Внешние проявления любого мацури — праздника в религии синто — способны привести в полное недоумение иностранца, впервые их увидевшего. А таковых множество, и все они разные — совершенно не похожие на какие-либо праздничные украшения, когда-либо виданные на Западе. Все они наделены значением, основанным на веровании или на традиции — значением, известным любому японцу, в том числе ребенку, но догадаться об этом значении совершенно немыслимо для чужестранца. Тем не менее любой, кому хочется что-либо узнать о японской народной жизни и чувствах простых японцев, должен выяснить для себя значение хотя бы самых обычных праздничных символов и знаков. Особенно важно это знание для изучающего японское искусство: без него от понимания неизбежно ускользнут не только тонкий юмор и очарование бесчисленных рисунков, но во многих случаях и смысл этих рисунков неизбежно не будет постигнут.
Эмблемы праздничного народного веселья и ликования веками, изображенные самым изящным образом, присутствуют на изделиях из металла и фарфора, на красном и черном лаковом покрытии простейших предметов домашнего обихода, на маленьких латунных трубках, на застежках табачных кисетов. Можно сказать, что большинство японских рисунков имеют символическое значение. И даже сюжеты, значение которых представляется наиболее очевидным, — те неподражаемые сюжеты
[46] животной и растительной жизни, с которыми лучше всего знаком западный собиратель редкостей, — как правило, заключают в себе смысл, который остается совершенно непонятым. Возьмите самый простой рисунок, набросанный кистью на фусума в дешевой гостинице — омар, молодые сосновые веточки, черепахи посреди водоворота, пара аистов, побег бамбука. Редко когда иностранному туристу приходит в голову поинтересоваться, почему здесь использованы именно эти сюжеты, а не какие-то иные, даже если за время своего путешествия он уже неоднократно видел их, с небольшими отличиями, в двух десятках различных мест. Они кажутся столь обычными только лишь потому, что символизируют что-то, смысл чего ясен любому японцу, каким бы необразованным он ни был.
Этой теме можно было бы посвятить целую энциклопедию, но для меня это задача непосильная. Я, пожалуй, ограничусь рассказом о любопытных предметах, которые выставляются на обозрение во время двух древних японских праздников.
II
Первый — это праздник Нового года, который отмечается в течение трех дней. В Мацуэ он проходит особенно интересно, ибо старый город хранит традиции мацури, которые в иных местах уже либо полностью забыты, либо находятся на грани исчезновения. Улицы во время мацури богато украшаются, а все магазины закрываются. Симэнава, или симэкадзари
[47], служащие священными символами синто с незапамятных мифических времен, гирляндами вывешены вдоль фасадов и так соединены между собой, что и справа и слева вам видится сплошная симэнава в милю длиной, со свисающей соломенной бахромой и белыми колышущимися бумажными гохэй; она тянется по обе стороны улицы, насколько хватает глаз. Японские флаги — несущие на белом фоне огромный бордовый диск, служащий символом Страны восходящего солнца — колышутся над воротами; этот же национальный символ сияет на бесчисленных бумажных фонарях, вытянувшихся рядами вдоль карнизов, или поперек улиц и храмовых дорог. Перед каждым домом у ворот или у входной двери установлено кадомацу
[48] («приворотная сосна»). Так что все улицы и дороги обрамлены зеленью и ярко расцвечены.
Кадомацу — молодая сосенка или часть большой сосны в окружении веток сливы и побегов бамбука — означает нечто большее, чем можно судить по одному только названию. Сосна, слива и бамбук — это важные для японцев символы. Причем в древности таковой была только сосна, но в начале XV века добавился бамбук, а затем и слива.
У сосны имеется много значений. Прежде всего сосна символизирует выдержку и силу преодоления во времена бедствий. Подобно тому как сосна сохраняет свои зеленые иголки, когда другие деревья теряют листву, точно так же настоящий человек сохраняет свои мужество и силу в трудной ситуации. Сосна также является символом активной старости.
Бамбук обязан своим символическим значением одинаковому произношению — сэцу — двух разных китайских иероглифов; один обозначает сочленение бамбука, второй — достоинство, верность, постоянство. Именем Сэцу, заметим, довольно часто в Японии называют девочек — точно так же, как именами Faith (Вера), Fidelia (Верность) и Constance (Постоянство) называют девочек в Англии.
О символическом значении сливового дерева я скажу позже, когда речь пойдет о японских садах. Впрочем, в кадомацу ветки сливы иногда заменяют ветками сакаки — священного дерева синто, а иногда обходятся без того и другого, обрамляя сосенку только бамбуком.
Каждое украшение, используемое при праздновании Нового года, обладает символическим смыслом удивительного и неожиданного свойства; та же соломенная веревка — симэнава — заключает в себе сложное символическое значение. Она может быть любой толщины, но при этом должна быть скручена так, чтобы направление скрутки было левосторонним, ибо согласно древней японской философии, левая — это «чистая», или счастливая сторона. Свисающие, подобно бахроме, пучки соломы, подвешенные на симэнава через равные промежутки, должны иметь, в зависимости от занимаемого положения, разное число соломин, начиная с числа три: таким образом, в первом пучке три соломины, во втором пять, в третьем семь, в четвертом опять три, в пятом пять, в шестом семь — и так далее, по всей длине веревки. Дело в том, что три, пять и семь считаются «хорошими» числами. Свисающие с симэнава полосы бумаги гохэй, чередующиеся с пучками соломы, символизируют древнюю традицию приносить богам дары материей, притом что сама такая традиция давно уже вышла из обихода.
