Разговор с Джеремайей Фрихолдом как знак свыше: «Дездемона» – идея так себе. Даже если Мэлори не будет переживать из-за денег, Джейк станет возражать. Он вернее выберет «Грету».
Значит, «Грета». Помыться толком у него не получится, вернется в Вашингтон с соленой коркой на коже. Ну да ладно.
На следующий вечер Линк возвращается около полуночи – у него комендантский час. Мэлори, к своему стыду, просматривает сайты других агентств в поисках хоть какого-нибудь жилья на День труда. Желательно дешевле, чем «Дездемона».
Почему все забронировано? Почему всех так и тянет на Нантакет? Понятно почему.
– Мам. – Линк садится напротив за обеденный стол. – Только не говори сразу «нет».
– Та-ак.
– Пообещай, что выслушаешь меня, прежде чем отказать.
– В Италию ты не поедешь.
– Да я не о том.
– Слушаю. – Мэлори закрывает все вкладки и захлопывает крышку ноутбука.
– Николь уезжает в понедельник, четвертого сентября. Вылет из аэропорта Джона Кеннеди. Они с матерью едут на все выходные в Нью-Йорк, будут закупаться перед поездкой. Приглашают меня поехать с ними.
Сердце у Мэлори скачет от ликования.
– Сами пригласили? Терри не против? Она не хочет провести время вдвоем с дочерью?
– Она предложила, – сияет Линк. – Кажется, у нее там какой-то друг, к которому она ездит каждый год, и она даже дает нам денег на настоящее свидание.
– Я сама дам тебе денег на свидание.
Мысли роятся в голове, как мотыльки у фонаря. У Терри в Нью-Йорке есть друг, с которым она встречается каждый год? У нее тоже как в фильме «В то же время, год спустя»? Может такое быть? И она спасает Мэлори! Так бывает?
– Что скажешь? Мне можно поехать?
– Да, поезжай, – улыбается Мэлори. – Обязательно скажи Терри, что я за тебя заплачу, ей не придется тратиться.
У Линка как будто гора свалилась с плеч.
– Спасибо, мам.
– Не стоит благодарности, прекрасный принц.
На глазах у него слезы.
– Не хочу, чтобы она уезжала.
– Знаю. Поверь, я очень хорошо тебя понимаю.
Двадцать шестое лето, 2018 год
Что нас занимает в 2018-м? Стрельба в школе в Паркленде; Ким Чен Ын; тарифная политика Дональда Трампа; лошадь Джастифай; «Филадельфия Иглз»; опиоидная эпидемия; Марк Цукерберг; массовая стрельба в ресторане Waffle House; Билл Косби объявлен виновным в преступлениях сексуального характера; умирает шеф-повар Энтони Бурден; спасательная операция в пещере Тхамлуангнангнон; Бэнкси; спортивный врач Ларри Нассар признан виновным по обвинениям в сексуальных домогательствах и насилии над спортсменками сборной по гимнастике; судебное дело пекаря в Колорадо, отказавшегося печь свадебный торт для однополой пары; велосипед STARK Peloton; умирает модельер Кейт Спейд; семьи разлучают на границе; фильм «Босс Бродвея»; трагедия с водным трамвайчиком на озере Озаркс; Карди Би; стрельба в редакции газеты в Аннаполисе; умирает Барбара Буш; стрельба в синагоге Питтсбурга; Стивен Колберт; развод актеров Криса Пратта и Анны Фарис; Дейнерис, Джон Сноу, Ария, Церцея, Тирион, Санса и Брэн; «Богемская рапсодия»; Джером Пауэлл – председатель Федеральной резервной службы; «Кики, ты меня любишь?»; лесные пожары в Калифорнии; убит журналист Джамаль Хашогги; умирает Джордж Буш – старший.
Урсула просыпается. Двадцать четыре сообщения, в два раза больше писем, пятнадцать звонков в голосовой почте. Три – от председателя Юридического комитета Лэнсделла Ирвина.
Верховный судья Сесиль Энн Бартон, или просто судья Сеси, восьмидесяти четырех лет от роду, умерла во сне. В ее возрасте это не трагедия, хотя ее все любили.
Три сообщения от Лэнсделла Ирвина: «Урсула, просыпайся. Пора за работу».
Выбор кандидата на должность Верховного судьи – деликатный вопрос. Урсула считает, это самое важное решение, которое принимает президент. Сейчас у власти восьмидесятитрехлетний Джон Шилдс. Милый господин, которого воспринимают как забавного дедулю, вышедшего с внуками поесть мороженого в кафе. Всем ясно, что в силу возраста он продержится один срок, а дальше – кто знает, что будет дальше? Судья Шилдс признаётся, что ничего не смыслит в соцсетях, не понимает, как работают «Фейсбук» и «Твиттер», – это дело молодых. Урсула не возлагает больших надежд на кандидата, которого назначит Шилдс. Кое-какие слухи до нее долетали, но все имена кажутся ей проходными.
Она приятно удивлена, узнав имя нового кандидата. Кевин Блэкстоун Кавендиш, который называет себя Стоун, а для близких друзей хочет оставаться Стоунси. Всем он хорош, кроме одного – очередной белый мужчина. Белый англосаксонский протестант: Сент-Пол, Дартмут, Йель. Надежный кандидат, стоит особняком, не принадлежит ни к какой партии. Женат, трое детей, все школьники. Довольно приятный (не о каждом судье скажешь такое), даже обаятельный. Будь Урсула президентом, она тоже назначила бы его. Она думает, что Палата представителей и Сенат одобрят его кандидатуру.
Ошибается.
Некая Эва Квист, уважаемый директор школы в Ричмонде, штат Вирджиния, заявляет, что Стоун Кавендиш подверг ее физическому и сексуальному насилию летом 1983 года, накануне отъезда в колледж. Они познакомились в Пойнт-Плезант, штат Нью-Джерси, на ночной вечеринке с кострами на берегу. Стоун подрабатывал там спасателем, а Эва Квист приехала в гости к подруге. Стоун и Эва поболтали, он принес ей пива. Потом она пошла пописать за дюны, Стоун Кавендиш увязался за ней, повалил на песок, задрал юбку и стал расстегивать пуговицы на своих шортах. Когда Эва закричала, он швырнул ей в лицо горсть песка – песок попал в глаза и в рот. Она думала, что задохнется.
Он сказал:
– Не кричи и просто дай мне то, что я прошу.
Попробовал засунуть руку ей в трусики, но она укусила его за плечо – сильно, до крови. Он ослабил хватку, и Эва Квист высвободилась и убежала. Сразу после этого они с подругой ушли с праздника.
Эва собиралась звонить в полицию. Но Лидия Хейгер, та самая подруга, испугалась неприятностей: как-никак они ускользнули из дома тайком ради этой вечеринки. Лидия попросила Эву забыть о случившемся. Кавендиш, так она сказала, уедет в Дартмут, а Эва – в Виргинский университет.
– Ты больше никогда его не увидишь.
Стоун Кавендиш отрицает обвинения. Говорит, не помнит Эву Квист, но Урсула по глазам видит: лжет. А еще она, как и все американцы, читает у него на лице недоумение: какая-то мадам вышла из лесу, брякнула какую-то глупость, и теперь его карьера в Верховном суде под угрозой.
ФБР расследует обвинения. Для прессы раздолье.
Эва Квист привлекательна, держится с достоинством, говорит четко, с умом, а главное – ничего за свою правду не требует. Даже наоборот, рискует все потерять. Она твердо придерживается сказанного и не меняет показаний. Сколько бы раз она ни повторяла эту историю, ни одна деталь в ней не изменилась. Ее муж Уильям Квист – хирург-ортопед. Говорит, Эва рассказала ему о случившемся на третьем свидании. И еще, что события тех лет преследовали его жену, как призраки прошлого. Она никогда не пыталась разыскать обидчика, а сейчас просто не смогла стерпеть, что он претендует на такой высокий пост. Она хочет, чтобы все знали: Кавендиш – абьюзер. Нет, она не намерена разрушать его карьеру. Достаточно, если он признает вину и извинится.
