Карпентер подошел к ней сзади бесшумно – ей показалось даже, что он специально подкрался, чтобы ее напугать. Призматическое стекло окна было настолько прозрачно, что казалось воздухом и, разумеется, ничего не отражало. Короткопалая, поросшая рыжим волосом рука, протягивавшая ей бокал с виски, возникла словно бы из ниоткуда. Дана вздрогнула.
– Любуешься на последний шедевр автомобилестроения? – мягко спросил Фил. – Да, позже таких уже не делали. Да и вообще вингеры и прочий воздушный транспорт убили автомобильную промышленность на корню. А ведь когда-то американцы не мыслили себя без автомобиля.
Дана взяла бокал и сделала большой, обжегший ей гортань глоток.
– Роберт где-то в поместье?
– Дана, тебе когда-нибудь говорили, что любопытство – грех?
– От любопытства кошка сдохла, – отозвалась Дана. – Но узнав, в чем было дело, ожила.
Фил помедлил с ответом. Лед в его бокале плавился, превратившись в тонкие прямоугольные брусочки желтовато-бурого цвета.
– Почему никто никогда не слушает добрых советов? – спросил он. – Поверь мне, Дана, для тебя было бы гораздо лучше вернуться сейчас в город, снять номер в отеле и завалиться спать.
Я постараюсь сделать так, чтобы Роберт не искал тебя завтра. К тому же через два дня тебе предстоит утомительная поездка в Азию, вот там-то уж точно потребуется быть в наилучшей форме. «Что-то здесь явно не так. Карпентер не станет переживать, даже если я свалюсь в обморок в самый ответственный момент Большого Хэллоуина. Не нравится мне все это, ох как не нравится».
– Послушай... – Дана старалась, чтобы голос не выдал ее напряжения, но, кажется, это не слишком хорошо получалось. – Мне нужно поговорить с Робертом. Это как раз касается нашей поездки. Если бы это не было так срочно, я не стала бы искать его по всем адресам...
«Боже, что я несу! Почему бы не признаться, что я жутко напутана и хочу доказать самой себе, что еще нужна Фробифишеру? Единственному человеку, способному вытащить меня из того дерьма, в котором я оказалась...»
– Нервничаешь, Дана? – участливо спросил Карпентер. «Так мог бы говорить проникнувшийся сочувствием банкомат».– Я понимаю тебя. Это ведь такая ответственность, такая честь... Вся планета будет смотреть на юную прекрасную Дану, и твое имя навсегда займет свое место на скрижалях истории. Подумать только – Я-неч-ко-ва! – Он произнес это медленно, кривя губы на каждом слоге. – Единственная славянка, допущенная на Большой Хэллоуин... если, конечно, не считать тех, кто будет праздновать его по другую сторону Стены...
Дана резко отвернулась к окну. Излишне резко, возможно, – виски едва не выплеснулось из стакана.
– Что здесь делает автомобиль Роберта? – спросила она, закусив губу. – Только не говори, что выпросил его у папочки на уик-энд.
Карпентер издал какой-то неопределенный фыркающий звук.
– Что ж, в одном тебе не откажешь – ты действительно самая упрямая девица в мире со времен Скарлетт О'Хара. На машине приехал сам Роберт. Довольна? Босс сейчас в поместье. Видеть тебя он не хочет. Ну, все? Кошка возвратилась к жизни? Допивай виски, а я пока позвоню Сэму...
– Глядя на тебя, ни за что не догадаешься, чем ты зарабатываешь на жизнь, – сообщила ему Дана. – По-моему, с такими прекрасными манерами и таким прирожденным дружелюбием тебе следовало бы идти в психоаналитики или в телеведущие. Занимаясь public relations, ты просто зарываешь свой талант в землю...
– Ценю твое чувство юмора, – отозвался Карпентер. – Однако тебе пора. Увидимся позже.
«Вот уж дудки, – подумала Дана. – Возможно, Роберт и правда не придет в восторг, увидев меня здесь, но лучше я услышу это от него, а не от надутого засранца, привыкшего отшивать журналистов. Во всяком случае, я избавлюсь от неприятного ощущения, будто меня водят за нос...»
– Спасибо за выпивку. – Дана допила виски, повернулась к столу и громко хлопнула стаканом по украшенному разводами полированному дубу. Звякнули не растаявшие кубики льда. – Я поднимусь наверх.
Фил заступил ей дорогу. Он улыбался, словно Дана предложила ему поиграть в какую-то новую интересную игру, но глаза его оставались острыми и холодными.
– Нет-нет, наверх тебе нельзя. Лучше и не пытайся, все равно не пущу!
– Извини. – Она попыталась обойти его, но это оказалось непросто. Карпентер обхватил ее за талию и с неожиданной силой потащил к выходу. «На улицу он меня собрался выкинуть, что ли? – растерялась Дана. – Очень по-джентльменски...» Она вывернулась и резко толкнула его ладонями в грудь. За все годы их знакомства ей и в голову не приходило, что похожий на рекламную картинку специалист по связям с общественностью может оказаться таким твердым на ощупь – под тонким шелком рубашки прятались каменные мышцы.
Мускулатура, однако, не слишком помогла Карпентеру в единоборстве с хрупкой девушкой. Фил отшатнулся, словно от сильного удара в лицо, отступил на шаг, наткнулся на край стола и, неловко взмахнув руками, обрушился спиной на столешницу. С грохотом упала на пол ополовиненная бутылка с бурбоном.
Где-то наверху хлопнула дверь. Дана, охваченная странным оцепенением, стояла посреди гостиной, непонимающе глядя на распластавшегося на столе, не подающего признаков жизни Карпентера. «Этого не должно было произойти, – стучало у нее в голове. – Так не бывает!»
– Что здесь происходит? – спросил кто-то у нее за спиной. Впрочем, почему «кто-то»? Этот густой бархатистый баритон она знала слишком хорошо. Четырнадцать лет – достаточный срок, чтобы изучить все оттенки голоса, который слышишь каждый день и почти каждую ночь. Сейчас в нем явно звенело раздражение.
– Босс? – Дана неожиданно обнаружила, что у нее трясется нижняя челюсть, и от этого звук собственного голоса показался ей похожим на блеяние. – Черт... не знаю, как все получилось... Мы с Филом слегка поругались, и...
– И ты его прикончила, – спокойно заключил Фробифишер, вышедший на галерею, опоясывавшую три стены гостиной на уровне второго этажа. Он был в банном халате цвета слоновой кости; пояс, явно повязанный в спешке, почти развязался, и отвороты халата разошлись, открывая широкую, поросшую густым седым волосом грудь. – Мне вызвать полицию или ты попробуешь привести его в чувство?
– Я... я попробую, – пробормотала Дана. Ей внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда, где угодно, только не в этом паршивом доме с привидениями. «Идиотка, – подумала она. – Полная, беспросветная дура». – Я... мне кажется, с Филом не произошло ничего страшного...
– Ну да, – подтвердил Карпентер, приподнимаясь на локтях. – Абсолютно ничего страшного, Боб. Я поскользнулся на этом дурацком паркете и немного ушиб спину. Дана ни при чем.
«А вот это уже вполне по-джентльменски. И еще более подозрительно».
– Что она вообще здесь делает? – Тон, которым Фробифишер задал этот вопрос, не обещал ничего хорошего. Ни Карпентеру, ни вообще кому-либо из присутствующих. – Я, кажется, дал тебе четкие инструкции, как действовать в подобном случае.
