– Ничего сверхъестественного от тебя не требуется. Ты научишься быть королем – для ограниченного круга лиц, в десятке типовых ситуаций, вполне сравнимых с обычной фата-морганой. Ты отправишься в Америку и встретишься там с Хьюстонским Пророком. Ты узнаешь, чего он от меня хочет, и постараешься сообщить мне все, что окажется действительно важным. После этого ты исчезнешь. Я мог бы солгать тебе и пообещать, что отправлю всю твою семью куда-нибудь на край света, на остров Дильмун. Но я редко лгу и никогда не делаю этого без необходимости. Если ты вернешься из своего путешествия живым, я позабочусь о том, чтобы никто и никогда не узнал о подмене. Подумай сам, имперсонатор, и ты поймешь, что это единственно верное решение. Но твоя жена и девочки останутся жить. Больше того, я торжественно обещаю, что если ты выполнишь это задание, то жить они будут в достатке и даже твои внуки никогда не забудут вкуса чистой воды.
– Это означает, что у меня нет выбора?
– Разумеется, – печальным голосом отозвался король. – Не переживай, Тамим, выбора нет не только у тебя. У всего нашего мира выбора уже не осталось...
...Он так глубоко нырнул в омут воспоминаний, что возвращение к реальности ударило по натянутым до предела нервам, словно луч яркого солнца по привыкшим к темноте глазам. Машина стояла без движения. Кто-то – он не видел, кто именно, – распахнул дверцу и ждал, когда король Аравии покинет салон.
«Ты должен сохранять мужество, – сказал ас-Сабах самому себе голосом короля, – ты должен держаться стойко и с достоинством... Иди, и да будет милостив к тебе Аллах!»
– Сюда, Ваше Величество, – услышал он голос Бейли. Теперь полковник говорил не так отрывисто и на полтона ниже, словно боялся потревожить кого-то. – Прошу вас, пойдемте... вас ждут.
Ас-Сабах вышел из машины и огляделся. Джип стоял в гигантском полутемном помещении, похожем скорее на ангар, нежели на гараж. Слева и справа громоздились какие-то решетчатые конструкции в три человеческих роста высотой. На площадках решетчатых башен, нацелившись тупыми рылами куда-то за спину ас-Сабаха, замерли массивные многоствольные пулеметы. Тамим непроизвольно обернулся – позади никого не было, только медленно и торжественно смыкались массивные створки ворот ангара.
– Пойдемте, Ваше Величество, – повторил полковник Бейли совсем уже придушенным голосом. Ас-Сабах подхватил с сиденья плоский титановый кейс и послушно двинулся за своим провожатым.
Здесь повсюду царил полумрак. Источником освещения служили горевшие вполнакала синеватые лампы, упрятанные в толщу стен. Одна такая лампа, освещавшая неприметную металлическую дверь в задней стене ангара, при их приближении начала мигать все быстрее и быстрее, так что у ас-Сабаха слегка закружилась голова. Мерцание лампы очень напоминало сигнал тревоги, не сопровождавшийся, однако, ни ревом сирены, ни иными звуковыми эффектами – напряженную тишину ангара нарушал только гулкий звук их шагов. На секунду Тамиму показалось, что пулеметы на башнях разворачиваются на сферических турелях и нашаривают хищными рылами его долговязую фигуру.
– Не волнуйтесь, Ваше Величество, – шепотом произнес полковник. – Система требует идентификации.
Он подошел вплотную к металлической двери и приложил к ней ладонь. Откуда-то из темноты сверкнул радужный лучик, кольнул полковника в глаза. Потом дверь ушла в сторону – абсолютно бесшумно, словно растворившись в темноте.
– Полковник, а как же пропустили меня? Неужели особам королевской крови допуск не требуется? – поинтересовался ас-Сабах, спускаясь вслед за полковником по крутой винтовой лестнице и недоумевая, в каком же странном месте назначил ему встречу тот, кого король Аравийский считал могущественнейшим человеком мира.
– Вы – гость, – ответил Бейли, не оборачиваясь. – Вас пригласил сам Пророк. Мы оскорбили бы Пророка, подвергнув вас проверке.
«Надо же, как повезло, – подумал ас-Сабах. – Интересно, предусматривал ли ибн-Сауд возможность сканирования сетчатки глаза или проверки папиллярных узоров? Наверное, предусматривал – не случайно же меня накануне полета заставили целый час держать руки в чане с отвратительным теплым студнем, так и не объяснив, в чем смысл этой неприятной процедуры. Впрочем, доктора Газеви трудно упрекнуть в излишней разговорчивости... Жив ли он еще?»
Доктор Газеви входил в состав маленькой группы заговорщиков, знавших правду об ас-Сабахе. Он осуществлял контроль над физической подготовкой двойника, а также помогал пройти психокоррекцию. Раз в два дня доктор делал Тамиму инъекции какого-то легкого наркотика, который, по его словам, способствовал замещению реальных воспоминаний и эмоций искусственно сконструированными образами. После третьей инъекции ас-Сабах, уже освоившийся в роли короля, провел полночи без сна, решая любопытную задачу – каким путем можно гарантированно избавиться от некоего ас-Сабаха после выполнения им деликатного и не терпящего огласки поручения. В конце концов он пришел к выводу, что лучше всего ввести в организм агента медленно действующий яд, который должен сработать не раньше, чем вышеупомянутый ас-Сабах завершит свою миссию. С тех пор Тамим невзлюбил доктора Газеви. Доктор, впрочем, платил ему тем же, обращаясь с ас-Сабахом как с безличным лабораторным животным.
Лестница наконец кончилась. Они оказались в помещении, до странности напоминавшем большой лифтовый холл старинного отеля, только по бокам от лифтов вместо милых сердцу администрации «Уолдорф-Астории» псевдоантичных ваз замерли литые фигуры автоматчиков.
При появлении полковника и ас-Сабаха автоматчики – каждый под два метра ростом – одинаковым движением взяли «на караул». Сверкнули серебряные шевроны с искристо-белым, сахарным солнцем. Гранитные подбородки дернулись вверх и в сторону.
– Лучшие солдаты в мире, – громко сказал полковник. – Гвардейцы Белого Возрождения, гордость нации...
Ас-Сабах, знавший о Гвардии Белого Возрождения все, что знал о ней король ибн-Сауд, вдруг поймал себя на странной мысли – солдаты караула показались ему андроидами, стандартными персонажами фантастических фата-морган. Вряд ли такая ассоциация могла прийти в голову королю, человеку глубоко религиозному и судившему об искусстве фата-морган только по рассказам советников. То, что король дилетант и похвалы его стоят недорого, ас-Сабах выяснил довольно скоро, а позже убедился, что ибн-Сауд вообще считает ремесло имперсонатора насквозь греховным. Что, впрочем, не мешало королю использовать презренного лицедея в качестве своего двойника.
С шелестом разошлись хромированные дверцы лифта, и ас-Сабах с полковником вошли. Роль лифтера здесь, разумеется, выполнял гвардеец – близнец тех, что стояли в холле, – такой же огромный и с таким же гранитным подбородком. Он вскинул руку к фуражке, Бейли коротко кивнул ему, и лифт, помедлив секунду, рухнул куда-то вниз.
«Ты приближаешься к вратам ада, – повторял про себя ас-Сабах, – будь же спокоен и тверд, ибо Аллах не оставит тебя в своей милости...»
«Я не знаю, куда тебе предстоит попасть, Тамим, – сказал ему король. – Когда Совет Семи собирался в Хьюстоне, это обычно происходило в здании, называемом Башней Финча, еще с тех пор, когда он был губернатором Техаса. Но сейчас речь идет не о встрече Совета. Поэтому я не могу сказать, где именно ты окажешься. На всякий случай готовься к тому, что тебе придется спуститься в ад».
