Книга Вспомни меня, страница 64. Автор книги Стейси Стоукс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вспомни меня»

Cтраница 64

Папа смотрит вниз, пристыженный. Но я не могу остановиться.

– Всю свою жизнь я думала, что то, что ты умеешь делать, – это нечто особенное. Я думала, ты хороший человек. Я хотела быть такой же, как ты! Но ты ничем не лучше мэра. – Мой подбородок дрожит, когда я с трудом выговариваю слова. Горячие слезы текут по моим щекам, от чего лицо отца расплывается. – Нет, ты еще хуже мэра. Потому что ты лжец и вор. Как ты можешь жить с тем, что ты сделал?

– Люси, пожалуйста. – Его пальцы тянутся ко мне, потом он одергивает себя. Его глаза полны слез. – Ты не понимаешь. Я должен был уберечь тебя.

Я почти смеюсь над фразой, которую все используют, чтобы описать то, чем он занимается. Как будто моя безопасность – это трость, на которую он может опереться, чтобы оправдать свои действия.

– Уберечь меня? – Единственная вещь в этом городе, от которой меня нужно было уберечь, – это ты! – Мое тело дрожит от ярости. – Ты забрал у меня все. Все! И даже не смей отрицать это. Я знаю о шахтах. О воспоминаниях, которые вы, ребята, откапываете и продаете. Я знаю о «печали», которую мэр использует, чтобы контролировать горожан, и о побочных эффектах. Я знаю о нас с Марко. Я знаю о… – У меня перехватывает горло на следующем слове. – Маме.

Что-то в лице отца меняется. Его рот образует маленькую букву «О». Он делает шаг назад, словно пытаясь создать дистанцию между нами.

– Так, Чарли, – растягивая слова, произносит мэр, положив руку на плечо отца. – Она просто несет чушь. Она ничего не знает. Как насчет того, чтобы просто покончить с этим, хорошо? Просто закончим с этим, и мы все сможем пойти домой и оставить всю эту неприятную историю позади.

Папа колеблется, его взгляд мечется между мной и мэром. Это все подтверждение, которое мне нужно.

Я встаю и протягиваю перед собой канцелярский нож, защищаясь, мой гнев пылает жарче, чем солнце пустыни. Мои пальцы дрожат, но я изо всех сил стараюсь держать их ровно.

– Скажите мне, что вы сделали с моей матерью, – говорю я мэру. – Я знаю, что это были вы. Скажите мне, что вы сделали с ней. Она узнала, чем вы занимаетесь? Она пыталась остановить вас, а вы решили взять все под контроль?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Мэр поднимает обе руки вверх и делает шаг ко мне, перекатывая зубочистку во рту. Его голос раздражающе спокоен. – А теперь положи это, пока не поранилась. Честное слово, нет необходимости во всех этих театральных представлениях.

Пульс грохочет в ушах. Теперь я произношу слова медленнее.

– Что вы сделали с моей матерью? – Я заставляю себя стоять ровнее, когда смотрю в парные зеркала, закрывающие его глаза.

– Дорогая, я же сказал тебе, что не знаю, о чем ты говоришь, но я предлагаю тебе бросить эту штуку, пока кто-нибудь не пострадал. Ты же не хочешь, чтобы офицеру Льюису пришлось вмешаться?

Позади него офицер Льюис подносит руку к кобуре с пистолетом. Как он может быть на стороне мэра после того, как я показал ему, что мэр украл у него? Но его пальцы дрожат. Бисеринка пота скатывается с его виска к линии подбородка, а после за воротник рубашки. Может, он и на стороне мэра, но я знаю, что он не хочет мне навредить.

Я сжимаю ручку канцелярского ножа и поднимаю его выше.

– Я знаю, что она не попадала в аварию. Я знаю, что моя память о том, что с ней случилось, была стерта. Она встала у вас на пути? Она пыталась вас остановить? Скажите мне, что вы с ней сделали! – Я не могу остановить дрожание нижней губы, когда говорю. – Вы убили ее, да? Это были вы!

Смех мэра – сама жестокость. Мне хочется стереть улыбку с его лица.

– Бедная девочка… Ты все неправильно поняла. – Он сокращает расстояние между нами, пока между ним и канцелярским ножом, дрожащим в моей протянутой руке, не остается всего один дюйм. Затем он обхватывает рукой тупое лезвие и отодвигает его в сторону. Теперь я понимаю, насколько я была глупа, думая, что его можно использовать в качестве оружия.

Он улыбается с зубочисткой во рту и ослабляет хватку на канцелярском ноже.

– Я не убивал твою маму, Люси. Никто не убивал. Твоя мама все еще жива.

41

Божья коровка, я люблю тебя больше, чем Техас. Больше, чем все звезды на небе.

Божья коровка, однажды мы улетим отсюда.

Когда я зажмуриваю глаза, мама рядом, ее темные волосы разлетаются за спиной, когда она качается на наших качелях.

Давай оставим этот город пыли и ящерицам.

Когда я открываю глаза, мэр Ворман стоит с выжидательной ухмылкой на лице. Канцелярский нож дрожит в моей руке, тупой кончик сверкает под флуоресцентными лампами, словно шутка. Я роняю его на землю с резким стуком.

– Вы лжете, – говорю я почти шепотом. Комната начинает крутиться перед глазами, как будто все балансирует на острие бритвы. – Мама умерла. – Новая волна горячих слез подступает к моим глазам.

– Ты уверена в этом, Люси? Почему бы тебе не поразмыслить над этим хорошенько?

– Прекрати. – Папа прижимает руку к сердцу, как будто он боится, что оно сейчас вырвется из груди. – Прекрати сейчас же.

– Или что? – Мэр Ворман отступает назад и смотрит на моего отца, склонив голову набок. – Может быть, если я скажу ей правду, ты перестанешь тянуть время. У нас был уговор, Чарли. Я буду хранить твои секреты, если ты будешь хранить мои. Но в последнее время кажется, что тебе не очень-то хорошо удается хранить мои секреты, не так ли? Может, мне стоит просто рассказать Люси всю правду. Может быть, это побудит тебя снова заставить ее все забыть.

Отец зажмуривает глаза.

– Пожалуйста, не надо, – умоляет он.

– О чем он говорит? – шепчу я.

В то же время Марко кричит:

– Прекрати! Оставь ее в покое.

Божья коровка, давай никогда не оглядываться назад.

Комната снова движется, и мне приходится впиться ногтями в ладонь, чтобы не потерять сознание. Мамино кольцо словно пульсирует на моем пальце.

Задние фары исчезают на темной дороге.

Кто-то кричит, повторяя одни и те же слова снова и снова.

Чьи-то руки держат меня за спину, тянут прочь.

Резкая боль пронзает мой мозг, как будто внутри черепа надувается воздушный шар. Я прижимаю пальцы к вискам и сжимаю их. Мне показалось, или мамино кольцо стало еще горячее? Оно мерцает, как маяк, подталкивая Эхо вперед.

– Прекрати! – кричу я, но сама не знаю, кому это говорю. Я моргаю и вижу свою мать. Я моргаю, и комната снова возвращается в фокус. Я прижимаю руки к груди. Стены кажутся слишком тесными. Когда я закрываю глаза, перед глазами мама, руки на руле ее «Бьюика».

– Твоя мама всегда считала, что она слишком хороша для этого города, – говорит мэр низким голосом. – Она всегда грозилась уехать. Так что не стоило удивляться, когда она наконец это сделала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация