– Потому что ты при этом так очаровательно распахиваешь глаза, чересчур широко, и отводишь взгляд вправо. Бен, послушай меня. Когда Лаура внезапно умерла, я оказалась на распутье. Мы всегда с ней хотели помогать сиротам, и тогда я решила: если я найду ребенка, который действительно во мне нуждается, то заберу его. – Она перестала готовить и уставилась на меня отрешенным взглядом. – Я просто знала, что ты должен стать моим сыном.
– Но как ты это поняла?
– Магия.
Она уже говорила не со мной, а смотрела мимо меня, на фотографию, висящую на стене над кухонным столом. Каждый вечер, за ужином, на нас глядела с нее мамина подруга Лаура. У нее была искренняя улыбка, а не вымученная, как это бывает на фото. Она болела той формой рака, при которой страдают клетки крови.
– Ты бы очень ей понравился, – проговорила мама. А потом, словно очнувшись, вернулась к готовке. – Здесь не очень много, ты не наешься. Может быть, закажешь еще китайской еды?
Теперь уже она врала. На сковородке было полно бифштексов, даже несмотря на наличие собаки. Но я-то понимал, что она просто хочет немного побыть одна. Потому что не любила показываться передо мной грустной.
– Мам, знаешь, у нас в магазине появился новый сорт чеддера. Он очень вкусный.
– Это хорошо. Эй, у нас же тут новый друг! Как ты его назовешь?
– Еще не знаю.
– Ты поймешь, когда услышишь.
Из пояса от своего банного халата я соорудил собаке поводок, но тот не пригодился. Всю дорогу до «Волшебного дворца»
[4] и обратно он трусил рядом со мной и ни на минуту не сводил глаз. Даже во время еды не переставал на меня глядеть. И пока мы после ужина смотрели «Звездный путь 2: Гнев Хана», он все так же следил за мной. Было в его глазах что-то такое, что трудно описать. Какое-то золотистое спокойствие. Которое должно отражаться и в его имени.
– Почему ты улыбаешься? – спросила мама.
– Не знаю, – ответил я, хотя ответ мне был известен. Вроде бы обычный вечер в кругу семьи, но такой идеальный и безопасный. Мама, я и собака. – Может, назовем его Вуди?
– И будет Вуди Коффин?
[5]
– Ты права, плохой вариант.
– Коффин – непростая фамилия, – произнесла она.
– Она классная. Помнишь, как ты сказала мне, что я могу остаться Смитом, если фамилия Коффин кажется мне слишком жуткой? – Среди усыновленных детей встречалось множество Смитов, Джонсов и Вашингтонов. – День, когда ты дала мне свою фамилию, был самым лучшим.
– Да, это был прекрасный день.
– Тогда я почувствовал себя другим, будто наконец стал немного ближе к тому человеку, которым хотел быть, пусть и не знал кем именно.
– Мне приятно это слышать. Ну же, не смущайся. Ой, Бен, похоже, твой друг требует внимания.
Наш новый обитатель спрыгнул с моих коленей и подбежал к двери. Поднял лапу и один раз гавкнул. Я вывел его на улицу и он тут же пописал на бордюрный камень.
Когда пришло время спать, он забрался ко мне под футболку и устроился под мышкой. Я приподнялся, чтобы посмотреть на него. Его голова лежала на моей груди, а на меня смотрели золотисто-карие глаза. Тут я вдруг осознал, что не пользовался ингалятором с самой библиотеки и при этом дышал нормально. Я погладил его по шерсти, но не выпало ни одного волоска. Обычно мои легкие работали лучше в присутствии собак, которые не сильно линяют.
– Какой же ты классный, – сказал я. Пес дернулся к моему лицу и лизнул в губы. – Кроме запаха изо рта. Фу.
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил пса сидящим напротив постера Чубакки – семифутовый вуки
[6] в полный рост, – этот постер я повесил на книжный шкаф. Склонив голову, мой новый приятель смотрел на него с таким видом, будто говорил: «Никогда не видел более странной собаки».
6. Микрочип
– Зубы у него в приличном состоянии, а значит, за ним хорошо ухаживали, – заключил ветеринар.
– Тогда как он оказался на улице? – спросил я.
Врач пожал плечами:
– Возможно, он жил с пожилой женщиной. Когда та умерла, семья отправила его в приют. Оттуда его уже взяли люди, скажем так, с хорошими намерениями, но у них совершенно не было времени им заниматься. Собаку снова бросили. Или…
– Или?
– Или он просто потерялся. У него под кожу вживлен микрочип. Смотрите. – Ветеринар провел сканером над плечом собаки. На экране планшета появился номер телефона. – А вот и его хозяйка. Тут еще адрес электронной почты.
– Может быть, он сбежал, – предположил я. – Она могла с ним очень плохо обращаться.
– Путешественник, – вмешалась мама. – Представь, что бы ты чувствовал, потеряв собаку. Подумай о ней в первую очередь. В твоих силах вернуть ее человеку, который все это время заботился о ней.
В моих силах, значит? Только вот сильным я себя совсем не чувствовал. Наоборот, мне казалось, что я сейчас заблюю весь кабинет врача.
Мы уселись на скамейке возле ветеринарной клиники и стали ждать мамину сестру, Джини. Собирались поехать с ней в торговый центр в районе Бэй-Ридж. Если верить сайту зоомагазина, внутрь допускались посетители со своими собаками. Вот только теперь это была не моя собака. Я вынул из кармана телефон, включил громкую связь и набрал номер.
Мама обняла меня за плечи.
– Я так тобой горжусь, – прошептала она.
Пес тихонько посапывал у меня на коленях. В трубке послышался голос: «Набранный вами номер был отключен».
Мама легонько подтолкнула меня локтем:
– Мы уже на полпути домой, Путешественник. Есть еще электронная почта.
– Мам…
– Напиши. Так наша совесть будет чиста, потому что мы сделали все возможное.
На телефоне я набрал адрес электронный почты и отправил сообщение, чтобы нам перезвонили на домашний номер. С трудом заставил себя нажать кнопку «отправить», когда к клинике подъехала тетя Джини. Из окна высунулся ее парень по имени Лео.
– Сначала ребенок, потом собака, да, Тесс? Но уж лучше ты, чем я, – сказал он и рассмеялся как над самой смешной шуткой на свете.
После этого он вылез и помог тете Джини усадить мою маму в машину, поскольку та временами страдала от артрита.
– Я и сама справлюсь. Лео, ты, конечно, настоящий джентльмен, но я пока что не инвалид.
