– Сама знаешь, у вас все равно не сложится, – заметил он. – Его семья – одна из богатейших в стране, Эмери. Его жизнь находится далеко за пределами твоего понимания, и наоборот. Ты знаешь, что тебе нет места на фото Уилла Грэйсона с выпускного бала.
Я опустила глаза, медленно присела, подняла промокшее полотенце и прикрылась им.
– Понимаю, – продолжил Дэймон. – Больно слышать, но это правда, и тебе это прекрасно известно. Более того, все бессмысленно, потому что ты себя знаешь. Даже я знаю, какая ты. Вся школа знает. Он не подойдет тебе, потому что ты стремишься быть несчастной и утянешь его на дно.
Сжав кулаки, желала хорошенько его исцарапать.
Я не несчастная. Я…
Сердце оборвалось, и я отвернулась.
Дэймон прав. С самого начала я отталкивала Уилла.
Мне было известно, чем это закончится. Лучше ничего не начинать.
– Он взял тебя измором, и тебе нужна разрядка. Я понимаю.
Парень вновь приблизился ко мне. Капли воды оросили его тело. Он нависал надо мной, все еще пугая, однако не так, как раньше.
– Так прими все без прикрас, – прошептал Дэймон. – И расслабься со мной.
В животе закружился вихрь. Что?
– Его увлеченность пройдет, поэтому притворись, будто контроль в твоих руках, – поддразнил он. – Называй вещи своими именами, ведь это точно не любовь. Симпатия. Гормоны. Сиюминутное наслаждение. Каприз.
Нет. Это не так.
Или так?
Прав ли он? Был ли Уилл лишь способом снять напряжение? Станет ли он когда-нибудь чем-то большим для меня? Я знала, что не станет.
Я могла заняться этим с кем угодно. Могла делать все, что захочу. Уилл – не единственный человек, с которым можно сбежать от реальности.
– Ты чувствуешь ее, верно? Ту потребность, которую испытывают дети вроде нас и которую Уилл никогда не ощутит? Нужду уничтожить все хорошее, потому что каждый сам за себя и если ты не можешь победить их, то присоединись к ним. – Дэймон погладил мои волосы. В груди болезненно ныло, словно что-то рвалось наружу, а я лишь хотела, чтобы эта боль унялась.
Хоть на минуту.
Мне нужен контроль.
– Трепет между бедер, – выдохнул парень, – говорит тебе, чтобы ты просто позволила этому случиться, ведь на заднем сиденье моей машины ты будешь главной.
Я вздрогнула. Слезы навернулись на глаза. Когда он прижался своим телом к моему, я поймала воздух ртом; мои глаза закрылись.
– И когда ты решишь, что со мной все кончено, – его дыхание овеяло мои губы, – сможешь первой выйти из игры. Можешь сделать это со мной. Не играй с его сердцем. Используй меня.
Главной буду я, потому что никогда не полюблю Дэймона.
Меня это не сломит.
– Я хорош, – прошептал он, удерживая мой взгляд. – Я очень хорош, Эмери, и сделаю так, чтобы оно того стоило. Уберегу тебя от страданий из-за него. Если только откажешься от Уилла.
Положив ладони ему на грудь, представила, каково это будет.
Почувствовать его сверху.
Поцеловать этот рот.
Я задумалась, как это будет… на миг.
Затем с усилием зажмурилась, прочистила горло.
Дэймон хорош. Неудивительно, что у него отбоя не было от девчонок. Если кому-то нужен лишь секс, Дэймон Торренс обладал талантом манипулирования сознанием. Способностью убедить человека, чтобы тот видел мир таким, каким ему захочется.
Боже, помоги женщине, которая когда-нибудь в него влюбится.
Соблазн был велик. Я устала от себя, а перспектива на одну ночь перестать быть собой звучала заманчиво.
Только Уиллу понравилась Эм. И я бы предпочла вечно жить воспоминаниями о кинотеатре, чем создать новые с кем-то другим.
– И ты называешь себя его другом, – сказала, оттолкнув его.
Он замер, на мгновение замешкавшись, но потом усмехнулся, придя в себя.
– Его лучшим другом, – уточнил парень. – Может, он подослал меня, чтобы тебя проверить.
Закатив глаза, укуталась в полотенце и выключила воду.
– А может, и нет.
Оглянувшись, увидела, как его взгляд медленно заскользил вниз по моему телу.
– Тебе бы понравилось. Вообще-то, думаю, мне бы тоже понравилось. Точно было бы не в напряг.
Говнюк.
– Убирайся.
Дэймон кивнул, развернувшись.
– Ну, я пытался. – Он посмотрел на меня через плечо. – Уилл видел синяки?
Я напряглась.
– Будь готова к тому, что произойдет, когда он увидит, – предупредил Дэймон. – И что с ним может случиться, если он бросит вызов полицейскому.
Парень вышел, а я осталась стоять на месте. Мои плечи медленно поникли под тяжестью его слов.
Уилл не должен увидеть синяки. Никогда.
* * *
Кухню освещал лишь свет луны, низко висевшей в небе, пока я разгружала посудомоечную машину. Расставила стаканы, рассортировала столовые приборы, отказываясь смотреть на стену с часами, монотонно отбивавшими секунды.
– Тебе пора в постель.
Я запнулась, услышав голос Мартина.
Он подошел, взял пару тарелок из машины, передал их мне.
Приняв их, приготовилась к худшему.
– Закончу тут, и сразу пойду. Обещаю, – пробормотала, повернулась и поставила тарелки в шкаф, ожидая его вспышки гнева. Как всегда.
– Твои оценки выглядят неплохо, – вместо этого сказал брат. – И строительство беседки идет полным ходом. Люди делают мне комплименты по поводу нее.
Он положил грязную миску и вилку в посудомойку, а я сполоснула раковину и вытерла стойки.
– У тебя есть еще год до подачи документов в колледж, но я постараюсь помочь, куда бы ты ни решила поступить. Хорошо?
В глазах вдруг защипало, и я моргнула, кивнув. Порой такое его настроение было сложнее вынести, чем насилие.
Я вытерла плиту, поставила подставку для ложки на место, выжидая, когда Мартин уйдет. Почувствовав, как он запустил пальцы мне в волосы, остановилась, но на него не посмотрела.
– Мне жаль, знаешь? – сдавленно произнес брат. Было слышно, что он сдерживал слезы.
Стараясь держать себя в руках, стиснула челюсти.
– Я действительно люблю тебя, Эмми. – Мартин сделал паузу. – Вот почему я хочу, чтобы ты уехала в колледж. Ты будешь единственной в нашей семье, кто не станет гребаной неудачницей.
Я закрыла глаза.
Пожалуйста, просто уходи. Пожалуйста.
– Просто все накапливается, – пояснил он, – день за днем, пока я не перестаю мыслить здраво. Это сбивает меня с толку, ослепляет, и я готов выпрыгнуть из собственной шкуры. Словно не могу себя остановить.
