Но прежде чем Рика смогла ответить, в комнату въехали две тележки с платьями и поднос с бокалами, наполненными искрящимся золотым шампанским.
– Что это? – спросила Бэнкс Рику.
Женщина поднесла поднос к Рике, и та взяла бокал шампанского.
– Выберите, какое вам нравится, и померьте, чтобы подогнать их, если потребуется, – сказала Рика.
Я посмотрела на вешалки, длинные платья в пол, в черном, серебряном, белом и золотом цветах.
Означает ли это, что она хотела, чтобы мы были в платьях? Как… как подружки невесты?
– Рика, это невероятно, – сказала Бэнкс, направляя Уинтер к платьям. – Ты уверена?
Рика не ответила, просто посмотрела на меня.
– Надеюсь, ты найдешь что-то, что тебе понравится.
– Не думаю…
– Выбирай, – сказала она, прерывая мои возражения.
Затем повернулась с бокалом в руке, пока портниха проверяла ее платье.
Я повернулась, наблюдая, как Бэнкс и Уинтер просматривают наряды, улыбаясь и хихикая, как девочки-подростки, хотя знала, что теперь они обе матери.
О чем думала Рика? Я не могла быть подружкой невесты. Она одевала только подружек невесты, а не гостей.
Тем не менее… Подошла к вешалкам и увидела, как Бэнкс достает черное платье, а Уинтер проводит руками по тканям.
Потянулась к золотому блестящему платью с А-образным силуэтом, с длинными рукавами и укороченной талией, но Алекс опередила меня, сняв с вешалки одно, сшитое словно из чистого серебра, с V-образным вырезом, тонкими бретельками и темно-серой вышивкой.
– Это, – сказала она мне.
Я взяла его, не понимая, как могу носить под этим нижнее белье. Ткань была непрозрачной, но тонкой и охватывала все изгибы тела.
Бэнкс и Уинтер скрылись в примерочных. Я спросила Алекс:
– Ты не будешь выбирать?
– У меня есть свое.
Взяв платье, она провела меня в маленькую комнату, распахнула белые шторы и запахнула за нами.
Через несколько минут мы сняли одежду, стоя на каблуках, и я уже надевала платье, а Алекс подтянула его вверх и застегнула крючки на спине. Когда она коснулась меня, по коже побежали мурашки, заставляя меня волноваться.
Происходило слишком много всего, чтобы удержать в голове, но я хотела говорить с ней. Блэкчерч по-прежнему не давал о себе знать, и мы не слышали ничего о выживших.
Она не была с ним слишком близка. Он мог быть мертв.
– Маргарита и пицца сегодня вечером? – поддразнила я.
Уилл взбесится, если исчезну, но с ним все было теперь в порядке. Чего я не могла сказать о ней.
– Я работаю, – тихо сказала она, закрепляя последний крючок.
Работает… На осознание этого потребовалось всего мгновение.
У нее свидание.
– Нет, – сказала я.
– Нет ничего плохого в том, что я делаю, Эмери.
– Это то, что ты сказала ему, когда он пытался тебя остановить?
Ее глаза метнулись ко мне, и я поняла, что попала в точку. Эйдину следовало бороться упорнее, но однажды он действительно пытался, не так ли? Он пришел за ней.
Она выпрямилась, и я обернула свой хвост вокруг кулака, придумывая прическу и глядя на себя в зеркало.
– Мы одного поля ягоды, понимаешь? – сказала я. – Обе слишком упрямы, когда дело касается собственной выгоды. Он пришел за тобой, но твое сердце закалилось, и ничего не оставалось, кроме как идти дальше и никогда не оглядываться, верно?
Я знала ее, потому что знала себя. Мы были похожи.
Слезы навернулись на ее глаза, и она покачала головой.
– Я хотела бы заняться с ним любовью хоть раз.
– Так почему же ты этого не сделала?
– Потому что он не стал бы за это платить, – ответила она, ее глаза были полны гордости.
Мое сердце кольнуло от боли.
Я уронила свой хвост и обняла ее, крепко сжимая. Ее тело на мгновение застыло, но потом почувствовала, как она расслабляется, тихонько всхлипывая у меня в плече.
Сжала ее сильнее, уткнувшись лицом в ее шею, она тоже обняла меня.
Я потратила так много времени, боясь всего, – затаив обиду, позволив гордости вести меня. У нас был один шанс. Они уничтожали друг друга, как и мы с Уиллом, но хуже всего то, что у нее не осталось другого шанса с Эйдином.
Мне повезло.
Мы стояли, обнявшись еще минуту, а затем она фыркнула и отстранилась, вытирая слезы.
– Черт, – прошептала она, оглядывая меня снизу вверх. – Ему станет тяжело через три секунды, когда он увидит тебя в этом, понимаешь?
Я засмеялась, представив Уилла, который впервые в жизни увидит меня в подобном наряде. Я могла бы сесть подальше от него на свадьбе и по-настоящему позволить ему страдать.
Повернулась и представила себя с распущенными кудрями. Я чувствовала себя красивой.
– Вы с Уиллом были близки, – сказала я. – Лучшие друзья.
– Тебе не о чем беспокоиться, Эм.
– Знаю. – Я не это имела в виду. – Я доверяю тебе.
Встретилась с ней взглядом в зеркале, пока она расправляла платье и проверяла талию.
– Я должна попросить тебя сделать кое-что для меня, – сказала я.
Она кивнула.
– Я в деле. Что такое?
Открыла было рот, чтобы сказать ей, но потом услышала, как кто-то зовет меня.
– Эмери, все в порядке?
– Э… – Посмотрела на Алекс, снова на занавески, понимая, что у нас сейчас нет на это времени. – Поговорим позже, – сказала я Алекс, а затем крикнула: – Да, идем.
Мы вышли из раздевалки, Эрика все еще стояла на подиуме, и я посмотрела на Бэнкс и Уинтер, которые ждали в красивых платьях, достойных премии «Оскар».
Рика улыбнулась мне.
– Оно идеально тебе подходит.
– Думаю, я немного подправлю подол, – сказала портниха с коричневым пучком на макушке, в черной блузке, застегнутой до верха шеи.
– У тебя есть время? – спросила Рика.
– Да, конечно.
Рика кивнула ей, я подошла ближе, развернувшись перед зеркалами.
– Я могу надеть его на свадьбу? – спросила я.
– Если оно тебе нравится.
Оно мне определенно нравится.
Я улыбнулась ей.
– Очень нравится.
Ее радостный взгляд перешел с меня на Уинтер.
– Уинтер, как тебе, хорошо? Не слишком туго?
Девушка с почти белыми волосы, ниспадающими на одно плечо красивыми волнами, перебирала пальцами белое платье из перьев, похожих на лебединые.
