– Я замахнулся на нечто неподъемное…
– Нет! Это прекрасная идея, каждый вечер полный аншлаг, вы с помощником отлично справляетесь на кухне, вся беда в подаче блюд. Честно говоря, сегодня вечером я пожалела, что у меня не было шагомера, чтобы посчитать, сколько километров я отмахала. При такой нагрузке нетрудно догадаться, что либо один из официантов свернет шею на ступеньках лестницы, либо другой сбежит в разгар ужина. Не говоря о том, что гостям отеля, собирающимся лечь спать, не очень приятно по дороге в номер сталкиваться с говяжьей грудинкой…
Раздосадованный Шарль подлил нам вина. Василий сделал глоток и откинулся на спинку стула, непринужденно закинув руки за голову, уставившись в потолок и погрузившись в свои мысли. Ну вот, я все выложила, ничего не утаивая и не приукрашивая. Мы с моим лучшим другом обменялись обеспокоенными взглядами. Не слишком ли мы расслабились?
– До сих пор вы не подавали ужин у бассейна? – вскоре заговорил Василий.
– Нет, – ответила я.
– То есть официанты перегружены из-за дороги между кухней и бассейном?
– Ты все правильно понял.
Он выпрямился, взял бокал, спокойно допил вино, а его глаза заблестели ярче.
– Ничего не обещаю, но, кажется, у меня есть идея.
– Ты о чем?! – вскинулась я.
Либо он гений, либо смеется над нами и, усыпив нашу бдительность, намерен всадить нож в спину.
– Дровяной сарай, там, сзади.
Это была пристройка к «Даче» слева от главного здания, и она мешала выходу на террасу бассейна из задних помещений ресторана.
– Стесняюсь напомнить тебе, что там каменная стена, и довольно толстая.
На его лице расцвела плутоватая ухмылка, похожая на ту, которую мы наблюдали у Джо, довольного какой-нибудь своей выдумкой, с той лишь разницей, что ухмылка Василия была более хищной.
– Доедай, и я вам покажу.
Я поспешно проглотила последние равиоли, отнесла тарелку, повесила на плечо свою холщовую сумку и вскочила.
На пороге Василий остановился:
– У вас есть фонарь? Иначе мы ничего не увидим.
Не раздумывая, я извлекла из сумки-мешка карманный фонарик. Василий уже готов был схватить его, но вдруг его рука застыла на полпути. Никаких сомнений – мы вспомнили одно и то же. Скачок на двадцать лет в прошлое. Он дал мне фонарик на том же самом месте в кухне, на пороге, в вечер моего приезда, после того как проводил меня к Габи.
– Извини, – произнесла я, слыша в собственном голосе волнение, – немножко задержалась с возвратом.
Он мягко улыбнулся мне:
– Судя по всему, теперь он твой… Неужели все еще работает?
Я засмеялась, слегка смутившись, но мои терзания на этом не закончились.
– Ты себе не представляешь, – воскликнул Шарли, – как она нас всех достает просьбами починить, когда он ломается! Всю «Дачу» ставит на уши.
Василий удивленно вскинул брови. Пора прервать этот крайне неловкий мини-спектакль, тем более что краска, проступившая на моем лице, становилась все ярче.
– Ладно! Продемонстрируй нам наконец свою идею!
Я сунула ему фонарик и, не оборачиваясь, направилась к сараю. Через несколько секунд мужчины последовали за мной, Василий обогнал меня и зашел внутрь. Сарай был большой, с высоким потолком, чтобы поместились огромные поленья для старых каминов «Дачи». Джо заказывал их доставку каждый год, не дожидаясь, пока запасы иссякнут, так что дров у нас всегда было более чем достаточно. Он регулярно приносил их и мне, предварительно наколов под маленькую печку на маслобойне. Василий, не глядя на меня, протянул мне фонарик:
– Посвети, пожалуйста.
Я послушалась. Он начал удивительно легко карабкаться на поленницу. Поднявшись на три четверти высоты, он стал брать дрова и отбрасывать их подальше, следя все же за тем, чтобы не угодить в нас. Шарли озадаченно косился на меня. Я тоже не понимала, что происходит. Двадцать лет назад меня бы не удивило то, что он делал, но сегодня это был чистый сюр. Сейчас трудно было представить себе Василия хозяином крупного отеля в мегаполисе.
– Эрмина, – позвал он, – забирайся ко мне. И ты, Шарль, тоже.
Он свихнулся?
– Да ладно, здесь все прочно! – успокоил он нас, наверняка прочитав на моем лице колебания. – Поленья пролежали на этом месте почти сорок лет. Они должны выдержать нас троих.
Я сдалась, не хотела, чтобы меня считали трусихой, – в конце концов, это всего лишь куча дров.
– Ты идешь, Шарли? – позвала я, когда почувствовала себя на поленнице более или менее устойчиво.
– Нет… я, пожалуй, здесь постою.
Я повернулась к нему: он был весь зеленый и даже не пытался залезть к нам. Я с трудом совладала с безумным смехом, но тут же сосредоточилась на попытке угадать смысл этого сеанса ночного восхождения.
– Ну и что? Где твое решение?
Василий улыбнулся мне, и я увидела его таким, каким он бывал в редких случаях двадцать лет назад: веселым, гордым собой, да просто счастливым.
– Вот посмотри туда, на стену, сразу за поленьями.
Я осторожно наклонилась и заметила что-то вроде деревянной доски в обрамлении камней.
– Это что такое?
– Дверь.
– Что-что?
Я удивилась, резко дернулась и едва не потеряла равновесие, он придержал меня, не позволив упасть навзничь, а я вцепилась в него.
Я до смерти испугалась. Василий немного подождал, пока уровень адреналина у меня снизится, и только потом продолжил объяснять, не убирая руку:
– Эта стена – не ровесница «Дачи». Ее сложил отец, когда ему надоело, что туристы, гуляющие по территории, заявляются без его позволения в ресторанную кухню или, что еще хуже, натыкаются на мусорные баки. Не спрашивай меня, зачем он это сделал, но перед тем, как уложить последние камни, он надумал поставить дверь, закрытую с другой стороны диким виноградом.
Я хорошо представляла себе, о чем речь, – это был единственный неухоженный уголок территории, никто его не видел, никто сюда не забредал. Кроме Джо. И я ни разу не заставала здесь Самюэля или кого-то из садовников.
– Я был ребенком, когда он ее построил, – сказал Василий. – Вот он, выход из ситуации. Опережая твой вопрос: да, дверь заперта, но я, по-моему, знаю, где отец прятал ключ!
Я не могла прийти в себя. Маленькое чудо. Настанет ли время, когда «Дача» раскроет все свои тайны?
– Спасибо, спасибо большое. Просто невероятно! Если бы не ты, мы никогда бы этого не узнали!
– Вы там еще долго будете торчать? – позвал нас Шарли.
– Уже спускаемся, – успокоил его Василий.
Мы аккуратно слезли вниз, но он так меня и не отпустил. Я безо всякого смущения воспользовалась его своевременной помощью. В двух словах я объяснила своему лучшему другу, что мы спасены.
