго.
Мы переключились на радио. Я нажал кнопку «сканировать», которая на пять секунд останавливалась на каждой доступной станции в диапазоне FM. Музыки почти не было. В результате мы наслаждались рекламой автодилеров в Нью-Джерси. Сканирование помогает найти то, что нравится, но нам редко что-то нравилось, и остаток пути мы прыгали по радиочастотам.
Прибыв на работу в понедельник утром, я обнаружил, что этаж службы поддержки совершенно пуст. Все оборудование было на месте – системные блоки и мониторы на складных столах, которые мы закупили вместо нормальных. Мы так экономили деньги? Или причина в том, что все это предприятие не было рассчитано на долгий срок?
Наверху я нашел Брэндона, он сидел за столом и кликал мышкой, уставившись в компьютер, будто ничего не случилось.
– Где все? Где моя команда?
– Лукас, давай зайдем в конференц-зал.
– Нет, я хочу знать, где все, немедленно.
– Мы всех отпустили. У нас больше нет службы поддержки. Я объясню. Давай зайдем в конференц-зал.
– Как это «больше нет службы поддержки»? Почему со мной не посоветовались?
– Не впадай в истерику. Я знал, что ты уехал, и решил, что будет лучше, если сам обо всем позабочусь. Собрал всех на выходных и сообщил, что мы прекращаем временные контракты раньше срока.
– Это была моя команда.
– Это были всего лишь временные работники. Я правда думаю, что нам стоит поговорить в конференц-зале. – Брэндон говорил жестко.
Брэндон воспринял мое предложение сделать службу поддержки полноценными сотрудниками очень серьезно. Сказал, что я прав. Но сейчас все перевернулось, это никуда не годилось, крайне недальновидное решение. Если мы собирались модерировать сообщения «Фантома», нам требовалось либо заняться этим как следует, либо вовсе не браться. И, очевидно, Брэндон заключил, что лучше вовсе не браться.
За выходные вышло еще несколько статей. Я об этом понятия не имел. Вскоре все подробности нашего процесса модерации станут известны публике. Все наши руководства и правила неизбежно просочатся наружу. Все не только узнают, что «Фантом» подвергал цензуре сообщения пользователей, но и ознакомятся с тем, как именно мы это делали. Кошмар пиарщиков.
– Мы же поддерживаем эти правила, – сказал я.
– Неважно. Факта, что мы вообще этим занимаемся, довольно, чтобы люди возмутились.
– Так план – применить систему Эмиля? Она ведь совершенно не готова.
