– Теперь ты можешь опять встречаться с девушками. Самая трудная часть работы позади, – сказала она, садясь в такси рядом с Сэмом. Весь прошедший год они трудились не покладая рук, и Эстелла внезапно поняла, что личная жизнь Сэма, обычно бурная, но непостоянная и никогда слишком долго не зацикленная на одной женщине, сошла на нет. – Иначе я буду переживать, что разрушила твою жизнь.
– Эстелла, ты сделала с моей жизнью как раз противоположное.
Намек был вполне прозрачен, однако Эстелла дала себе слово на вечеринке держаться от Сэма на некотором отдалении, чтобы не отталкивать других женщин.
Они прибыли в Метрополитен-музей одновременно с Джейни и Нейтом, и, когда Эстелла увидела, как Нейт пожирает глазами свою жену, сразу поняла – платье подруги нужно непременно запускать в производство. Она взяла Сэма под руку и вошла в музей.
Первым, кого Эстелла встретила, был Алекс.
Шок оказался настолько силен, что она остановилась как вкопанная; идущий сзади человек споткнулся о нее.
– Простите, – извинился за нее Сэм. Сама Эстелла лишилась дара речи.
Алекс – совершенно точно Алекс! – стоял в другом конце зала, невообразимо привлекательный в своем смокинге, и оживленно с кем-то разговаривал; щетина на лице отросла длиннее, чем полагалось, словно он только сегодня вечером прибыл в страну и отправился прямиком на вечеринку. Кроме того, черты лица заострились, а глаза выглядели усталыми, словно насмотрелись на такое, что невозможно видеть. Зная о прошлом Алекса, Эстелла даже боялась подумать, какие еще ужасы он мог пережить, чтобы вот так выглядеть.
Сэм проследил за ее взглядом:
– Ого!
– Я не знала, что он на Манхэттене, – прошептала Эстелла.
В эту секунду блондинка в белом платье с ненавистным Эстелле турнюром взяла Алекса под руку. Он как раз поднял глаза и увидел Эстеллу. На его лице отразился шок, равный тому, что чуть раньше испытала она; Алекс чуть не отдавил ногу блондинке, которая что-то буркнула с недовольной гримасой. Сэм развернул Эстеллу и увлек в направлении бара.
– Большой сайдкар, – выдохнула она.
– Эстелла! Bonsoir! – Бэйб Пейли поцеловала ее в обе щеки и кивком указала на бокал. – Похоже, ты собралась как следует оттянуться?
– Угадала, – отшутилась Эстелла, словно ничего серьезного не произошло и она пришла на вечеринку, чтобы просто развлечься.
– Позволь мне представить тебя кое-кому. Сэм, не возражаешь, если я ненадолго похищу у тебя Эстеллу?
А ведь Бэйб считает их парой…
Сэм явно подумал о том же, потому что ухмыльнулся и сказал:
– Увидимся позже, любимая!
Он весело помахал ей и умчался. Эстелла даже немного развеселилась. Это оказалось весьма кстати – по какой-то причине Бэйб нацелилась на блондинку, которая пялилась на Алекса с наигранным обожанием. Они присоединились к компании Алекса слишком быстро, чтобы Эстелла успела собраться с духом.
– Юджини, вот женщина, о которой я тебе рассказывала. Эстелла Биссетт, модельер, автор моего платья, – сказала Бэйб девушке Алекса.
– Простите, но я о вас не слышала. – Юджини наклеила фальшивую улыбку, вульгарнее билборда. – Не хочу вас обидеть, но я привыкла шить одежду у своих французских модельеров. Конечно, пока идет эта ужасная война, я не могу заполучить ничего хоть сколько-нибудь модного. Постоянно уговариваю папу, чтобы он убедил своих друзей из Сената не урезать нормы и позволить всем нам носить те вещи, которые мы хотим. А он только посмеивается, будто над несмышленой.
Эстелла могла поклясться – Алекс вздрогнул, когда Юджини упомянула «ужасную войну», как вздрогнула и сама Эстелла. Однако она упрямо продолжала смотреть на Юджини, не на него.
– Enchantée
[72], – по неизвестной причине перешла она на французский.
Наверное, ей необходимо быть сейчас как можно больше француженкой, чтобы держать себя в руках.
– О, так вы француженка! – просияла Юджини, словно это существенно повысило рейтинг Эстеллы в ее глазах. – Что, черт возьми, вы здесь делаете?
– Создает людям массу проблем. А еще создает прекрасную одежду, – перебил ее Алекс. Он, совершенно очевидно, оклемался и нацепил на себя тот ненавистный Эстелле показушно-куртуазный тон, которым пользовался и в театре Пале-Рояль, то есть когда работал; Эстелла надеялась, что сегодня именно тот случай; ничто другое не заставило бы Алекса сопровождать на модной вечеринке женщину подобную Юджини.
Хотя это несправедливо по отношению к нему. Он теперь может встречаться с кем угодно.
Алекс наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку – учтивый жест, которого явно не сумел избежать, – и при этом коснулся губами ее кожи – легко и торопливо, однако Эстелле все равно показалось, что она ощутила его руку у себя на щеке, на шее и еще ниже.
– Скорее последнее, – ответила она. – Проблемы я оставляю тебе.
Он рассмеялся и на миг стал больше похож на того Алекса, которого она знала и который мог утратить бдительность от ее каламбура.
– Так вы знакомы? – вмешалась Юджини, несколько повысив голос и поворачивая голову то к нему, то к ней. Затем подошла на шаг ближе к Алексу, словно это давало ей право обладания им.
– Юджини – дочь сенатора Уинтона-Вуда, – мимоходом пояснила Бэйб. – Она интересуется модой и решила провести месяц у нас в редакции журнала «Вог», изучить американскую моду. Мы вводим ее в курс дела. Не возражаешь, если я завтра приглашу Юджини в твой демонстрационный зал, чтобы она могла увидеть, чем занимается «Стелла Дизайн»?
– Certainement
[73], – великодушно согласилась Эстелла. – J’ai hâte de vous voir demain
[74]. – Само собой, она не горела желанием снова встречаться с Юджини, однако была в долгу перед Бэйб и не могла не оказать той хотя бы небольшую ответную услугу.
Она открыла сумочку и принялась искать сигарету, чтобы отвлечься, затем сунула ее в рот и только тогда заметила, что Алекс наклонился и поднес зажигалку. Вполне заурядный жест – мужчины всей страны каждый день оказывают женщинам эту маленькую услугу. Однако сейчас он показался ей самым интимным: как Алекс придвинулся ближе, как смотрел на нее, как их лица одновременно озарила вспышка и как ей пришлось молча втянуть в себя дым, а затем найти силы отвернуться и выдохнуть его в сторону, надеясь, что рука не дрожит и что вместе с дымом улетучатся последние капли ее влечения к Алексу.
– Извините, – сказала она Бэйб и Юджини и направилась в сторону дамской комнаты, хотя и не нуждалась в этом. Вдогонку Юджини прокричала бессмысленный набор французских слов, вероятно, означавший «рада была познакомиться».
