Взяла одну из них.
Что там произошло? О чем они говорили? Мартин знал о чем-то?
– Тревор, – сказал Кинкейд. – Заходи.
Тревор вплотную подошел к Дэймону, выглядя по-настоящему храбрым, словно не был на фут ниже его.
– Знаешь, когда-нибудь я перестану быть ребенком, – выдавил он, – и ты будешь драться с кем-то своего роста.
– Это все равно будет нечестный бой, принцесса, – сказал Дэймон, глядя ему в глаза, – но ты можешь попробовать. Просто захвати с собой немного смазки.
Уилл рассмеялся, и Майкл оттолкнул Дэймона от брата.
– Достаточно. Пойдем в класс.
Но эти двое не сдвинулись с места, ни один из них не хотел уступать первым.
– Все в класс… сейчас же! – Кинкейд рявкнул.
Парни разошлись, продолжая сверлить друг друга яростными взглядами. Я постояла некоторое время, пытаясь понять, что случилось.
Кажется, обошлось без проблем. Хорошо.
Должна ли признаться? Я остановилась, ожидая, уйдет ли брат, но Уилл подтолкнул меня в сторону двери.
– Ничего не говори, – прошептал он, чтобы Мартин не услышал.
Мои слова, извинения и объяснения застряли у меня в горле, и я натянуто улыбнулась брату, уходя обратно в класс. Но его взгляд сказал мне: он знал, что я что-то задумала.
Дэймон стучал по шкафчикам и поднимал шум, пока мы шли по коридору.
– Увидимся на экономике, – сказал Уилл Майклу, притормаживая меня, пока остальные не прошли мимо нас.
Мы остановились в пустом коридоре, второй урок уже начался, а парни исчезали за углом или ушли вверх по лестнице.
– Он знает? – тихо спросила я. – Кинкейд?
– Ага, – сказал он, кивая. – Я имею в виду, он думает, что это были мы с парнями. Он не может этого доказать, но и пытаться не собирается.
Значит, они позволили ему поверить, что это были они? Почему они это сделали?
– Думаю, хорошо быть тобой, – сказала я с благодарностью.
Уилл подошел ближе, глядя на меня сверху вниз.
– Они передумали и засыпали могилу МакКланахана. – Он прочистил горло, рассказывая новости. – Она стала достопримечательностью. Что означает, они не хотят иметь дело с постоянным вандализмом, поэтому оставят его там, где он всегда покоился.
Итак, сработало.
Действительно сработало.
– Наступила реальность, – заявил он.
Ха?
– Ты говорила об этом вчера вечером, когда забиралась в кровать, – заметил он. – Сегодня наступила реальность. Я менее реален ночью? Поэтому сегодня утром ты отдаляешься от меня?
Да. Я сглотнула от боли в горле.
Конечно, было весело. Я бы хотела, чтобы это повторилось снова, но…
– Кто это делает с тобой? – потребовал он ответа.
Я напряглась и отступила на шаг.
– У тебя везде синяки, – его глаза переместились к моему лбу и небольшому порезу, который я скрыла косметикой. – Это твой брат?
Мои руки дрожали.
Он это понял.
Знала, что однажды он догадается.
– Эмми, перестань мне врать, – мягко сказал он. – Знаю, что что-то не так. Знаю это. Расскажи мне.
Ком в горле становился все больше. Боже, хотела ему все рассказать.
Не хотела терять этот момент. Я хотела, чтобы он держал меня и защищал. Он бы обо мне позаботился.
Как бы мне ни хотелось притвориться, будто это не так, знала, что ему не безразлично. И мое сердце мучительно забилось в груди от желания удержать его. И боль была в разы сильнее, чем от всего, что со мной сделал Мартин.
Но я не могла поделиться с ним своим секретом. Если позволю этому продолжаться, он вмешается. Он будет создавать проблемы, заступаться за меня, и я могу разлучиться с бабушкой.
Меня могут отослать. Я не хотела, чтобы бабуля осталась одна.
Мой подбородок начал дрожать, слова застряли в горле. Было бы так хорошо нырнуть в его объятия и надеяться на большее вместе с ним. Я хотела ему все рассказать.
Но вместо этого стиснула зубы так сильно, что у меня заболела челюсть, и отступила немного, выдавливая усмешку. Я покачала головой и с горькой улыбкой посмотрела на него. На его рот, а затем на его руки, вспоминая, как прошлой ночью он был моим.
Мы не могли быть вместе.
Возможно, когда-нибудь. Но не сегодня.
Он схватил меня за локоть и притянул к себе.
– Ты можешь получить все, что захочешь, неужели не понимаешь? – он говорил эти слова пару недель назад. – Я любого растерзаю за тебя. Кто это сделал, черт возьми?
Но я засмеялась, чувствуя, как наворачиваются слезы на глаза.
Боже, уходи.
Я сжала кулак и вырвала руку из его захвата.
– Отпусти меня. – Я посмотрела на него. – Иди повеселись с друзьями. Они все, что у тебя на самом деле есть, так что держись за них. Я не люблю тебя. И я не хочу тебя.
Эти слова резали мое горло, я хотела, чтобы меня стошнило.
В глазах Уилла загорелось пламя, он начал тяжело дышать, но я стояла на своем.
– Эмми…
Господи, просто уходи! Прекрати мучить меня тем, что я желала получить, но никогда не получу.
Я бы сделала его жизнь ужасной.
– Оставь меня в покое, – выпалила я.
– Ты меня отталкиваешь. Просто…
– Мы слишком разные, – я отступила. – Ты думал, что это серьезно? Ты спал с половиной девчонок из выпускного класса! Если бы я знала, что ты думаешь, будто прошлый вечер был чем-то большим, я бы никогда не приехала на выпускной.
Он оскалил зубы.
– Прекрати, – отрезал он. – Ты слышишь меня? Прекрати. Прошлой ночью для меня все было всерьез. Я не хочу никого, кроме тебя.
Слезы навернулись на глаза, и я подавила рыдания.
Боже, я люблю его. Это так больно. Мне нужно убираться отсюда.
Я не могла быть той, о ком он должен заботиться. Кем-то жалким, кто вывалит на него кучу дерьмового багажа, с которым ему надоест иметь дело.
Сделав глубокий вдох, я с трудом выдавила слова, пока мой живот сжимался от боли.
– Я тоже хотела тебя, – сказала я твердым голосом. – И я тебя получила. Это было весело. Даже лучше, чем говорили. Но теперь для меня все кончено.
– Черт побери.
– Мне будет сложно найти кого-нибудь лучше тебя в постели, – сказала я. – Это уж точно.
Развернувшись, он ударил кулаком по шкафчикам, и я уставилась на него с широко открытыми глазами – он выглядел готовым убивать.
