– Мне не хватает этого шума.
– Вы с Тэмми что-нибудь запланировали на Рождество?
– Мы будем во Флориде, у меня концерт в «Фонтенбло».
– Недурно! А когда ты намерен повидаться с детьми?
– Перед отъездом туда. Я подумал, что можно на этот раз отпраздновать Рождество чуть раньше.
– А когда ты уезжаешь?
– Первого декабря.
– Ну какое же это Рождество, Савви. Это получается День благодарения.
Чичи заметила, что обсуждение расписаний всегда приводит его в смятение.
– Даже с этим я промахнулся, – виновато опустил голову Тони.
– Но все еще можно исправить. Просто скажи администрации отеля, что у тебя трое детей и тебе необходимо с ними увидеться на праздники.
– Я ведь для детей пытаюсь заработать денег. Сама знаешь.
– Знаю. Но ты же в курсе, я и сама неплохо зарабатываю песнями. И есть еще инвестиции. Тебе совсем не обязательно вгонять себя в гроб работой.
– Ты не понимаешь.
– В чем дело, Саверио?
– Я не могу контролировать Тэмми. Она тратит все до последнего цента.
– Да, вот чем неудобны жены – они имеют право тратить все до последнего цента. Когда женишься, жена становится твоей кровной родственницей.
– И не говори.
– Так в законах написано.
– Детям в итоге не останется ничего.
Чичи поняла.
– А, вот оно что. Тогда это меня касается.
– Я хочу, чтобы ты занималась моими деньгами.
– С какой это стати?
– Потому что ты это делала, пока мы были женаты, и у тебя отлично получалось. Можешь отделить часть денег, чтобы обеспечить будущее наших детей. А этой девчонке определи ограниченный бюджет.
– Под девчонкой ты подразумеваешь Тэмми.
– Само собой.
– Она заявила в интервью Дороти Килгаллен, что вы с ней планируете детей.
– Не могу же я следить за всем, о чем она болтает с репортерами. Кроме того, у нас не может быть детей. Точнее, у меня не может быть.
– Как это не может? У тебя же трое детей от меня.
– После Леоне я сделал операцию.
Чичи почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Она опустилась на песок. Тони сел рядом.
– В чем дело, Чич?
– Зачем ты это сделал?
– У нас было достаточно детей, три – отличное число.
– Но мы с тобой ничего не обсудили.
– Ты была с утра до ночи занята с детьми. Я так и понял, что других ты не захочешь.
Чичи заплакала. Тони выудил из кармана носовой платок.
– Я столько всего натворил, но ты плачешь из-за такой малости?
– Это как будто окончание чего-то. Не знаю, как выразить. Словом, очень грустно.
– Я думал, ты обрадуешься. Есть наша семья, близняшки и Леоне, и всё, больше никаких детей.
Чичи удивилась собственной реакции не меньше, чем Тони.
– Сама не знаю, почему меня это так задело, – призналась она, подтягивая колени к груди. Вдруг ее пронзила мысль. – Постой-ка… А Тэмми ты ничего не сказал, да?
Тони покачал головой.
– Но она ведь твоя жена. Ей нужно знать.
Тони отвел глаза.
– Так неправильно, Сав.
Тони пожал плечами:
– У меня есть на то свои причины, уж поверь.
– Брак без доверия – это не брак. Разве ты еще не понял? Тебе нужно с кем-то поговорить. Я серьезно.
– С мозгоправом? Нет уж, спасибо. Да я же знаю все ответы, Чич. Просто они мне не нравятся. – Тони поднялся на ноги и протянул руку жене. Она встала рядом с ним. Он никак не мог заставить себя отпустить ее руку. – На этом пляже мы с тобой познакомились.
– Не на этом, Сав. Ты совершенно не ориентируешься в пространстве. Вон в той стороне, – показала она. – Видишь колесо обозрения?
– Да какая разница.
– Разница в доброй миле. Я подпилила тебе ногти и тем самым подпилила сук, на котором сидела.
– Ты забавная, – сказал он. – Самая забавная девушка из всех, кого я встречал. – Порыв ветра разметал волосы Чичи, челка закрыла ей глаза, и Тони ее поправил. – А ты правда так считаешь, ну, насчет «подпилила»? Потому что мне так не кажется.
Его пальцы задержались у нее на лице. Чичи подумала, что сейчас он ее поцелует, и сделала шаг назад.
– О нет. Нет-нет-нет. – Она решительно помотала головой. – Отойди, Савви.
Тони ухмыльнулся:
– А что?
– Сам отлично знаешь.
Когда Тони, Чичи и Леоне вернулись с пляжа, на заднем дворе никого не было.
– А где девочки? – спросила Чичи у Барбары.
– В доме, – ответила сестра. – Тэмми захотелось посмотреть их комнату.
Общую спальню Санни и Рози решили сделать в лилово-розовых тонах с узором «огурцы». По краю коротких занавесок вилась волнистая тесьма, на двуспальных кроватях лежали покрывала в пышных оборках, а в изголовье каждой была приторочена подушечка с монограммой владелицы.
Тэмми Твайфорд-Арма огляделась и стала изучать книги на этажерке Рози и Санни.
– Вы столько читаете! – заметила она.
– Чтение еще никому не повредило, – отрезала Рози.
– Наверное, так и есть, – миролюбиво согласилась с ней Тэмми.
– Приезжайте к нам как-нибудь в субботу, – предложила Санни. – По субботам мы ходим в библиотеку, а там бывают интересные лекции.
– Вы меня приглашаете? – удивилась Тэмми.
Близнецы переглянулись.
– Конечно! – сказала наконец Санни.
– Тогда спасибо, Санни, дорогая! – благодарно улыбнулась Тэмми.
Вошла Люсиль и протянула племянницам по вазочке с мороженым.
– Тэмми, не хотите спуститься к бассейну? Мы там подали десерт. Тони вернулся с пляжа, и Леоне с ним. Чичи готовит сморы
[96].
– Звучит отлично. – Тэмми последовала за Люсиль вниз по лестнице.
Санни села на кровать и дождалась, пока шаги взрослых затихли.
– Ты видела, как невозмутимо ведет себя мама? Поверить не могу! А тетки?
– Надо же им как-то общаться, – сказала практичная Рози. – И они не хотят нас огорчать своими ссорами.
