– Это твоя доля.
– Но я всего лишь поработал с планшетом. – Во время шоу моя задача была похожа на видеоигру: я туда-сюда передвигал фигурку Галлеи и проверял, чтобы видеопроекторы включались и выключались в нужный момент. – Для такой забавы слишком много денег.
– Бен, так и должно быть.
– Тогда у меня к вам два вопроса. Первый: вы не могли бы перечислить эти деньги на мой счет для колледжа?
– Мне нравится ход твоих мыслей. А второй?
– Когда следующее представление?
У двери нас встретил Флип. Позади него маячила миссис Лоренц. Она явно плакала, но сейчас улыбалась.
– Как все прошло? – поинтересовалась она.
– Отлично, – ответил я. – А как Галлея?
– Отлично. Правда. У нее все прекрасно. – Последние слова были обращены к Меркуриусу Тот нахмурился. – Иди, Бен, поздоровайся с ней. Она ждет тебя. Ей не терпится узнать, как прошло ваше представление.
Флип проводил меня в ее комнату, запрыгнул на кровать и зевнул.
– Как я выгляжу? – спросила Галлея. – Все парни считают меня красоткой, да? Дай посмотреть мешок с подарками. – Отшвырнув комиксы, она схватила часы с фонариком и надела их. – Пока ты там перемещал меня по музею, я придумала следующую часть «Магической коробки».
– Выкладывай.
– Как только наша Золотая башня света опускается на Мундум Нострум, вдруг из ниоткуда появляются маленькие астероиды.
– Такое бывает. Поэтому лучше активировать лазерные щиты.
– К сожалению, на этот раз лазерных щитов оказывается недостаточно. Астероиды хоть и маленькие, но коварные. Они без труда вылетают незамеченными на орбиту корабля и движутся очень быстро. Представь замороженный горошек, который летит на сверхзвуковой скорости. Астероиды врезаются в лазерные щиты и взрываются, полностью отсекая заднюю часть корабля. А в это время в передней части Рэйберн благополучно спит в своем спальном коконе. Флип – в рюкзаке, на спине у нашего героя Брюса. Сам он привязан к кораблю золотыми нитями света. В отличие от Елены, которая во время удара астероидов парит в невесомости. Ее выносит из корабля в открытый космос. А за ней и магическую коробку. Елена хватает ее и успевает закинуть в щель на корпусе корабля, прежде чем затеряться в бесконечных мириадах звезд.
– Брюс улетает за ней…
– Нет, Брюс остается в корабле.
– Вот и нет. Это невозможно. Брюс следует за Еленой…
– Брюс должен привезти Тесс магическую коробку. Должен доставить самое большое богатство и спасти народ Мундума Нострума. Он должен идти вперед.
– Но что, если он не хочет идти вперед без Елены?
– Он вынужден осознать, насколько силен и прекрасен. Он – Путешественник, как твердила ему Тесс. Он рожден для этого. А Галлея всегда будет с Беном и Флипом. То есть Елена. Елена всегда будет с ними.
– Как? Объясни мне, как вообще Галлея может быть с ними, если они застряли на Мундуме Ноструме. А Галлея… она… нет.
Она сжала мою руку:
– Я больше так не могу, Бен. Не могу снова через это пройти. Мы с мамой всю ночь общались с врачами. Новое лекарство, которое нам предложили, абсолютно экспериментальное. С вероятностью двадцать процентов я проживу еще три месяца. С вероятностью пятьдесят процентов оно убьет меня через три дня. И со стопроцентной вероятностью мне будет ужасно плохо, как никогда прежде.
– Неужели больше ничего нельзя сделать? Например, операцию?
– Это не вариант, Бен. Рак уже в кровеносных сосудах. Он распространится по всему телу, это лишь вопрос времени.
– Я не знаю, что сказать.
– Честно говоря, я тоже. – Она откинула мои волосы с глаз. – Так странно. Еще тогда, зимой, когда мне вырезали опухоль, я понимала, что все плохо. Но действительно думала, что смогу его победить. Пятилетний показатель выживаемости у детей в возрасте до четырнадцати лет составляет тридцать процентов. Это практически каждый третий ребенок. И я думала, что стану одним из них. Я была так уверена, что даже начала чувствовать себя виноватой. За то, что я выживу, а два других ребенка умрут. Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему кто-то должен умирать? Почему мы все умираем? Это безумие какое-то. – Флип поскреб руку Галлеи, и та принялась его гладить. – Врач сказал, что без курса химиотерапии мне на какое-то время станет лучше. Но я не сдаюсь, Бен Коффин, и ты не сдавайся. Я не знаю, сколько дней у меня осталось: пятьдесят, тридцать, семьдесят, – но мы будем радоваться каждой минуте, проведенной вместе. Чем счастливее мы будем сейчас, тем счастливее у тебя останутся воспоминания обо мне. И ты должен мне в этом помочь.
– Ладно, – проговорил я. – Постараюсь.
– Обещаешь?
– Клянусь.
Мы скрепили наш договор мизинцами.
– Хорошо, – ответила она.
Сначала мне показалось странным ее спокойствие, после того как она узнала, что в скором времени умрет. А потом я понял – это не спокойствие, а обычная усталость. Ее темные веки закрывались. Она выглядела измученной.
– Мне кажется или ты хочешь что-то у меня спросить? – сказала она.
Мне много чего хотелось узнать. Например, на кого я теперь смогу выместить свою злобу? А ведь, правда, почему рак придумал не какой-то злодей-психопат вроде Дарта Сидиуса? Тогда я мог бы выследить его, избить до полусмерти, а потом пронзить его сердце световым мечом. Только у этого предателя, как назло, сердца не было. Но больше всего меня волновал вопрос: почему на ее месте не я?
– Магическая коробка, – произнес я. – Скажи уже, что в ней лежит?
Она слегка взъерошила мои волосы и тут же их пригладила:
– Обещаю, что не оставлю тебя без ответа. Скоро ты все узнаешь.
53. Миссис Сальвадор и павлиньи перья
От усталости после химиотерапии Галлея так и не оправилась. Она много спала, но ее хотя бы не тошнило. И по большей части она не испытывала боли. В середине октября ей все же стали давать таблетки, чтобы она меньше страдала. Миссис Лоренц просила нас с Мекуриусом жить обычной жизнью, а значит, у меня оставались школа, домашняя работа, доставка купонов, программа «Почитай Руфусу» и общение с тетей Джини, которое, честно говоря, давалось мне труднее всего. Конечно, после состояния Галлеи.
В библиотеке миссис Лоренц взяла небольшой отпуск по уходу за дочерью. Каждый день на несколько часов к нам приходила домой медсестра и тоже ей помогала. Миссис Сальвадор оказалась очень милой женщиной, которая обожала читать Галлее книги. Она собиралась получать степень по литературе в Городском колледже Нью-Йорка, поэтому агентство и прислало ее к нам. Галлее очень нравилось, как она читает «Перья». Женщина изображала в лицах все происходящее и даже меняла голоса.
Когда Галлея засыпала, мы с миссис Сальвадор общались.
