– Для того чтобы я завершил дело, порученное мне господом! – обрушился на него голос Иеремии Смита. – И явился мне в пламени господь, и рек: вырви плевелы с корнем, отдели агнцев от козлищ, проведи агнцев на тучные пажити, а козлищ железным посохом загони в хлев! Ибо выстроены уже хлевы для потомков Каина, и несокрушимы их стены, и крепки замки. Еще несколько дней – всего лишь дней! – и я исполню волю своего господа. Двадцать пять лет назад, выполняя его веление, я добился принятия плана «Толлан» Советом Семи. Если бы ты видел, как они сопротивлялись – и твой отец в первую голову. Как кощунственно слаба была их вера! Господь всемогущий сосредоточил в их руках ключи от богатств всего мира, а они боялись употребить эти богатства на спасение человеческого рода и колебались, как трава под ветром. Но мы убедили их – я и Дэвид Финч, ниспосланный небесами воин господа. С тех пор прошло много, много лет... Скажи мне, сын Мохаммеда, когда ты вступил в Совет Семи?
«Если это проверка, то весьма примитивная, – подумал ас-Сабах. – Скорее всего, он действительно не помнит. Означает ли это, что король Хасан ибн-Сауд играет в Совете не слишком важную роль?»
– Десять лет назад, – сказал он. – Почему никто и никогда не говорил на Совете прямо, что ты жив и продолжаешь руководить движением ?
Существо за стеклом довольно забулькало, причем у основания шеи вдруг раскрылись две широкие жаберные щели, выпустив гирлянды воздушных пузырьков.
– Потому что об этом знали только избранные. В Совете, как и прежде, заседали семеро – вот только вместо меня Федерацию представлял Роберт Фробифишер. А он уже консультировался по всем вопросам со мной. И что бы он сказал тебе, сын Мохаммеда? Что каждую неделю спускается в подземелье и беседует с гигантским аксолотлем? К тому же мертвый Хьюстонский Пророк оказался даже более полезен Белому Возрождению, чем живой. Ты читал эту книжонку продажного писаки Мондрагона «Белая Заря»? Паршивенькая книжка, но как там описана моя смерть! Я рыдал, читая про свои предсмертные страдания и про детей, которые приходили к моему одру, чтобы положить букетики фиалок на одеяло! Вранье, все до единого слова вранье, не было никаких детей, их бы и близко не допустили к тому саркофагу, где болтались мои бренные останки, покуда желтомазая обезьяна Танака не всунул их в тело огромного головастика. Но легенда оказалась хороша! Знаешь, Хасан, руководить вашей бандой стало намного легче, когда я для всех вас умер. Фробифишер – толковый парень, он доносил до вас мои приказы в точности, ничего не путая и не добавляя от себя. А когда кто-то из вас упирался и не желал внимать голосу разума, я приглашал его сюда, на личную встречу. Как ни странно, спорить со мной после таких встреч охотников не находилось...
«Да, – подумал ас-Сабах, – пожалуй, это многое объясняет. Лет пять назад лорд Элгинброк два раза подряд накладывал вето на решение о демонтаже опреснительных систем в Ла-Манше. Упрямый британец, казалось, мог в одиночку сорвать перспективные проекты строительства гигантского опреснителя в Шотландских горах, и никто не знал, как выпутываться из этой ситуации. А потом вдруг, совершенно неожиданно и без объяснения причин, лорд отозвал все свои замечания, как ни в чем не бывало проголосовал „за“, и платформы были оперативно разобраны и передислоцированы на Балтику – поить чистой водичкой финнов и эстонцев... Многие пытались понять, в чем секрет происшедшей с лордом перемены, но вот до правды так никто и не докопался...»
– Означают ли твои слова, – сказал король, – что сейчас ты намерен наставить на путь истинный меня? Признаюсь, это странно, потому что нет таких вопросов, в которых мое мнение шло бы вразрез с мнением иных участников Совета Семи...
– Пока нет, – оборвал его Пророк. – Но на то господь и оставил мне разум, чтобы я мог заглядывать вперед. Хочешь присоединиться ко мне, Хасан? Мне бывает скучновато здесь, в этом бассейне. Доктор Танака поможет подыскать тебе подходящее тело... или вырастит что-нибудь новенькое. Долгая, долгая жизнь, сын Мохаммеда... Мы сможем беседовать о боге, о благодати и предопределении... Не хочешь?..
– Нет. – Ас-Сабах покачал головой. – Если ты звал меня только ради того, чтобы предложить поселиться с тобой в одном аквариуме... боюсь, ты ошибся.
– Глупец! – рявкнул Иеремия Смит, завертевшись вокруг своей оси. – Это не предложение, это предупреждение! Если я сочту нужным разделить с тобой воду,я не стану спрашивать твоего согласия, а ты не успеешь понять, что происходит. Я просто прикажу своим солдатам, воинам господа, моей верной гвардии... ты их видел, не так ли? Лучшие бойцы в мире день и ночь охраняют меня... нет, не меня, не это уродливое создание с плавниками вместо рук, а провозвестника воли творца, пришедшего, чтобы очистить землю от погрязших в грехе детей Каина... Нет, сын Мохаммеда, я не интересуюсь твоими желаниями. Я всего лишь показываю, что ждет тебя, если ты откажешься выполнить волю моего господа. Не смерть, нет – наоборот, долгая, долгая жизнь, которая покажется тебе бесконечной, как кажется мне...
– Я понял тебя, Иеремия, – сказал ас-Сабах, чувствуя, как пересыхает стиснутое внезапной судорогой страха горло. – Могу я теперь узнать, в чем заключается воля того, кто говорит твоими устами?
Минуту существо за стеклом не отвечало, с видимым удовольствием всматриваясь в побледневшее лицо короля Аравии. Затем наконец бескровные губы разжались, и торжествующий голос Пророка хлынул из динамиков, сотрясая барабанные перепонки Тамима ас-Сабаха:
– Хасан ибн-Сауд, ты избран одним из тех, кто в канун Дня Всех Святых очистит землю от скверны. Ты понимаешь, о чем я?
«Скорее всего, он потребует от тебя чего-то невозможного, – сказал король ас-Сабаху. – Чего-то, что связано с Большим Хэллоуином. Боюсь оказаться провидцем, но я бы на его месте потребовал чего-нибудь вроде обращения ко всем мусульманам планеты с речью о благе, которое несет человечеству эта дьявольская Стена. Скорее всего, он хочет, чтобы такая речь прозвучала до того, как Ворота закроются навсегда. Хотя я и не Тайный Имам, а светский правитель, такая речь может оказать сильное влияние на правоверных. Да и с политической точки зрения это может иметь смысл. За Стеной сейчас находятся почти восемьсот миллионов наших братьев по вере, они разобщены и перемешаны, как, впрочем, и те, кто остался здесь. Возможно, Пророк хочет в зародыше пресечь саму возможность возникновения исламской оппозиции. Если я, правитель влиятельнейшей из держав ислама, благословлю избавление от миллиарда правоверных, не столько религии нашей, сколько всей мусульманской общности будет нанесен тяжелый удар. Тебе предстоит нелегкая ноша, и есть только одно средство облегчить ее...»
– Зачем тебе мое присутствие на церемонии, Иеремия? – спросил ас-Сабах. После того как Хьюстонский Пророк раскрыл наконец карты, он почувствовал странное облегчение. Действительность оказалась подозрительно близкой к предположениям короля, так что оставалось непонятным – то ли ибн-Сауд обладал превосходным даром аналитика, то ли знал все заранее и посылал вместо себя двойника, просто чтобы не потерять лицо. В любом случае подобный вариант ими рассматривался, и теперь ас-Сабах знал, что делать. – Это нарушение договора. Мой отец дал тебе клятву, и я, как и все мои родственники, держу ее – дом Сауда двадцать пять лет финансирует проект «Толлан». Мы вложили в строительство Стены почти половину доходов от нашей нефти. Наш долг уплачен сполна.
