Двинувшись дальше по коридору, миновала их и почувствовала на себе его взгляд. Мы с Эль свернули за угол, подошли к моему шкафчику.
– Увидимся на уроке? – спросила она.
– Уф.
Эль фыркнула, потому что отлично знала, как я ненавидела литературу. Коснувшись моей руки, она продолжила:
– Тогда, может, увидимся на ланче.
– До встречи.
Я сунула брошюры на полку, решив пока спрятать их в школе, достала тетрадь, «Гроздья гнева», остальные материалы на утро, и положила все в сумку.
Она казалась вся тяжелее с каждым взрывом смеха Уилла и его товарищей, а мое молчание и терпение иссякали. Нет, я не смогу сидеть в классе.
Но хотела бы. Показать ему, что он меня не волнует. Что Давиния меня не волнует. Что мне все безразлично. Уилл должен видеть, какая я стойкая.
Правила этой игры я знала отлично.
Однако я захлопнула дверцу шкафчика, миновала класс литературы и поднялась на этаж выше в кабинет рисования.
На первом уроке тут всегда было пусто, и мистер Гэйнс приходил только в случае крайней необходимости. Класс окажется в моем распоряжении на час.
Бросив сумку у своего чертежного стола, я достала из шкафа рулоны бумаги, опустилась на табурет, разложила инструменты и приступила к работе.
Прозвенел звонок, ученики забегали по коридорам, но вскоре все стихло. Были слышны лишь голоса учителей, начинавших уроки за стенами моего темного, тихого, маленького убежища.
Используя линейки, я продолжила проект редизайна Часовой башни, той самой, возведенной возле кладбища и превратившейся в руины много лет назад, когда собор Святого Киллиана был заброшен. Я измерила фронтоны, провела линии к каждой добавленной мной маленькой декоративной люкарне. Это просто школьное задание, но я бы с удовольствием когда-нибудь воплотила его в жизнь.
Несмотря на мою ненависть к нашему городу, я любила это место. Его историю. Притягательность его тайн и традиций. Загадки, хранившиеся годами, и архитектуру. Тут так много закоулков, в которых можно заблудиться, и не только в катакомбах или садовом лабиринте Торренсов, который раньше открывали для публики раз в год. Каждая аллея и клочок побережья, казалось, имели свою историю.
Любое здание живет самостоятельной жизнью. Проект для Тандер-Бэйя не будет обособленным. Он станет частью чего-то большего.
Мой проект был почти готов, хотя у нас оставалось еще несколько недель. Я планировала восстановить Часовую башню, сделать ее выше, чтобы с нее можно было увидеть просторы океана, а еще добавить больше колоколов.
И, возможно, источник света. Мерцающий огонек на вершине.
– Лампу повесь в арке звонницы ты, – процитировала я, занимаясь наброском. – Одну, если с суши, с моря – так две…
В следующую секунду я забыла стихотворение «Полуночная скачка Поля Ревира». Я остановилась, задумавшись.
А может… что-нибудь вроде свечи – пусть и электрической, – вечно горящей в честь Ревери Кросс.
Закатив глаза, встряхнула головой, чтобы прогнать эту идею, и опустила карандаш.
Глупости.
Посмотрев вниз, я потянулась к сумке, взялась за ремешок, подняла ее и, покопавшись в кармане, нашла блестящую бронзовую побрякушку, которую кто-то привязал к моему дереву вчера.
Вытащив ржавый сувальдный ключ, бросила сумку обратно, оперлась локтями на столешницу и принялась рассматривать его в поисках каких-либо отметок, способных подсказать мне, для чего он предназначался. Затем провела пальцами по цепочке, глядя на прикрепленный к ней брелок.
Это какой-то сосуд. Или горелка для благовоний, возможно?
Я перевернула ключ, сбитая с толку. Зачем кому-то оставлять его без объяснений, для чего он нужен? Не думаю, что ключ принес Уилл. Он бы отдал его лично, когда пришел ко мне прошлой ночью.
И та машина, припаркованная возле моего дома…
Единственное, о чем я могла подумать, – это улика, которую мне подбросили, но подобная версия была притянута за уши.
Вдруг я заметила прорези на брелоке, похожие на вентиляционные отверстия.
Это кадило. Их использовали в церквях.
В городском соборе есть похожее, только гораздо больше. Его раскачивали наподобие языка колокола.
Я свернула чертежи, положила их в шкаф и, схватив сумку, выбежала из кабинета.
* * *
Каждый раз при входе в собор мои глаза поднимались вверх. Мне всегда нравилось приходить сюда. Здесь спокойно, и ты не чувствовал себя странно из-за того, что находился один в общественном месте. Это было ожидаемо.
Конечно, я была бы не против, если бы в Тандер-Бэйе имелась синагога на тот редкий случай, когда мы с Мартином и бабушкой посещали ее, только нам не повезло. Приходилось ездить в Меридиан-Сити.
Правда, я извлекала из этого выгоду. Если мне нужно было спрятаться на некоторое время, я приходила в собор, ведь Мартин никогда не стал бы искать меня в католической церкви.
– Эмери? – произнес кто-то позади меня.
Обернувшись, увидела отца Бэйра. Его знали все.
– Пришла на исповедь? – шутливо спросил он. – В таком случае сначала мне нужно тебя покрестить.
Я усмехнулась, прижав ремешок сумки к груди.
– Я все еще работаю над тем, как быть еврейкой-агностиком, отец. Давайте не будем усложнять ситуацию, – сказала ему с улыбкой. – Рада вас видеть.
Мужчина подошел и встал рядом со мной. Некоторые прихожане стояли на коленях у скамеек, несколько человек сидели в раздумьях. Вокруг мерцали свечи.
Вдоль стен располагались изображения крестного пути Христа. Запрокинув голову, я любовалась тем, как колонны разделялись на ребристые своды и летящие контрфорсы, будто разветвляющийся ствол дерева. Потолок украшала фантастическая фреска.
– Ты часто сюда наведываешься.
– Мне нравится архитектура. – Я не сводила глаз с потолка. – И здесь тихо.
Священник вздохнул.
– Да, к сожалению.
Его это явно не радовало, и я поняла, что для отца Бэйра и для церкви было бы лучше, если бы ее посещало больше людей.
Он похлопал меня по плечу.
– Исследуй собор, сколько пожелаешь.
– Спасибо.
Бэйр ушел, а я снова достала ключ, проверяя, какой замок мне нужен. Покатав миниатюрное кадило между пальцами, подняла голову и нашла оригинал, наверное, вдвое выше и шире меня. Кадило висело на канате, крепясь к боковой стене, возле остроконечной арки над алтарем.
Устремив взгляд выше, заметила над ним галерею. Там была дверь.
Я сжала ключ в руке, огляделась вокруг, убедившись, что никто за мной не наблюдает, и направилась через неф к боковому приделу, миновав пролет и свернув налево у трансепта.
