Перспектива жить в бедности пробудила в ней деловую жилку, и, стараясь сохранить прежний уровень жизни, тетушка успешно работала агентом по недвижимости, подбирая очень богатым людям новые квартиры и дома.
Я восхищалась ее хваткой, несмотря на то что иногда мне было стыдно за ее манеры.
Наконец лифт открылся, и я поспешила зайти в него. Фредерика задержалась на площадке, заверяя Тайлера, что будет на связи, и я схватила ее под руку и аккуратно подтолкнула, чтобы она наконец зашла в лифт за мной, – ну или, если быть совсем точной, насильно впихнула ее с собой.
– Увидимся! – сказал он. Я таяла от его голоса.
Моего остроумия хватило только на «ага», я нервно улыбнулась и забарабанила по кнопке закрытия дверей, пока лифт наконец не тронулся. Я прислонилась к стене, пытаясь восстановить дыхание.
– Я же сказала, роскошен! – произнесла тетя.
Я промолчала, не зная, говорит ли она о человеке или доме.
– Думаю, это временное решение, – сказала я, – притом что я не умею убираться и ухаживать за несчастной травмированной собакой.
– Конечно, это временно. Ты скопишь денег и снимешь себе свою приличную квартирку. Или Брэд наконец сделает тебе предложение, и ты переедешь к нему. И тут ты позвонишь своей любимой тетушке, и она найдет для вас дом вашей мечты. Не думаю, что твой парень будет доволен, что ты живешь у этого прекрасного мужчины. Ревность часто подталкивает к важным жизненным решениям, таким, как предложение руки и сердца.
Вот что меня меньше всего волновало на тот момент, так это «ревность» Брэда. Тем паче чтобы он делал мне предложение только из зависти. Я не стану играть в игры, которые затевали мама и тетя для того, чтобы выйти замуж.
Мне нужен был мужчина, который примет и полюбит меня. Кто женится не ради денег и положения. Я знала, что такой найдется. А еще знала, что это не Брэд Брэнсон и он таким никогда не будет.
Пора начинать новую жизнь в новой квартире, с новым соседом и новыми обязанностями. Вызов принят, и я справлюсь.
По крайней мере, надеюсь, что справлюсь.
Глава третья
Где я точно уже прочно обосновалась – так это на работе. Первая перемена между моими занятиями совпадала со временем, когда Шей бывала свободна, и я шла в учительскую, чтобы с ней встретиться. Милстонская академия – это частная школа с техническим уклоном. В ней были все классы, начиная от детсадовских групп. Я преподавала во втором классе, а Шейла вела продвинутую математику у старшеклассников. Она также была тренером команды, участвовавшей в олимпиадах.
С Шей Симмонс я познакомилась, когда училась на первом курсе института. Была первая ночь недели набора новичков. Я стояла на траве перед Дельта-Альфа-Гаммой, зданием университетского женского клуба. Там начиналась церемония открытия. Мои родители рассчитывали, что я стану членом этого сообщества, потому что там встречу «правильных» подруг. Брэд был членом институтского мужского клуба, как и наши отцы. Все, что надо было сделать, – это перейти по траве к зданию, подняться по лестнице и войти.
Я не могла этого сделать. Просто никак не могла заставить свои ноги двигаться.
– Эй, что с тобой? Ты выглядишь растерянной!
Первое, на что я обратила внимание, – взволнованное выражение лица девушки, задававшей вопрос. Затем я рассмотрела ее ярко-фиолетовые волосы. Часть головы была выбрита.
– Ты совершенно права, – ответила я. Я сама не осознавала, как сильно растерялась. – Мне нужно зайти туда, но я… не могу.
Она обернулась и ответила:
– Не виню тебя за это. В этом клубе собрались преотвратительные девчонки.
– Дело даже не в этом. Если я пойду туда, я как будто соглашаюсь на все это. На такую же жизнь, как у моей матери. Отказываюсь от своих настоящих желаний. Никогда больше не буду принимать свои собственные решения. Я выйду замуж за мальчика, которого для меня выберут, и буду проводить время на встречах таких же скучающих домохозяек. Буду говорить, что мне нравится такая жизнь. Но это не так. Она мне не нравится.
– Это тяжело.
– Каждый выбор в моей жизни был сделан за меня. Мне предложили альтернативу только из двух специальностей.
Она присвистнула:
– Тебе не разрешили самой выбрать, кем стать? Но учиться по этой специальности потом тебе, а не им!
– Я могу пойти либо на экономиста, либо на юриста. И я не хочу заниматься правом.
– А чем бы ты хотела заниматься?
Ее вопрос ударил прямо мне в сердце, аж дыхание перехватило. Простой, казалось бы, вопрос. Он казался мне глубоко экзистенциальным.
– Ты знаешь, что ты первый человек, который меня об этом спросил?
– Это… печально.
Истинно так. До абсурда печально. У меня была мечта, я никогда не говорила о ней, не позволяла себе принимать ее всерьез. Работа, меняющая жизнь людей. Я решила произнести ответ вслух и прочувствовать момент этого признания:
– Я хочу быть учителем.
– Правда? – переспросила девочка с улыбкой. – И я. Я учусь на преподавателя математики и надеюсь работать со старшими классами. – Она изучающе посмотрела на меня: – В моем клубе есть несколько девочек, будущих учительниц начальных классов. Пойдем познакомлю.
Я благодарна судьбе за эту встречу. Я вступила в ее клуб. Шейла была на два года старше и стала моей лучшей и самой близкой подругой. Она во многом изменила мою жизнь. В первую очередь она показала мне, что мои собственные желания имели значение и что я была достаточно сильной, чтобы принимать жизненные решения самостоятельно. Это ненормально, когда твои родители распланировали твою жизнь, не спрашивая тебя. Она всегда поддерживала меня, и я была рада, что она осталась работать в Хьюстоне, возле института, где мы учились. Мы могли продолжать общаться.
Когда я подала резюме во все школы района после годичной практики, именно она порекомендовала меня директору и помогла мне устроиться в школу. Последние три месяца она разрешала мне ночевать в ее квартире.
Мне не терпелось скорее рассказать Шей о Тайлере и его пентхаусе, но, когда я вернулась, меня ждала записка от нее, сообщающая, что она на свидании. Я пыталась не спать и дождаться подругу, но все-таки сон сморил меня до ее прихода. Когда я проснулась, ее уже не было дома. Неудивительно. У нее было занятие со сборной по математической олимпиаде. В этом году она надеялась, что они выиграют в национальных конкурсах.
Можно было, наверное, послать СМС, но тема была слишком личной и предполагала разговор с глазу на глаз. Беседа была нужна мне как можно скорее. Если я смогу выговориться Шейле, меня отпустит и я могу жить дальше.
Еще одной нашей подругой была Делия Хоторн. Они с Шейлой вместе преподавали в первом классе Милстонской академии и сразу подружились. Какое-то время я завидовала их дружбе, но, когда стала работать в академии, мы все стали компанией не разлей вода.
