– Она заботилась обо мне. – Мой голос затих до шепота; мне было все равно, что Эмери не знала, кого я имел в виду. – Она слушала меня. Заставляла меня улыбаться.
Никакого движения.
– Стояла рядом со мной, – процедил сквозь зубы. – Вписалась в компанию моих друзей. Она умна, сообразительна, находчива. Она приняла хреновый расклад, который ей подбросила жизнь, и не разучилась любить людей, в отличие от тебя.
Ее глаза пылали, за ними разгорался огонь.
– Она горяча в душе, – я продолжал дразнить, – на пляже, у стены, на капоте машины под дождем и на моем заднем сиденье…
Эмми зарычала, вскочила со стула и ударила по свече, отчего та упала на пол и погасла.
Я не сдержал ехидную улыбку.
Обогнув стол, она направилась к двери, но я схватил ее и прижал к стене.
Прежде чем успел сказать что-то еще или обвить рукой ее прелестное горло, она с силой толкнула меня в грудь.
Оступившись, я упал в кресло. Спустя мгновение она оказалась на мне, смотря сверху вниз и сжимая мою шею.
Я поймал воздух ртом. Мой член уже был в полной готовности.
Эмери дышала быстро и неглубоко, кипя от гнева, будто хотела прикончить меня.
Черт побери.
Из груди вырвался стон. Боже, оседлай меня, пожалуйста.
Ее сердитый взгляд был сосредоточен на мне. Всматриваясь в глаза девушки, я ждал, когда она потеряет контроль. Покажет, что повзрослела, перестала бояться и готова признать, что ей это нравится. Ей может очень понравиться, если я сейчас нагну ее над столом и трахну, удерживая за волосы.
Эмми не сделала ничего подобного. Зарычав, она развернулась и выбежала из комнаты. Мне понадобилось всего две секунды, чтобы рвануть за ней.
Я распахнул двери столовой, вылетев в коридор, увидел убегавшую Эмери и помчался за ней.
Девушка оглянулась, заметив меня, прибавила скорость, но я поймал ее, обхватил руками, прижался грудью к ее спине и услышал, как она завизжала. Оттеснив Эм к затемненному дверному проему гостиной, я сжал ладонями ее лицо.
Она пыталась вырваться, но мне было все равно, даже если Эмми пустит мне кровь или вырвет глотку. Я доведу это дело до конца.
У меня накопились вопросы. Например, почему она не рассказала, что происходило у нее дома? Или почему не могла доверять мне?
Я был терпелив. Я бы понял.
Я бы не разочаровал ее.
Но Эмери не просто не доверяла мне, она атаковала, и мне уже были безразличны причины. Мы все пережили что-то плохое.
Наклонился к ее уху, готовый закончить речь, начатую за столом, и заставить ее слушать, ведь она должна мне хотя бы это, только…
До моих ушей донеслось пыхтение и стоны, раздался глухой удар о стену. Через приоткрытую дверь я бросил взгляд в темную гостиную, где увидел Мику, прижатого к книжным полкам. Рори врывался в него сзади.
– Боже, твою мать. – Он судорожно вздохнул, сжимая волосы Мики в кулаке и покусывая его шею.
Грудная клетка Эм резко опустилась. Она рухнула на меня, а я прижался щекой к ее щеке, пока мы наблюдали за происходящим.
Черт, если бы они хотели уединиться, то отправились бы в свою комнату.
Оба парня были без рубашек. Мика ухватился за полку перед собой; черная челка спадала ему на глаза. Рори входил в него, одной рукой держась за его талию, а другой – за плечо. Их приспущенные брюки болтались ниже задниц.
Эмери оцепенела и напряглась, совершенно забыв о сопротивлении.
Спина Мики блестела от пота. Обычно опрятно уложенные волосы Рори растрепались и беспорядочно липли ко лбу, брови были нахмурены, выражая смесь страсти, боли и неконтролируемого желания. Его рот скользил по коже Мики. Кусая и часто дыша, он трахал его все быстрее.
Выдохнув, я крепче обхватил Эмми рукой и следил, как меняются выражения лица Мики.
Глядя на этих двоих, можно было предположить, что главный – Мика. Он крупнее, выше, мускулистее; от него веяло мрачной опасностью.
На самом деле доминировал Рори, и Мика наслаждался этим каждую секунду, потому что он хотел лишь одного – любви.
Я был таким же. А Эмми была похожа на Рори.
Идеальная для меня.
Когда позволяла себе это.
Рори протянул руку вперед и вытащил длинный, уже полностью эрегированный член Мики из штанов, начал гладить его, ускоряя темп и увеличивая напор толчков. Он запрокинул голову назад, зарычав. Мика сотряс полку, крепче вцепившись в нее, книги посыпались на пол, когда Рори кончил, израсходовав себя.
Едва переведя дух, парень толкнул Мику на диван, стянул с него брюки, опустился на колени и взял его в рот.
Пресс и руки Мики напряглись. Спустившись на край сиденья, он поглаживал голову Рори, притягивал его к своему члену раз за разом.
– Ты когда-нибудь делала это с мужчиной? – спросил я у Эмери.
Она попыталась отстраниться, словно только что проснулась и поняла, что я здесь.
– С тобой не делала, – возразила девушка.
Развернув Эм, сунул руку прямо ей в гребаные штаны и погрузил пальцы в ее киску – горячую и влажную, как я и думал.
Она пискнула. От контакта с ее плотью по руке пробежали мурашки. Я поймал нижнюю губу девушки зубами, такой возбужденный и твердый от того, насколько сильно соскучился по ней.
Все мои друзья любили контроль. Им нравилось удерживать женщин, заставлять их умолять, будто Рика, Бэнкс и Уинтер были их игрушками.
Но не я.
Эм доминировала надо мной, и мне не хотелось ничего другого. В классе, в библиотеке, в кинотеатре, в моем пикапе… То, как она распоряжалась моей задницей, было лучше реального секса.
Порой я бывал плохим мальчиком, поэтому нуждался в дисциплинарных мерах.
Она зарычала, пытаясь оттолкнуть меня, однако я, подняв руку, потер блестящими пальцами ее лицо.
А потом завладел ее ртом, целуя, кусая, посасывая и оттягивая сладкие губы. Эмми не сдержала стон, прежде чем вновь попыталась вырваться.
– Я знаю, ты умеешь терпеть побои, – прошептал я, – однако к подобному не привыкла.
Ворвавшись в гостиную, я повалил Эмери на второй диван, не обращая внимания на Мику и Рори, все еще трахавшихся в нескольких метрах от нас, упал на нее сверху, распахнул рубашку, схватил за лифчик между грудями, дернул изо всех сил и услышал, как он разорвался, обнажив ее прекрасную золотистую кожу.
Она боролась, отмахиваясь от меня. Я прижался к ней. Когда ее ноги раздвинулись, улыбнулся.
– Бэй меня, – произнес я шепотом и поцеловал. – Бэй за всех тех девок, которых я трахал после тебя. За все ночи, когда забывал о тебе, когда меня доводили до исступления сиськи и задницы в десять раз горячее твоих.
