– А как твоя семья, Габи? Как у них дела? – сменил тему Василий.
Разговор окончен. Они больше ничего нам не скажут. Я отпустила ладонь Шарли, которую до сих пор крутила и мяла, не отдавая себе в этом отчета, бросила на него извиняющийся взгляд и на цыпочках вышла из ресторана.
Я укрылась в кабинете, не в силах собраться с мыслями и отчаянно пытаясь проанализировать услышанное, разгадать недомолвки и прояснить темные зоны. Ответов на мои вопросы почти ни у кого нет, а те, кто мог бы ответить, умерли или хранят тайну. Зачем? Ради кого? Ради чего? Загадка. Да и плевать. Мне прекрасно жилось без этой тайны, о которой Василий не желал говорить и которую, как я поняла, ему следовало забыть. Это меня не касалось и не интересовало. Мне это было безразлично, я лишь хотела, очень хотела узнать, смогу ли работать в гостинице и останется ли «Дача» «Дачей». А еще, сумею ли я выполнить обещание, данное Маше. Вот только как смириться с тем, что Джо и Маша ничего не предусмотрели для нас, для меня? Я, конечно, никогда не заговаривала о будущем. Но ведь и они тоже. Ни разу они не затронули эту тему, не сделали ни малейшего намека на то, как все будет после них. Почему? Почему они бросили нас на произвол судьбы? Передали во власть сына, которому, понятное дело, доверяли, но могу ли доверять ему я? Я вскочила, прошлась туда-сюда по кабинету, застыла перед окном, обхватив себя руками – для объятий у меня теперь были только собственные руки, – и заставила себя размеренно подышать. Ни за что нельзя позволить моим страхам наброситься на меня и взять верх. Я должна быть сильной и не показывать свои эмоции, иначе все перестанут на меня полагаться.
– Не помешал?
Я отвернулась от окна и увидела стоящего в дверях Василия.
– Что-то не так? – задал он следующий вопрос, не дожидаясь ответа на первый.
Соберись, Эрмина. Соберись.
Последний глубокий вдох. Прикрыть глаза на пару секунд. И вернуться к исполнению своей роли.
– Вовсе нет, немного задумалась, вот и все.
Он усомнился в моей искренности, но не настаивал.
– Просто хотел тебе сообщить, что сегодня вечером тебе не придется помогать официантам.
Я мгновенно расслабилась, удивилась, обрадовалась и подошла к нему:
– Неужели ты это сделал?
– Достаточно для того, чтобы они могли пользоваться новым проходом уже сегодня за ужином, а в ближайшие дни я еще все усовершенствую. Но мне было важно, чтобы они побыстрее привыкли к новому маршруту и чтобы у тебя не было проблем, когда дети будут при тебе.
Я готова была повиснуть у него на шее, чтобы поблагодарить, и с трудом обуздала свой порыв. Удивленная собственной реакцией я отшатнулась.
– Спасибо, Василий… Габи уехал? – спросила я, торопясь сменить тему.
– Нет… он на кухне.
– Шарли должен быть на седьмом небе, ведь в последнее время Габи не приезжал… С другой стороны, готовься, ты, скорее всего, будешь присутствовать за ужином при выдающемся спектакле.
Он смущенно провел по волосам.
– Кстати, насчет ужина. Габи настаивает на том, чтобы мы собрались вечером на террасе. И когда я говорю «мы», я подразумеваю и тебя. Все трое, или все четверо, если Шарли сможет доверить часть обслуживания клиентов своему помощнику.
– Ничего не выйдет.
Он улыбнулся уголком губ:
– Я предпочитаю предупредить тебя, Эрмина. Он поручил мне передать сообщение: кавычки открываются, «Пусть мелкая не надеется спрятаться за своей стойкой. Не явится сама – за ней приду я!», кавычки закрываются. Он прекрасно знает, что у тебя всегда с собой мобильный телефон, на случай если тебе позвонят на ресепшен. С огорчением констатирую, что тебе этого ужина не избежать.
Я покачала головой, это было смешно и трогательно.
– Похоже, особых вариантов нет.
– Нет… Ладно, пойду приму душ и переоденусь.
– Покажешь мне новый проход и сарай до встречи с Габи?
– Я сам собирался тебе предложить.
Он испарился. А я осталась стоять с безвольно опущенными плечами, совершенно не понимая, что за каша у меня в мозгах. Пока он не появился в кабинете, я была само недоверие, думала лишь о том, как бы заполучить то, что, по моему разумению, важно для «Дачи», готовилась сражаться, была полна решимости не заморачиваться его проблемами и теми битвами, которые он вел с самим собой и смысл которых мне недоступен. Но вот он пришел, был очень мил, захотел помочь мне с рестораном и с детьми, и я почувствовала не только облегчение – что находила вполне нормальным, – но еще и прилив радости от того, что мы скоро снова увидимся. Неужели он угадал мою слабость и намерен на ней сыграть? Я сомневалась. Я устала постоянно быть начеку, запрещать себе доверять кому бы то ни было, следить за собой, умалчивать о том, что меня мучает. Приезд Василия растревожил меня гораздо больше, чем я готова была признать. На ум пришла Машина фраза, которую она произнесла вечером после похорон Джо. Она тогда приказала мне прожить свое горе и выплеснуть его. Меня это не удивило. Хоть Маша и была человеком сдержанным, она всегда считала, что нужно проживать свои эмоции и ощущения полностью, чтобы потом с ними примириться и сосуществовать, не позволяя им разъедать душу. Должна ли я ослабить контроль, дать событиям спокойно нести меня, а самой ждать, что будет дальше? Может быть. Наверняка. Я всегда выпутывалась из всех ситуаций, даже из самых скверных…
Двадцать минут спустя он появился снова:
– Готова?
Под ироничным взглядом Василия я зашла за стойку, чтобы взять мобильный телефон ресепшена.
– Я предупредил тех, кто обслуживает террасу у бассейна, что ты будешь в ресторане. И уточнил, что если им взбредет на ум тебя побеспокоить, они будут иметь дело с Габи.
Я засмеялась:
– Габи всегда боялись меньше, чем твоего отца, поэтому не уверена, что твои угрозы сработают.
– Я напомнил им на всякий случай, что я – сын Джо.
С каждой проведенной в отеле секундой представление о том, кто он такой, становилось у него все четче. Он был в джинсах и поло и как бы повторял наряд Джо, но на свой, более молодой, более динамичный и современный лад. Он повел меня к сараю. Меня поразило, как преобразилось это место. Запасы дров Василий разделил на три части, одна была сложена вдоль гаража, вторая оставалась в сарае, но вдоль стены, отделявшей нас от соседней фермы, а остальное – со стороны бассейна. Таким образом Василий смог частично сохранить дикий виноград, дающий прохладу. Я была уверена, что он сломает дверь, но ошиблась.
– Завтра закажу дубликаты ключа. Я предпочел сохранить дверь, она красивая, ее сделали специально для этого сарая, и мне пришло в голову, что так будет лучше, к тому же мы сможем запирать сарай на зиму…
Василий замолчал, удивившись, как и я, этому «мы», которое надолго повисло в воздухе. Потом он встрепенулся и продолжил объяснения. Оставалось только насыпать гравий, чтобы выровнять дорогу до террасы у бассейна.
