– Не может быть.
– Мне так жаль, любимый. Представь, сначала я подумала, это Купер. Наш Купер.
– Это Старик, – шепчет Джейк. – И Китти.
– Ты хорошо их знал? – Ей ужасно стыдно, что она этого не знает. – Понимаю, они родители Купера, и мы были на всех свадьбах, но ты сам, без Купера, поддерживал с ними связь?
Джейк качает головой.
– Прости, Урсула. Мне нужно побыть одному.
* * *
Джейк потрясен. Ему нужно осознать эту новость. Урсула все понимает. В девять у нее слушания в Юридическом комитете, ей пора бежать. Пока Джейк моется, Урсула приносит ему кофе.
– Я вернусь в семь или в половине восьмого. Может, успеем в «Халео»?
– Не сегодня, – отрезает он.
– Как скажешь. – Она не должна чувствовать себя отвергнутой, но все равно чувствует. – Я люблю тебя.
Джейк не отвечает. За завесой пара она видит его силуэт. Он стоит под водой, направив лейку на затылок.
– Я люблю тебя, Джейкоб.
– Ага. Спасибо!
Урсула не понимает, почему Джейк не собирается на похороны Блессингов.
– Купер – твой друг. Вы встречаетесь каждый год, ты его всю жизнь знаешь. Да ты был на трех его свадьбах! И родителей знал. Почему ты не хочешь отдать им дань уважения?
– Это будут не похороны, а цирк, – хмурится Джейк. – Придут сотни людей, и ты, Урсула, будешь привлекать всеобщее внимание. Не хочу перетягивать внимание на нас.
– Перетягивать внимание?
– Все будут подходить к тебе, просить сфотографироваться. К тебе даже в «Старбаксе» подходят! По-моему, нехорошо навязываться Блессингам в такой день. У людей траур.
– Выходит, ты не едешь из-за меня. Тогда я останусь, а ты поезжай.
– Не получится. Эмоционально мне это будет тяжело. И потом, во вторник я должен быть в Атланте, у меня встреча с представителем Центра контроля и профилактики заболеваний. Как-никак я три месяца ее добивался.
– Понимаю, конечно, – не унимается она. – Но погибли родители твоего друга. И не один умер от старости, а оба, и скоропостижно. У них трагедия. Ты нужен там.
– Позвоню Куперу сегодня, а на неделе что-нибудь придумаю. В выходные желающих выразить соболезнования будет меньше. Ты же помнишь, как хоронили твоего папу, Салли? – Салли. Он не называл ее так уже несколько десятилетий, с тех пор как они окончили школу. Умаслить хочет. Но почему? – Ты бы не заметила отсутствия одного человека.
– Но…
Что-то здесь не так.
– Купер вернее оценит соболезнования, высказанные один на один. Я его знаю.
С этими словами Джейк выходит из комнаты.
Урсула не согласна. Настолько, что после его отъезда в Атланту в день похорон отменяет все встречи и сама отправляется в Балтимор.
На парковке церкви Ролан-парк нет мест. Знаки указывают направление к ближайшей парковке в соседнем квартале, откуда к церкви всех желающих подвозит микроавтобус. Занимая место в автобусе, Урсула начинает подозревать, что Джейк был прав. Одиннадцать пассажиров умолкают и смотрят на нее. Пожилой господин удивляется:
– Сенатор де Гурнси?
Она робко улыбается и ничего не говорит.
Перед церковной дверью выстраивается колонна. Сколько желающих проститься! Все они знали погибших. Здесь и друзья, и коллеги, и соседи; почтальон наверняка здесь, и сотрудница химчистки, и члены загородного клуба, учителя их детей, тренеры, даже собачий парикмахер. Урсула работает двадцать часов в день, чтобы американцы могли строить вот такое общество. Но сейчас она завидует. Ее саму стали бы оплакивать только те, кто ее по-настоящему любит, а таких на свете всего трое: Джейк, Бесс и мать.
Похороны заставляют взглянуть на вещи трезво. Задаешься вопросом: а что скажут обо мне?
Урсула выискивает знакомые лица. Она была на трех свадьбах Купера, четвертая была тайной, на Карибских островах, так что хоть кого-то знакомого она должна встретить. Вот Фрейзер Дули, кофейный магнат. Она запомнила, потому что Джейк как-то показал его фото на обложке Forbes. А женщина с ним – жена, подруга? Урсула помнит ее еще рокершей, а сейчас она больше похожа на статусную даму: накачанные руки, сумка от Стеллы Маккартни. Деньги исправляют любые недостатки, с грустью думает Урсула. Рядом с Фреем и его спутницей стоит паренек, ровесник Бесс. Симпатичный, но ему явно неуютно в костюме. На лбу светлый локон. Видно, сын Фрея.
Чем не жених для Бесс? Эта мысль веселит Урсулу. Она уже подтрунивает над дочерью, мол, замуж надо выходить за богатого, а Джейк такие шуточки считает оскорбительными.
Она встает в очередь, чтобы выразить соболезнования. Одна из причин ее приезда, единственная, если начистоту, причина – показать Куперу, что ей есть дело до него и его семьи. Соболезнования принимают Купер и его сестра. Как ее зовут? Обидно, но Урсула не помнит. Мэдди? Нет, не Мэдди. Хуже всего, что не-Мэдди заставляет ее вспомнить кое-что. Туалет в загородном клубе, токсикоз, Урсулу тошнит, она ждет Бесс. Тогда она думала, нет, даже была уверена, что беременна от Андерса, и чуть было не рассказала об этом не-Мэдди.
Мэлори! Вот как ее зовут.
Урсула тогда чуть было не призналась совершенно незнакомому человеку, что совершила отвратительный поступок. Хорошо, вовремя остановилась, потому что Мэлори могла обо всем рассказать брату, а тот – Джейку.
Кто-то кладет руку Урсуле на плечо. Она оборачивается. Привлекательная женщина в черном костюме от дизайнера Эйлин Фишер. У незнакомки стильная асимметричная стрижка и крупное ожерелье.
– Сенатор де Гурнси? Я Лиланд Глэдстоун.
Голос звучит бойко и уверенно. Имя эта особа произносит так, точно Урсула должна его знать. Она знает Лиланд Глэдстоун? В самом деле знакомое имя. Журналистка? Колумнистка? Ладно, об этом потом: ее очередь сказать несколько слов детям супругов Блессинг.
Глаза Купера округляются при виде Урсулы. Он заглядывает за ее плечо и почти враждебно спрашивает:
– Джейк не приехал?
Урсула обнимает Купера.
– Купер, мне очень жаль. Джейк в Атланте, не смог отменить встречу. Передает соболезнования.
Купер кивает. Он выглядит подавленным, потерянным, изможденным.
– Понятно. Спасибо, что приехала.
Он смотрит мимо Урсулы, замечает Лиланд, и его лицо смягчается.
Все, Урсулу провожают дальше. Признаться, она чувствует себя отвергнутой. Все-таки она сенатор; выкроила время, чтобы приехать. Похоже, об этом Джейк и говорил. Но народу здесь столько, что никто не выделяется. Быть кем-то особенным и ждать особого отношения – неприлично.
Урсула подходит к сестре Купера. Он выглядит усталым, а сестра убита горем. Глаза совершенно пустые. Может, приняла успокоительное? Она смотрит на Урсулу, сильно щурясь, как смотрят на солнце, потом заглядывает ей за спину. Наверняка ищет Джейка. Ничего удивительного, это ведь его друзья, не ее.
