– Нет, – наконец-то произнес заветное слово Фробифишер. – Потом можешь быть свободна, но связь не отключай ни при каких обстоятельствах.
Отлично, подумала Дана, вот это меня вполне устраивает. Но радости своей тоже не выдала, напротив, изобразила озабоченность и спросила:
– Ты будешь ложиться?
Еще три дня назад вопрос прозвучал бы по-иному. Но Рубикон перейден, знакомство с новой воспитанницей босса состоялось, и Дана уже не могла предъявлять прежних прав на свою половину постели. Если Фробифишер и оценил ее такт, то никак это не продемонстрировал. Помотал своей седой гривой – мол, не до сна сегодня. Что ж, тем лучше.
– И вот еще что... – сказал он ей в спину. – Завтра сообщишь мне, какое решение принял Фил.
– Хорошо, босс, – откликнулась Дана и, не дожидаясь, пока Роберт решит дать ей еще какое-нибудь поручение, выскочила за дверь. Святые небеса, подумала она, что же я теперь – должна висеть над душой у этого мерзавца все то время, пока он будет соображать, что делать? Нет уж, дудки. Сообщить я ему, разумеется, сообщу, но и только. Меня, в конце концов, пригласил в гости сам король Аравийский...
Она быстро проскользнула в свою комнату, закрыла дверь на защелку, сбросила пиджак и юбку прямо на пол перед зеркалом и принялась приводить себя в порядок. Сменила трусики, влезла в обтягивающее, как вторая кожа, черное платье от Альгари, поправила прическу, провела по губам мерцающей в темноте помадой и, оглядев себя в зеркале, осталась почти довольна. Требовалось нанести завершающий штрих – капнуть призывными духами «L'Aventure» на запястья и за мочками ушей.
Вот тут-то она их и увидела – эти маленькие, почти незаметные для непосвященного глаза коричневатые пигментные пятна.
Несколько секунд она пыталась убедить себя в том, что пятна – плод оптического обмана, прилипшие к рукам крошки табака, которые она могла подцепить на столике в баре, следы какой-то косметики... Секунды прошли, все ее смехотворные версии рассыпались карточным домиком. Дана почувствовала, как внутри стремительно разрастается тяжелая ледяная глыба с острыми колючими углами. «Только без паники, – сказала она себе, – это запросто может оказаться не тем, о чем ты подумала. Никакой не пигмент, банальная аллергия выскочила... Сейчас вот проверюсь на медсканере, и все сразу станет ясно...»
Медсканер стоял в апартаментах Роберта. Собственно говоря, ее комната считалась частью тех же апартаментов, но, чтобы добраться до медицинского блока, ей следовало снова пройти через кабинет. «Аллергия, – повторяла Дана как заклинание, – просто аллергия, ничего больше...»
Фробифишер сидел в кресле перед расставленной на низком столике аппаратурой. Голову его скрывал огромный белый, как яйцо, коммуникационный шлем. Дану он, скорее всего, не видел, а если и видел, то мельком, на периферии одного из вспомогательных экранов, и не проявил к ней особого внимания.
Она на цыпочках прошла мимо босса, стараясь не выдать своего присутствия даже слабым дуновением ветерка. Судьбу не стоит испытывать лишний раз – вдруг Роберту все-таки захочется выяснить, почему секретарь, которого он послал на нижнюю палубу с ответственным поручением, вместо этого крадется в его медблок.
Нет, обошлось. Дана бесшумно закрыла за собой дверь и обессиленно опустилась на удобную кушетку из мягкой пеномассы. Тут же зажегся зеленоватый дисплей медсканера, похожий на глаз доброго циклопа. Когда она ввела в систему кодовое слово и свой ай-ди номер, циклоп весело подмигнул.
«Добрый вечер, миссис Янечкова. Как дела? Не слишком полезно для здоровья не спать по ночам! Хотите провести полное обследование? »
Она не поддержала диалог, просто нажала иконку, обозначающую отрицание. Циклоп сочувственно прищурился.
«Беспокоит что-то конкретное? Нет проблем, миссис Янечкова, сейчас мы все проверим...»
На экране появилось тщательно прорисованное изображение женского тела. Дана подвела курсор к правому предплечью, увеличила масштаб. Выбрала опцию «skin», чтобы автомат не отвлекался на прослушивание пульса и прочие мелочи. Стараясь не обращать внимания на то, как дрожат пальцы, расстегнула эластичные зажимы на подлокотниках кушетки и всунула в них руки. Сканер тихонько загудел, в нижнем углу экрана побежали маловразумительные ряды цифр.
«Пусть это будет аллергия, – закусив губу, думала Дана. – Ничего мне больше не надо, только пусть это будет аллергия...» Мягкие браслеты раскрылись со слабым щелчком, гудение прекратилось, цифры на зеленом поле дисплея замерли, словно отсчитав все оставшиеся ей биения сердца.
«Могу вас успокоить, миссис Янечкова, – доверительно обратился к ней циклоп. – Никаких серьезных проблем с вашей кожей на указанных частях тела я не обнаружил. Небольшие пигментные пятна, возможно, являющиеся следствием незначительных нарушений в системе обмена веществ. Некоторое увядание вашей кожи в обозначенных красными точками местах легко поддается лечению поливитаминными кремами на основе миндального масла и экстракта из семян туи. Я могу начать курс лечения прямо сейчас».
Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Дана подняла ставшие чужими и словно бы резиновыми руки и снова положила их на подлокотники. Вот и все, думала она, смутно ощущая, как к запястьям прижимаются какие-то вибрирующие пластины, вот и все, доигралась, девочка... Нарушения обмена веществ, увядание кожи... Глупый, безмозглый сканер! Синдром ураганного старения – вот что это такое. Самый первый, самый слабый звоночек...
Дана вскочила, с неожиданной силой вырываясь из мягких объятий медицинского аппарата. Треснули эластичные зажимы, возмущенно защелкали какие-то приборы, тревожно замигал глаз циклопа. «Миссис Янечкова, процедура не закончена, прошу восстановить соединение, процедура не закончена, процедура не закончена...» Она была уже у двери. В горле стоял плотный тяжелый ком, ребра сжимал стальной обруч, не пускавший воздух в легкие. Сознание тонуло в багровых волнах паники. «Нельзя кричать, – повторяла про себя Дана, вцепившись в ручку двери сведенными судорогой пальцами, – нельзя шуметь, мне ни в коем случае нельзя шуметь... – Она отчаянно боролась с рвущейся наружу слепой и безумной силой. Хотелось с размаху высадить дверь, наброситься на Фробифишера, сорвать с него дурацкий белый шлем и швырнуть им в висящее на стене кабинета псевдовенецианское зеркало... „Разрушение, – хохотал чей-то знакомый голос у нее в голове, – великое разрушение! Разрушаясь сама, не забудь разрушить все, что тебя окружает!“
Аппарат у нее за спиной вдруг запищал на высокой ноте, словно обиженный поросенок. Дана отпустила наконец дверную ручку и, развернувшись, с размаху врезала раскрытой ладонью по сенсорам панели управления. Визг оборвался, экран мигнул и погас. Янечкова прислонилась к обшитой теплым пластиком стене медблока и попыталась восстановить дыхание. Стальной обруч понемногу ослабевал, она со свистом втягивала в себя воздух, но вместе с первым же вдохом откуда-то накатила страшная слабость, и Дана почувствовала, что ноги больше не держат ее. Она медленно опустилась на корточки, упираясь в стену позвоночником, лопатками, затылком, ощущая себя пустой оболочкой, проколотой надувной игрушкой, обваливающимся внутрь себя домом. Ярость исчезла, сменившись отчаянием и ужасом. Дана обхватила руками колени и принялась тихонько раскачиваться из стороны в сторону, стараясь не потерять контакта со стеной.
