– В тот момент ты действительно не знала, кого собираешься выбрать там, не так ли?
Я приподняла подбородок.
– Что тебя больше всего беспокоит – то, что я могла выбрать Уилла или Эйдина?
Ее брови взлетели вверх, и я не обрадовалась, что рассердила ее, но не чувствовала себя плохо из-за этого. Они с Уиллом все еще не понимали, что в спальне Эйдина это был не мой выбор между двумя мужчинами.
Дело было совсем не в них.
Она подошла и посмотрела на меня так, словно была судьей и присяжными.
– Ты разбила ему сердце.
– Не прибедняйся, – парировала я, вспоминая насмешки Уилла. – Уверена, что ты все эти годы утешала его. – В постели, в душе, на пляже, у стены, на капоте машины и на заднем сиденье.
Она зарычала, приближаясь ко мне, но я выставила руку вперед, поймала ее запястье и оттолкнула, прежде чем она ударила меня.
– Я не собираюсь драться с тобой.
– Не тебе решать!
Она бросилась на меня, и я прижала ладони к ее груди, снова отталкивая ее.
– И ты не будешь драться со мной, – сказала я. – Я устала истекать кровью.
То, что происходило в моей голове в том доме, было битвой, в которой я всегда участвовала. Битвой между тем, как всегда видела мир, и тем, как вместо этого жаждала увидеть. Мне нужно было измениться.
И полюбить себя так же сильно, как люблю его.
Я смотрела на нее, чувствуя на себе взгляды всех находящихся в комнате, и хотя понимала, почему она себя так ведет, потому что чувствовала ту же ревность, думая о ней и Уилле вместе, как она, когда думала об Эйдине и мне, но это не было моей проблемой.
– Я искуплю свое преступление, совершенное много лет назад, – сказала я, – но то, что происходит между мной и Уиллом, не твое дело. Мне плевать, если ты его подруга, мама или Бог. Ты не имеешь права злиться на меня. Это тебя не касается.
Ее глаза блеснули, а затем она склонила голову и на мгновение замолчала.
– Ты говоришь так же, как он, – наконец сказала она, скрестив руки на груди. – Ясно, он быстро до тебя добрался.
Он.
Эйдин.
Она покачала головой.
– Как настоящий, манипулирующий монстр…
– Как отец.
Все было совсем не так, как она думала. Я почти не знала Эйдина и не хотела с ним спать.
Не хотела с ним трахаться.
Бросила взгляд на остальных, прежде чем снова взглянуть на нее.
– Думала, что лучше запомню своих родителей, ведь мне было почти двенадцать, когда они умерли, – сказала я. – Я не понимала, какое бремя – опекунство. Не осознавала, что так сильно скучала по этому чувству, пока не почувствовала снова.
У Эйдина Хадира был план. Он украл меня, поставил в опасное положение и манипулировал мной.
Но люди меняют людей, и, хотя он не был героем, я испытывала к нему толику благодарности. Я умирала до того, как проснулась в Блэкчерче.
– Мне было безопаснее в доме, полном преступников, чем со своим братом, – выдохнула я, – так что можешь расслабиться, потому что не собираюсь извиняться за то, что увидела в нем что-то хорошее. В конце концов, когда-то ты тоже это видела.
Она молча стояла, но ее челюсть сжалась.
Всегда сильная. Вот что мне в ней нравилось. В конце концов, он и на нее повлиял. Хоть и не так.
– А теперь могу я воспользоваться чьим-нибудь телефоном? – спросила я.
Эрика вытащила телефон из подстаканника велотренажера и передала мне.
– Спасибо, – сказала я, выходя из комнаты и снова оставляя их одних. – Я верну его в течение часа.
* * *
Открыла глаза и уставилась в потолок, выдыхая и шевелясь между двумя огромными телами по обе стороны от меня.
Здесь слишком жарко. Черт.
Посмотрела на Мику, увидев его лицо, уткнувшееся в подушку, а затем повернула голову и увидела Рори. Его светлые волосы закрывали глаза, а рука была подложена под голову. Оба мужчины были без рубашек, но, к счастью, не сняли штаны.
После того как я нашла комнату и позвонила по телефону Эрики, они постучали в дверь, настаивая, чтобы остаться со мной, потому что «избалованные маленькие всезнайки, которые думали, что им все можно, ничего от тебя не получат».
Как будто Мика и Рори сами не были избалованными детьми.
Хотя на самом деле это казалось довольно мило, и теперь в моей постели было тесно, а за окном светила луна и поезд вибрировал под нами.
Следуя в ад. И со мной прямо сейчас все мои друзья. Я действительно любила их.
Я села, перелезла через тело Рори и осторожно встала с кровати, глядя на двух красивых парней. Серийный убийца с одной стороны, сын террориста с другой. Боже, мои родители гордились бы мной.
Что они оба собирались делать после того, как мы доберемся до Тандер-Бэя? Они не могли пойти домой. Кто-нибудь приедет за ними?
А за Уиллом?
В джинсах и рубашке, я надела кроссовки Алекс и завязала шнурки.
Вышла из комнаты, окна покрылись испариной от обогревателей, но видела, как снаружи хлещет дождь.
Мне нужна была еда. Не могла вспомнить, когда ела в последний раз, и теперь жалела, что не съела тот бутерброд, пока ждала на кухне.
Кажется, это было вчера. Сейчас, наверное, уже за полночь.
Боже, разве я вчера готовила пирожные? Чинила люстру? Занимались любовью с Уиллом в душе? Казалось, с тех пор произошло столько всего.
Кухня была следующей после вагона с баром, и я все еще не видела Уилла с момента столкновения там ранее. Ни во время моих поисков, ни когда вернула телефон Эрике час спустя, ни сегодня, когда почувствовала запах еды, которую катили по коридору мимо моей комнаты, к сожалению, не останавливаясь у моей двери.
Странно. Я сделала только один звонок с телефона Эрики. Думала, что у меня будет много дел, но после того, как позвонила в свою фирму и оставила им сообщение, заверив, что я в безопасности, я не знала, с кем еще связаться.
Мартин меня не интересовал, бабушка умерла, больше у меня никого не было. Ни друзей. Ни домашних животных. Ни один мужчина меня не ждет.
Кажется, вчера должна была пойти к стоматологу…
Пройдя по следующему коридору, подошла к кухонной двери, но услышала крик и остановилась на мгновение.
– Ох, – простонал женский голос.
Я не знала, Эрика это, Уинтер или еще кто-то, но голод терзал мой желудок. Мне нужна была еда. Или хотя бы выпивка.
Пройдя на цыпочках по коридору, бросила быстрый взгляд на дверь кухни и увидела обнаженную спину Уинтер Эшби, которая сидела на стальном рабочем столе в темной кухне, обнимая мужа.
