Что тут началось! Браха кричала, как раненый зверь, вспоминая все беды и болезни, о которых она когда-либо слышала, и призывая их на голову несчастного. Провинившегося ученика подвергли тягчайшему допросу, даже голодным пыткам, но он так и не признался, где добыл эту заразу, кто снабдил его этой мерзкой литературой и как вообще пришло в голову ему, сыну почтенных родителей, читать подобное, с позволения сказать, сочинительство. Но больше всего возмутило жену меламеда то, что на обложке книги была нарисована дама. Нет, упаси боже, не голая, а вполне приличная дама, в шляпке и с зонтиком, но – о ужас! – она кокетливо приподняла юбочку, из-под которой выглядывала тонкая ножка. Такого возмутительного безобразия жена меламеда, уродливая Браха, вынести не могла, и преступника было решено наказать по всей строгости, а именно: сообщить родителям, на неделю отстранить от занятий и заставить сто раз переписать от руки сцену передачи евреям Священной Торы, чтобы навсегда вбить в мятежную голову понимание ценности этой великой книги.
О, если бы знала она, эта несчастная, убогая Браха, какие мысли, какие намного более опасные идеи обуревают учеников ее мужа, какие коварные, жестокие планы роятся в этих скромно потупленных головках, старательно зубрящих Тору… Та страсть, что овладела их умами, была гораздо сильнее, гораздо мощнее, чем невинное детское желание проникнуть в мир взрослых. Это была страсть к разрушению, возникшая и выросшая из многовекового унижения, из боли и страха, въевшихся в кожу. И она, эта страсть, искала выхода…
Браха с силой выволокла провинившегося ученика на середину комнаты. Им оказался лопоухий худой мальчишка по имени Давид. Он печально и обреченно уронил голову, ожидая страшного наказания. Рядом с ним стояла Браха с налитыми кровью глазами. Ее муж, учитель Шолейм, кажется, был напуган не меньше детей. Он сжался в уголке, опасаясь гнева супруги. Браха визжала и топала ногами, призывая на голову преступника различные беды и наказания. Наконец она устала кричать и спросила тихим, зловещим голосом:
– Скажи мне ты, маленький ублюдок, откуда у тебя это?
Мальчик молчал. Молчали и все остальные дети.
Залман вжался в стену, ожидая, что кулаки Брахи обрушатся на его голову. Ведь это он дал Давиду злополучную книжку! И, кроме того, снабдил ее соответствующими комментариями.
Мальчик молчал.
– Швындлер!
[28]Эпикойрес!
[29]Подонкес!
[30]Зындыкер!
[31] Дети, повторяйте за мной. Давид эпикойрес. Давид подонкес. Давид зындыкер. Ну, быстро! Швындлер! Эпикойрес! Подонкес! Зындыкер! Дети, повторяйте за мной. Давид эпикойрес. Давид подонкес. Давид зындыкер. Ну, быстро!
Он не помнил, что еще говорила Браха. Она ревела и безумствовала, она билась в истерике, она изобретала новые ругательства и привлекала все новые кары. Ее буйное воображение не знало границ.
Когда Залман осмелился открыть глаза, то увидел нависшую над ним уродливую физиономию.
– А ты что молчишь, придурок? Давай повторяй. Давид эпикойрес, Давид! Ну, повторяй!
Залман огляделся. Дети молчали. Никто не осмеливался раскрыть рта.
– Повторяйте за мной, идиоты! – визжала Браха. – Не то убью всех!
Дети молчали.
– Хорошо, – прошипела она. – Сделаем по-другому. Ты! – заорала она на Давида. – Снимай штаны!
– Не надо… – пробормотал Шолейм.
Но Браха даже не обратила на него внимания.
Мальчик молча повиновался и снял брюки.
– Теперь снимай сюртук.
Он молча снял сюртук. Обнаженный, он стоял перед классом, униженный, стыдливо сжавшийся.
– Теперь глядите, что я сделаю.
Она подошла к обреченному и смачно плюнула на его склоненную голову.
– Так будет со всяким! – торжественно объявила она.
И в эту секунду раздался некрепкий, ломающийся голосок:
– Давид эпикойрес, Давид подонкес, Давид зындыкер.
Это был голос Залмана.
– Молодец! – похвалила Браха.
Другие голоса, сначала тихо, но с нарастающей силой, подхватили:
– Давид эпикойрес, Давид подонкес, Давид зындыкер!
И громче других звучал тонкий и неровный голос, исходящий из тщедушной груди:
– Давид эпикойрес, Давид подонкес, Давид зындыкер.
И первым подошел он и плюнул в несчастного.
– Давид эпикойрес, Давид подонкес, Давид зындыкер!
И так совершил он свое первое предательство…
Глава одиннадцатая
– О, нет! Мой новенький автомобиль! На нем такая ужасная царапина! Что же делать?
– Вы неудачно припарковались и у вас жуткая царапина на капоте? Милые детки проехали на велосипеде, и вот результат: крыло поцарапано. У вас есть кот? И он неудачно приземлился на крышу вашего новенького авто? Вы тоже устали от этих страшных царапин?
– О, да! Эти царапины просто сводят меня с ума!
– Не проблема! Теперь с «Супермэджистикантицарапином» у вас не будет царапин на машине! Всего двенадцать литров нашего «Супермэджистикантицарапина», и ваша машина сияет как новенькая!
– Я не верю! Это просто невероятно!
– Пришло время поверить! «Супермэджистикантицарапин» творит чудеса!!! Вот, выливаем на тряпочку всего двенадцать литров этого фантастического средства, протираем хорошенько, и ваша машина просто счастлива!
– Не может быть!
– Да-да! Но это еще не все. Закажите сейчас «Супермэджистикантицарапин» – и вы получите еще один совершенно бесплатно.
– Невероятно!
– Но и это еще не все! Купите «Супермэджистикантицарапин», получите второй в подарок, а к нему еще комплект наших тряпочек. Что? Вы еще не пробовали наши фантастические тряпочки? Тогда вы вообще ничего в жизни не пробовали! Наши тряпочки состоят из ста процентов натуральных материалов, они не бьются, не рвутся и не стираются!
– Не может быть!
– Еще как может! Наши супертряпочки и наш «Супермэджистикантицарапин» – это ваше спасение! Закажите сейчас, закажите сразу же пять штук, и вы получите все это по совершенно невероятной цене! Всего сто девяносто девять долларов плюс доставка, и наш фантастический «Супермэджистикантицарапин» и набор офигительных супертряпочек будут вашими! Спешите!
